лица, руководящего ею. Военная история дает ряд примеров тому, что часть, которая под предводительством одного начальника оказывалась совершенно негодной, тотчас же под начальством другого творила чудеса храбрости, и наоборот. На этом качестве зиждется, с одной стороны, глубокое значение даровитых начальников, но в то же время почти непреодолимая трудность в образовании подходящего унтер-офицерского состава.

Когда срок службы был еще 25-летний и с поступлением в армию солдат отрывался от своей обычной жизни и видел свою родную деревню только в исключительных случаях, тогда старые, опытные унтер-офицеры вырабатывались сами собой. В настоящее же время с большим трудом удается подготовить для роты даже незначительное, положенное по штату, число подпрапорщиков, и даже должность фельдфебеля не всегда удается заместить таковым. Существовавший в Риге с 1887 года учебный батальон, соответствовавший нашим унтер-офицерским школам, дал, по-видимому, плохие результаты, так как в прошлом году он был расформирован.

Таким образом, не остается ничего другого, как замещать унтер-офицерские вакансии нижними чинами срочной службы, и это в армии, в которой почти половина новобранцев безграмотна и служба в которой является, следовательно, не продолжением, но прямо-таки заменой народной школы. Выбранные нижние чины сводятся в особые учебные команды и после семимесячного обучения и затем одного года службы производятся в унтер-офицеры, и таковыми они служат еще два года.

Я уже упоминал о различных особенностях офицерского состава. Ни в одной армии не встречается такого неравенства среди офицерского корпуса, как в русской. Образованные, как мы это понимаем, офицеры выходят только из военных училищ и высших учебных заведений, то есть имеющими известную научную подготовку и занимавшимися в училище исключительно военными науками, тогда как юнкерские училища наряду с преподаванием военных наук должны еще дополнять недостаточное общее образование своих питомцев. До сих пор армейская пехота пополнялась почти из одних юнкерских училищ. В настоящее время дело поставлено лучше, и в близком времени надеются преобразовать все юнкерские училища в военные.

Вообще теперь стараются установить равенство путем уничтожения чрезмерных привилегий и распределяют производства равномернее. Чтобы открыть дорогу молодым силам, в 1908 году было уволено в отставку не менее 148 генералов и назначены новые командиры 16 армейских корпусов и 26 дивизий — это неслыханное до сих пор движение. Офицерские оклады значительно повышены: капитан получает такое же содержание, как в Германии, поручики и подпоручики обеспечены даже лучше, чем у нас. Вопрос о судах чести разработан заново. Словом, чувствуется свежее веяние, и все стремления направлены к существенному улучшению офицерского быта и поднятию положения офицеров.

Много работы замечается и в других областях. Правда, первые годы после японской войны были потеряны на устранение внутренних беспорядков; охранная и полицейская служба часто отвлекала войска от их прямого назначения. Но затем тотчас же приступили к работе. Одна комиссия следовала за другой, появилось много новых законоположений.

По мимолетным путевым впечатлениям, конечно, трудно судить о том, действительно ли армия сумела извлечь ползу из опыта, приобретенного дорогой ценой во время японской войны, и я затрудняюсь ответить на вопрос, что может ожидать мир от русской армии в случае новой войны? В конце концов войны решаются не столько техникой, сколько духовной мощью; в этом отношении нельзя отрицать, что Россия должна еще много работать, чтобы исправить недочеты минувших лет. От знатоков военной истории, конечно, не может быть скрыто, что характеру русского народа вообще чужды деятельная инициатива и желание предписывать законы противнику.

Есть еще один вопрос, на который мне трудно дать ответ: какое настроение в русской армии по отношению к Германии? Прежние добрые отношения были нарушены Берлинским трактатом, который, по мнению России, лишил ее выгод и побед над турками, и в этом она винила германскую политику. Кроме того, не подлежит сомнению, что необходимость признать превосходство культуры соседнего народа вызывает зависть и неприязненное отношение. Предпочтение Франции искусственно навязано народу не только ради одних политических целей. Как ни невероятно это кажется на первый взгляд, в характере русских и французов имеются некоторые общие черты. Наоборот, для различных слоев населения тяжелы свойства немецкого характера. Немецкий учитель требует старательной и добросовестной работы, немецкий ремесленник неудобен своими большими требованиями. В торговле и в промышленности, в больших и малых предприятиях с немцами конкурировать тяжело. Поэтому неудивительно, что по ту сторону границы немцы не пользуются особыми симпатиями.

Наконец, плох тот солдат, который не думает о войне. Можно ли упрекать армию за то, что она жаждет загладить неудачи, понесенные на Дальнем Востоке? Я думаю, что не столько нелюбовь к Германии, сколько весьма понятное неудовлетворенное солдатское самолюбие есть главная побудительная причина, заставляющая желать новой войны. Но если даже, продолжая далее свою работу, начнут возводить новые укрепления вместо старых в Кронштадте, то в этом нужно видеть не столько угрозу Германии, сколько справедливое стремление исправить наконец прежние недосмотры.

Я с удовольствием пользуюсь каждым случаем, чтобы лично познакомиться с иностранными армиями, и бывал при этом не раз радушно принят в обществе офицеров разных стран, но нигде я не встречал такого, простирающегося даже за пределы родной армии, чувства товарищества, как среди русских офицеров. Это объясняется не одними личными симпатиями — старое соратничество еще не забыто.

Все, написанное здесь, основано исключительно на впечатлениях, вынесенных мною при соприкосновении с русской армией, на виденном и слышанном мною лично. Это не научный труд, а лишь набросок строго субъективного характера. Возможно, где-либо вкрались ошибки, и то, что раньше было верно, теперь уже не соответствует истине. Прошу о соответственном снисхождении.

Н. БУТОВСКИЙ

ОЧЕРКИ СОВРЕМЕННОГО ОФИЦЕРСКОГО БЫТА[67]

I

Чувство порядочности в офицерской среде

Ежегодные товарищеские обеды N-го корпуса в последнее время стали многолюдными и оживленными; их аккуратно посещают питомцы этого заведения, между которыми можно встретить высокопоставленных лиц, корифеев военной науки, представителей последних войн, а также и лиц, удалившихся в разное время в гражданский мир, но не утративших традиции славного корпуса.

Новое поколение кадет, еще не давшее нам вполне законченного типа, вступает здесь в тесное общение с представителями предыдущих эпох и прекрасно чувствует себя среди этого оригинального собрания, где неравенство лет и служебного