— Кто? — удивился я. Термин был мне совершенно незнаком.

— Человек поколения, — с удовольствием повторил барон. — В каждом поколении рождается такой человек. Он один на весь мир, и именно он в конечном итоге, зачастую сам того не подозревая, и решает, в какую сторону станет двигаться мир при нем. Вы — это он.

— И что это для меня значит?

Барон вновь улыбнулся.

— Для вас лично — это значит очень многое. Есть некий момент, миг, мгновение, когда вы должны будете принять некое решение, от которого зависит судьба вашего мира на ближайшие десятилетия. Потом родится новый человек поколения, и решать будет уже он. Но это потом. А пока, до нужного момента, ваш мир хранит вас, помогает вам, где бы вы ни были и что бы ни делали. Сам всегда сопутствует удача! Я не знаю, когда именно вы примете то решение, и каким именно оно будет. Это может быть все, что угодно, — абсолютно все. Но решение это станет ключевым. Судьба поколения будет определена.

— А как мне узнать, когда настанет этот момент? И что я должен буду сделать?

— Мне это неизвестно. Думаю, когда придет время, вы сами поймете. Решение не будет простым, но простым не бывает ничто на свете…

— А с чего вы взяли, что я — человек поколения? Как определили?

Барон засмеялся.

— Во всем виновата наша дорогая аль-Кирена и ее интуиция. Чувствующие живут, подчиняясь эмоциям, понятным только им. Я сразу подумал, что ваша встреча была не случайна, а каждое последующее ваше действие только подтверждало мою первоначальную догадку. Но, тем не менее, проверить все досконально я был обязан. Кира очень сильна — ее интуиция просто поражает, уже давно не рождалось такой могучей Чувствующей. Раз она выбрала вас, то вы — ключевая фигура. Я не сразу догадался, что вы — человек поколения, но в том, что ваша роль в происходящем будет велика, — не сомневался с самого начала. Вы все-таки оказались избранным… Хотя, признаюсь честно, вашей заслуги в этом нет. Человек поколения выбирается судьбой совершенно случайным образом. Он может быть кем угодно: и царем, и плотником, тут не важен ни социальный статус, ни былые заслуги…

Верона раскурил сигару.

— Помните, после того как выбор будет сделан — ваша феноменальная удача, скорее всего, покинет вас. Так что будьте осторожны, понапрасну не рискуйте. Ведь неизвестно, что именно вам предстоит выбирать. Иногда — это сущие мелочи, однако они меняют в итоге жизнь массе людей…

— А что будет потом?

— Я не знаю, — барон выпустил в воздух струю дыма. — И никто не знает.

— Как в сказке. Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что…

— Хорошо сказано. Именно так все и обстоит. Я и сам рад был бы прояснить для вас хоть что-то, но это просто не в моих силах. Остается только надеяться, что все кончится хорошо, и, конечно, будем стараться сделать для этого все, что в наших силах…

Я молча отпил вино.

Человек поколения! Надо же! Значит, от какого-то моего гипотетического решения зависит столь многое? И никто при этом не знает, что конкретно мне предстоит решать, а значит, и советов я получить не смогу.

— Вот письмо, — Верона передал мне толстый конверт. — Вам нужно передать его завтра дону Альберту. Дальше можете действовать как считаете нужным. Вот активаторы. Один перенесет вас в Ольстин — в то место, из которого вы однажды уже переправлялись в мой замок. А второй отправит вас в ваш мир, как только вы сочтете нужным. Удачи, друг мой!

* * *

Не успел я выйти из кабинки, как меня тут же окружили вооруженные и очень агрессивно настроенные люди.

— Кто такой? — спросил элегантно одетый господин с закрученными кверху усиками. — Не шевелиться! Сопротивление бесполезно!

Сопротивляться я и не думал. Если бы эту точку раскрыли, то у Вероны уже имелись бы об этом сведения, а значит — я у друзей.

Вчера мы с бароном еще долго сидели и разговаривали. Я не знал, верить ли ему до конца. Человек поколения — слишком возвышенно и помпезно это звучало. Человек, который меняет судьбу мира… и это все я? А утром барон заявил, что Глава Совета, судя по донесениям, прибыл на остров Веры и установил Камень, так что действовать нужно было немедленно.

— Свои, — представился я. — Ищу дона Альберта или мастера Нака.

— А они вас ждут? — поинтересовался усатый.

— С нетерпением! Мое имя дон Ярый.

Господин кивнул:

— Вы правы, вас ждут. Уберите оружие, — приказал он своим людям, потом повернулся ко мне. — Пойдете со мной, тут недалеко.

Я молча кивнул и пошел вслед за ним к дверям.

Город изменился. На улицах почти не было солдат, но не это было главным. В воздухе словно витало незримое ощущение надвигающихся перемен — я явственно чувствовал царившее напряжение. Город готовился к чему-то важному. Людей на улицах было мало, а те, что все же вынуждены были покинуть свои дома по неотложным делам, передвигались короткими перебежками, настороженно озираясь по сторонам.

— Сколько у нас людей? — поинтересовался я.

— Дон Альберт все расскажет. Уже почти пришли.

Усатый дон привел меня к невысокому дому, все ставни которого были заперты. Он постучал в двери, узкое окошечко, более похожее на бойницу, тут же отворилось, и кто-то очень внимательно нас оглядел, прежде чем дверь распахнулась.

Мы шагнули внутрь, и я тут же очутился в крепких объятиях дона Альберта.

— Друг мой, я знал, что мы еще увидимся!

— Я тоже на это надеялся, — ответил я, высвободившись, наконец, из крепкого захвата молодого рыцаря. — Добрый день, мастер Нак.

Старик сидел на стуле у стены и дружелюбно на меня поглядывал.

— И тебе привет, ученик Коня в Пальто!

Помимо моих старых знакомых в помещении находилось еще человек пятнадцать.

— Господа, это дон Ярый, наш друг и сторонник, — представил меня Альберт. — А также, как я понимаю, в данный момент посланник императора!

— Точно так, — согласился я. — Имею письмо для вас. А на словах передаю вам от господина барона клятвенные уверения в его самом дружественном к вам расположении.

Альберт быстро вскрыл письмо и пробежал по нему глазами. Я примерно знал о содержимом конверта, поэтому занял себя изучением окружающих меня людей.

Возраст их колебался достаточно широко: от совсем юных — не старше двадцати лет, молодых людей, до убеленных сединами старых воинов, но все как один были широкоплечие, крепкие, в дорогих доспехах. Правильные черты лица, горделивые осанки и твердый взгляд выдавали в каждом из них принадлежность к дворянскому сословию. Они привыкли повелевать, но на дона Альберта все как один смотрели почтительно.

— Господа, приятная новость! — сообщил Альберт, дочитав письмо до конца. — Время пришло! Начинаем через пять часов.