– Да, но как вы собираетесь их обналичить? – язвительно заметил тот же голос. – Все банки города вместе взятые не смогли бы обналичить и половины этой суммы.

– Неважно, мы их обналичим, – весело ответил капитан Мерри. – Сейчас только 11. Нет причин, почему бы нам не обналичить первые 4000000 к 12 часам. Люди с Четвертого и Таунсенда должны сами помочь нам с этой суммой – они следующие в программе. Кроме того, джентльмены, помните об одном – многое проскальзывают между чашкой и губами. Двадцать миллионов на борту парохода не обязательно означают двадцать миллионов в кармане. У нас все еще есть право собственности на этот пароход. Он еще не покинул бухту. Дирижабль не может оставаться там вечно. Наш лучший план – это согласиться с предложенными условиями и быть начеку, чтобы воспользоваться любым случаем, который даст хоть малейшую возможность вернуть нашу собственность. Согласны, джентльмены?

Крики одобрения поддержали слова оратора, и члены Наблюдательного совета, с большинством присутствующих джентльменов, вернулись в зал заседаний, чтобы принять меры по предложению капитана Мерри.

Как только бомба была сброшена в складском квартале под Телеграфным холмом, летательный аппарат переместился на юг и занял позицию прямо над зданием Южной Тихоокеанской железнодорожной компании на пересечении улиц Четвертой и Таунсенд. Было совершенно очевидно, что тот, кто управлял его движением, хорошо знал город. Через пять минут полковник Крокер и мистер Таун уже неслись по Маркет-стрит. До 12 часов дня один миллион долларов в золотых монетах и три миллиона долларов в серебре были внесены различными банками – банк Невады предоставил все серебро, приняв в качестве обеспечения 5 центов к 80 центам. К 12:30 длинная вереница фургонов по четыре лошади в каждом, внутри которых лежали аккуратные деревянные ящики, которые по внешнему виду могли содержать скобяные изделия или любые другие товары, пробиралась по Калифорнийской улице к морю. Первая телега, однако, везла две тонны золота в десяти маленьких аккуратных ящиках, каждый из которых содержал сто тысяч долларов и весил 200 фунтов. За ним шла вереница из тридцати фургонов, протянувшихся от банка Невады до пристани на Вашингтон-стрит, каждый из которых вез двадцать ящиков с серебром весом 300 фунтов каждый. Однако караван была настолько быстрым, что между 11 и 12 часами дня из хранилищ Невадского банка на пристань Вашингтон-стрит было перевезено девяносто тонн серебра стоимостью три миллиона долларов.

– Еще три миллиона – и мы разоримся, – с горечью заметил мистер Хеллман, стоя на тротуаре с засученными рукавами и руководя подъемом ящиков со слитками из хранилищ в подвале.

Было без четверти час, когда последний из 600 ящиков со слитками был перевезен по трапу на палубу лихтера, ожидавшего их, и через минуту богатый груз был отбуксирован на пароход "Сальвадор", стоявшего почти в двух милях. Белый флаг развевался над холмом Телеграф, и "Вампир" больше не висел угрожающе над Четвертой и Таунсенд-стрит, а занял позицию прямо над дворцами на холме Калифорния-стрит.

На борту судна находилась команда из десяти человек крепких, смуглых грузчиков, все они были одеты в шерстяные рубашки и комбинезоны, хотя при более внимательном рассмотрении заляпанные грязью физиономии четырех из них могли бы выдать хорошо замаскированные лица капитана Лиса и детективов Роджерса, Байрама и Боэна. По версии капитана Лиса, на "Сальвадоре" находился белый экипаж, который маскировался под мексиканцев. Когда лихтер пристал к пароходу, четверо детективов вскочили на борт последнего, якобы для того, чтобы помочь в управлении талями, которые должны были перегрузить сундуки с лихтера, но на самом деле для того, чтобы узнать что-нибудь о команде и судне. Однако они могли бы не утруждать себя, так как и офицеры, и команда были явно мексиканской внешности, и во время погрузки от них нельзя было добиться ничего, кроме односложных ответов. Ящики связали цепями и подняли на палубу парохода, по десять штук за раз, где их взвесили, и в 1:30 буксир и лихтер отправились к пристани, чтобы быть готовыми к двухчасовому рейсу.

В 1:30 в той части города, которая примыкает к улицам Монтгомери, Калифорния, Пайн и Сансом, царила большая суета. Не потребовалось больших усилий, чтобы собрать первые 4000000, но все же это была лишь пятая часть всей суммы. Правда, следующая часть уже была найдена и будет доставлена вовремя. Невадский банк снова галантно пришел на помощь, и в этот момент тридцать фургонов снова медленно двигались к пристани, неся еще девяносто тонн серебра для парохода. Однако для того, чтобы собрать миллион золотом, потребовалось вычистить абсолютно все. Все мелкие банки были задействованы до предела. Откуда же взять оставшиеся три миллиона в золоте, не говоря уже о девяти миллионах в серебре? Торговая палата, мэр, надзиратели были в отчаянии. А высоко в воздухе, все еще над холмом Калифорния-стрит, висел, зловещий и неподвижный, неумолимый разрушитель, не оставлявший ни возможности для переговоров, ни шанса для возмездия – бомба "Вампир".

В 2 часа на "Сальвадор" все было доставлен вовремя, и никакой дальнейшей демонстрации со стороны воздушного разрушителя, который оставался на прежнем месте, не последовало. Между 2 и 3 часами, однако, паралич, казалось, овладел улицами. Банки не предпринимали никаких дальнейших усилий, да и не было бы никакой пользы от этого. Они внесли последний доллар, который могли себе позволить, не став при этом банкротами. Восемь миллионов – хорошая кругленькая сумма, чтобы собрать ее за два часа. Откуда же взять остальные двенадцать? Маленькие группки бизнесменов собирались на каждом углу, обсуждая ситуацию шепотом и оживленно жестикулируя по поводу какого-то предложения, которое было выдвинуто для решения чрезвычайной ситуации. Постепенно слух обрел форму, что Казначейство и Монетный двор будут призваны предоставить оставшиеся двенадцать миллионов – мирно, если они захотят, насильно, если придется.

Когда циферблат часов на Торговой бирже приблизился к трем часам, все взоры обратились к бомбе "Вампиру". Прошла минута, и снова крошечный черный предмет отделился от машины и лениво опустился в воздух. Через пятнадцать секунд со стороны Калифорния-стрит Хилл последовала вспышка и оглушительный грохот. Когда дым рассеялся, оказалось, что дом мистера Эдварда Ф. Серлза стоимостью в два миллиона долларов исчез, а соседние дома сенатора Стэнфорда и мистера Флуда, очевидно, получили очень серьезные повреждения. В то же время, с криком и ревом, словно движимые общим порывом, разрозненные группы деловых людей собрались толпой на углу улиц Калифорния и Монтгомери и, выстроившись в шеренги, решительным шагом направились на север. Пройдя полтора квартала по улице Монтгомери, толпа остановилась и, свернув на Торговую улицу, остановилась перед закрытой дверью Казначейства.