вернется, она их навестит, обязательно…

– Боже мой, только не это! – проворчала Беттина.

Шарли быстро составила в уме список всего, что на данный момент в Виль-Эрве могло ужаснуть тетю до потери разума:

• пернатая живность;

• мохнатая живность;

• люди;

• посторонние;

• молодые;

• веселые;

• толпа;

• бардак.

Шарли позвала четырех сестер на чердак, единственное место в доме, где еще можно было собраться, не споткнувшись о матрас, багаж или живность.

Она окинула пронзительным взглядом Энид, Гортензию, Беттину и Женевьеву – взглядом, самую малость драматическим, она готова была это признать. Потом помахала чеком от тети Лукреции и царственным жестом разорвала его на восемь частей. После чего, довольная произведенным эффектом, провозгласила:

– Избавимся от тети Лукреции!

В ответ пронесся испуганно-восхищенный шепоток.

– Ты хочешь ее ликвидировать?

– Да.

– То есть?..

– Покончить с ней, ее собакой, ее певцом, ее деньгами.

– Ты предлагаешь… что?

Шарли снова обвела их тем же драматическим взглядом, для разнообразия в обратную сторону. Достала из кармана книгу и показала обложку. На ней было написано: Путеводитель по уютным домам.

– Ты хочешь убить ее книгой?

– Не такая она толстая.

– А череп у тети твердый…

– У Роальда Даля для этого используют замороженную баранью ног у, – внесла предложение Гортензия.

Шарли пожала плечами.

– Кто говорит об убийстве, криминальные ваши мозги? Я только хочу, чтобы она никогда больше не была нам нужна! Виль-Эрве может стать уютным домом с гостевыми комнатами! Мы будем видеть людей! Людей со всего света! И это принесет нам деньги.

Сестры молчали, переваривая услышанное. Первой нарушила молчание Беттина:

– Огюстен будет старшим кондитером.

– Базиль – старшим доктором кускусных наук.

– Виго – старшим мастером на все руки.

– Юпитер – старшей хостесс.

– А ты, Шарли? Что будешь делать ты?

– Я буду старшей над старшими.

Они вздохнули.

– Это было бы здорово.

– Очень-очень здорово.

– Просто суперздорово.

– Кто за?

Все руки взметнулись вверх.

Шарли торжественно подняла палец к потолочным балкам чердака.

– Итак, я объявляю о начале операции «Уютный дом»! С сегодняшнего дня мы…

– Тс с.

– Слушайте…

Все прислушались. Содрогнулись. Застонали. Не поверили своим ушам.

– Кто первой произнес ее имя?

– Та ведьма!!!

Они пробежали два этажа по лестнице и оказались снаружи, когда «твинго» тети Лукреции въезжал в ворота.

– Запомните: ни под каким видом не пускать тетю в дом!

Свамп-терьер Делмер выскочил из открывшейся дверцы. За ним вышла тетя Лукреция, очень элегантная в костюме от Кристиана Какбишьего. Всем было известно, что это Кристиан Какбишьего, потому что инициалы Кристиана Какбишьего стояли на пуговицах. Тетя загорела, похудела, талассотерапия явно пошла ей на пользу.

Делмер завертел головой во все стороны в поисках своих заклятых (пока невидимых) врагов, Роберто и Ингрид.

– Я привезла вам сувенир с Джербы!

Поцеловаться с тетей Лукрецией значило столкнуться с ней щеками, слушая пустопорожнее чмоканье в точности у ваших ушей. Пять сестер покорно подставили щеки и уши. Шарли ловко вывела ее на террасу.

– Хочешь посмотреть новую беседку, тетечка? Идем, посидишь в тенечке…

Тетя Лукреция дала отвести себя в беседку и уселась на один из стульев. Злобно свистящий клюв щелкнул на уровне ее ягодиц. Тетя потревожила сиесту утенка. За неимением кошек Делмер решил, что эта живность тоже сойдет. Он кинулся на него, но тотчас отступил. Пернатый был настоящим бойцом и нисколько не испугался мохнатого. Тетя прижала Делмера к сердцу.

– Это что еще такое? – прошипела она, показывая на Огюстенова утенка.

– Завтрашний ужин, – мрачно ответила Беттина.

Делмер, которому хотелось поужинать немедленно, перешел в атаку и погнался за утенком. Шум привлек Ингрид, которая была в парке, потом Роберто, который был в огороде, потом подоспел и Гримас, кот цвета то ли стейка, то ли томатного супа, который мирно дремал под лестницей. Не заставили себя ждать и воробей, белка, цыпленок. А из недр дома высунулись крысы, старые и новые, Майкрофт и Миледи, а заодно несколько тараканов с хорошей памятью.

Весь этот зверинец оказался на террасе и закружил бешеным торнадо писка и визга, лая и мяуканья, пуха, меха, клыков, хвостов и когтей вокруг оцепеневшей от ужаса тети.

Беттина подхватила одну полу костюма от Кристиана Какбишьего, Гортензия другую полу, Шарли потянула за плечи, Женевьева взялась за щиколотки, и так тетю вырвали из тайфуна живности, чтобы срочно отнести в дом. В гостиной ее опустили между подушек оранжевого дивана.

Бедняжка задыхалась и дрожала, как будто увидела Драгенштейна и Франкулу вместе взятых. Энид сжалилась над ней.

– Я принесу тебе холодного сока.

Тетя Лукреция всхлипнула. Глаза ее под полуопущенными веками остекленели.

– Что можно сделать, чтобы она успокоилась?

– Музыку?

– Тетечка, хочешь музыку?

– Но у нас нет диска Энгельберка Хамперпука.

– Хампердинка, – слабым голосом поправила тетя. – Энгельберта.

– Хочешь классику? Шуберта? Моцарта? Шейлу?

Тетя выпила холодного соку и привстала на подушках.

– Только одно меня успокоит, – простонала она. – Это…

Она умолкла. В дверях появились Мохаммед и Гарри. Шум прервал их исключительно успешную охоту на мух.

– Боже мой, – ахнула тетя. – Откуда взялся этот маленький… э-э… туземец? А второй… Не тот ли это… что в прошлый раз… с тараканами?..

– Сегодня у меня мухи! – радостно объявил Гарри и распахнул очечник, откуда вылетело черное жужжащее облако.

Тетя истошно завизжала.

Женевьева поспешно подтолкнула мальчиков к двери. Беттина сунула диск в пасть проигрывателя. Энид подлила тете холодного сока. Гортензия смотрела на нее с выражением ледяного презрения.

Тетя этого не замечала. С первыми тактами музыки она вздохнула и как будто немного успокоилась.

– Где Делмер? – дрожащим голосом спросила она.

Делмера поймали на террасе и водворили в ее объятия.

– Отдыхай, тетечка. Все хорошо.

Энид прибавила звук. Тетя закивала.

– «Полет валькирий» Вагнера, – сказала она. – То, что нужно. «Валькирия» Вагнера…

Мохаммед прыснул. Все сделали ему большие глаза. Но он продолжал смеяться.

Наконец все как будто устаканилось.

Вот только… На шум пришла Дезире. А следом за ней Огюстен. Потом Юпитер и мадам Эссаира, вернувшиеся с утеса. За ними Базиль и Виго, что-то чинившие наверху. Не хватало только Валери Клотильда, но он был на пляже.

При виде всех этих лиц, по большей части незнакомых, с тетей Лукрецией сделались судороги. Женевьева подумала, что у тети аллергия не только на перья и кошек, но, скорее всего, на все человечество.

– Кто эти люди?

– Наши друзья, тетечка.

Тетя Лукреция села, изо всех сил стараясь показать себя светской дамой. Она наобум протянула свои сухие пальцы к рукам, но не пожала их.

– …очень приятно……ятно……ятно… – бормотала она в такт «Валькирии».

Она приподняла Делмера и, движимая внезапно обретенной силой, встала на ноги. Помахала рукой всем сразу и никому в