Джоан и Дебби присели у края преграждавшего путь деревянного цилиндра. Когда Дэйв приблизился к ним, Дебби пробормотала:

– О Боже, нет.

Мертвый подросток растянулся внутри цилиндра. Вся внутренняя поверхность ощетинилась стальными шипами.

– Один из твоих друзей? – спросила Джоан.

– Самсон.

– Похоже, они использовали его как мост, – сказал Дэйв.

– Думаю, мы поступим так же, – сказала Джоан.

Дебби приставила ладонь ко рту и закричала:

– Ау! Джереми! Эй, ребята, это я, Светлячок! Вы меня слышите?

Никакого ответа.

– Джереми? Таня? Ковбой? Лиз? Это Светлячок. У нас есть оружие! Подождите! Или возвращайтесь! Теперь все будет в порядке! У нас есть оружие!

Снова никакого ответа.

– Проклятье, – пробормотала она.

– Я пойду первым, – сказал Дэйв. Обойдя их, он коснулся краем ботинка одного из шипов. Цилиндр качнулся из стороны в сторону.

– Боже, – сказал он.

Джоан и Дебби схватились за шипы по краям цилиндра, чтобы сделать его как можно более устойчивым.

Дэйв оперся на голени мертвого подростка. Те оказались довольно устойчивы под его весом. Еще бы им не быть устойчивыми, подумал он. Они насажены на шипы.

Наклонившись вперед, он опустился локтями на бедра парня и пополз вперед.

Стоя на коленях на сиденье и вжимаясь спиной в бортик, Робин наблюдала за взбирающимся по балке троллем.

Он двигался тем же путем, что и двое других.

Ну, с этим она разберется.

С двумя покончено, остался один.

Этот тип был значительно крупнее, чем предыдущий тролль. У него была круглая физиономия, короткая шея, плечи – что окорока. Маленькие глазки сидели близко друг к другу. Поросячьи глазки, подумала Робин. Мясистый нос пятачком. Узкая прорезь рта, сухощавые губы.

Свинья свиньей, подумала Робин.

Но еще он казался маленьким мальчиком, против воли засунутым в это огромное тело.

На его голове сидела бейсболка козырьком назад. Волос под ней не было.

– Уходи, – сказала она. – Я не хочу убивать тебя.

Произнося это, она будто воочию увидела себя с Нейтом – как они стояли в джакузи, оплакивая убитых ими людей.

Увидела Нейта, распростертого на кровати. Его окровавленную голову.

Она почувствовала, как комок подступил к горлу.

О Боже, Нейт.

Неужели он это заслужил? Неужели его постигло столь жестокое правосудие?

– Я правда не хочу тебя убивать, – взмолилась она срывающимся голосом. – Я никого не хочу убивать.

Тролль оседлал балку и уставился на нее.

– Просто уйди, – попросила она. – Пожалуйста.

Тролль опустил голову. Смотрел на мертвые тела двух других? А потом сгорбился и вцепился руками в балку.

Он боится, догадалась Робин. Он не хочет упасть.

– Если я сброшу тебя отсюда, – пригрозила она, – костей не соберешь.

Он жалобно захныкал.

О нет, подумал Джереми. Мы забыли фотокамеру.

Она осталась где-то там, на шее у Ковбоя, с компрометирующей пленкой внутри.

Он решил не говорить об этом Тане.

Она могла настоять на том, чтобы они вернулись за ней. Они прошли долгий путь в кромешной темноте, постоянно натыкаясь на зеркала, пытаясь отыскать выход, оказываясь в тупиках. Снова возвращаться…

И вновь оказаться там, с этими трупами…

Джереми вздрогнул, вспомнив, как упал на Лиз и Ковбоя. Пытаясь тогда подняться, он вляпался рукой во что-то скользкое и мягкое.

Кроме того, сказал он себе, никакого значения эта пленка больше не имеет. Большинство ребят на ней уже мертвы.

Остались только мы вдвоем. И Хизер. Счастливица Хизер. Она сбежала по лестнице, прежде чем началась заваруха.

А ведь мы тоже могли убежать.

Если бы только я послушался Светлячка.

Я виноват, что Светлячка убили.

Казалось, это случилось давным-давно, и последующие события приглушили боль потери вместе с чувством вины.

А ведь всего пятнадцать минут прошло, подумал он.

Топорище звякнуло о стекло. Он медленно повернулся влево и, не встретив никаких препятствий, двинулся в том направлении. Таня шла следом, крепко сжимая рукой его плечо.

Будь у нас свечи, подумал он, мы бы уже наверняка выбрались из этой дыры.

Мы могли бы просто-напросто прорубить дорогу топором – и прощай, лабиринт.

Но делать это без света было очень опасно. Они уже обсуждали это, и оба согласились, что в таком случае их разрежет на куски осколками зеркал.

Они блуждали в лабиринте уже целую вечность, но, по крайней мере, пока никто не пытался на них напасть. Тролли больше не появлялись.

Джереми свернул, потом еще раз.

И увидел проблеск света.

– Отлично, – прошептала Таня.

Слабое свечение впереди оказалось отражением. Край топора снова ударился о зеркало. Джереми повернулся, и свет стал ярче.

Вместо зеркала слева открывался выход в коридор. На стенах горели свечи. Джереми поспешил туда и, выйдя из лабиринта, глубоко вздохнул.

– Мы сделали это, – прошептала Таня. Обхватив себя руками, она последовала за Джереми.

По левую сторону коридора в стенах были вмонтированы решетки, точно такие же, как в коридоре выше. Однако троллей за ними Джереми не видел.

– Ну и где же, черт возьми, наши зрители? – спросила Таня.

– Может, они все убрались. Может, их огонь отпугнул.

– Я бы не стала на это рассчитывать.

Справа по коридору была дверь. Еще одна находилась в самом конце.

– Что будем делать? – спросил Джереми.

Таня ничего не ответила. Она переводила взгляд с одной двери на другую и хмурилась.

– Вон та в самом конце, – сказал Джереми, кивнув в сторону дальней двери. – Она может вести на лестницу.

– Если это так, держу пари, что нас будет поджидать еще какая-нибудь подлянка.

– Да уж. Так они и позволят нам уйти.

– Проклятые двери, – сказала Таня. – Давай просто прорубим себе выход.

– Да!

– Хватит играть по их правилам. У нас есть топор, можем сыграть по-нашенски. – Она сделала несколько шагов вперед, подошла к правой стене и постучала по ней острием ножа. – Возможно, там тоже какая-то комната. А может быть и нет. Все, что нам нужно – пробить дыру, а там, глядишь, и окажемся на променаде.