Он подошел к очагу, посмотрел, улыбнулся, и на поленьях заплясал крошечный огонек. Маг не дал ему погибнуть. Скоро пламя ласково стлалось в очаге, приветствуя Бритта. В последние дни он сосредоточенно копил силу, не расходуя ее понапрасну, лишь его магическая личина была той дырой куда утекала ее часть. Но огонь любил магию, приходил сразу на его зов, лишь только заслышав его, поэтому не позвать, просто взять свечу и запалить очаг, он не мог. Огонь запылал, и маг погладил его, точно так же, как недавно в Балоке. Сейчас во дворце никого не удивишь горящим очагом. Теплые дни не скоро придут в холодные каменные стены, как бы солнце ни припекало. А летом… Летом он старался пореже смущать покой истопников.

Лишь Истарма позволял себе беспрестанно жечь огонь в своих покоях. Поговаривали, что тиган поражен невиданной хворью и лишь огонь помогает ему жить. Еще говорили, что огонь – подспорье в его непростых колдовских делах против людей нехороших и злых, для поддержания порядка и спокойствия во всем Кромае. Маг же знал, как никто другой: Главный тиган все время мерз. И чем дальше, тем более усиливался холод в теле, превращаясь в постоянный озноб. Летом он нежился в блаженном тепле у очага, зимою же молча страдал, ничем не выказывая перед другими своей немощи. По его приказу из земель йущунэ привозили редкостные плаши и покрывала из тамошней шерсти, но даже они не могли защитить его от сильного озноба, скручивающего кости. Тело еще сопротивлялось неизвестному существу, растворявшему суть Истармы, оставлявшему лишь оболочку.

Маг снова ласково провел ладонью над пламенем очага и ощутил его любовь и нежность. Он улыбнулся в ответ, вложив в улыбку свой ответный дар. Лицо внезапно искривилась в горькую ухмылку. Каморка хорошо защищена от непрошеных глаз. Но теперь, когда развязка так близко, не стоило рисковать даже малейшей мелочью, и настоящее лицо, что так поразило Леки на площади в Эгросе и в маленьком домике у Балоки, так и не проступило сквозь маску. Точно она приросла в последний раз и смыть ее невозможно.

– Я не вижу вас, – задумчиво прошептал он языкам пламени одними губами, не желая рисковать и в этом. – Мне этого не дано. Зато я вижу мельчайшее. Вашу суть. Нет ничего ярче и чище огня. Я тоже хотел бы стать… огнем. Потом.

Языки пламени рванулись вверх в ответ, почти достав лицо мага, но не опалив ни единого волоса. Он снова улыбнулся и, отогрев немного сердце у костра, отошел. Уселся на утлую лежанку. Здесь не королевские покои и не придворные, а сырые полуподвальные комнаты прислуги. Задумался.

Нет, его поход в Айсин придется отложить. Это не нужно никому, и ему – меньше всего. Истарма сам подталкивает его, испытывая на прочность. Медлить больше нельзя. Нельзя медлить… Силы уже достаточно, только решимости не хватает. Но Королевский Дворец – неподходящее место для них обоих в последний час, для него и для твари. По первому сигналу Истармы сбежится все войско Кромая. Даже если он ничего не успеет, шума не избежать, и все войско Кромая соберется и без приказа Истармы. А с войском сражаться он не сможет, ему ли не знать. Да и силы на Истарму приберечь надо.

Невольно он закрыл лицо руками, лишь на мгновенье вспомнив последнюю схватку в башне. Вереница лиц ворвалась в его мысли нежданно-непрошенно, и он не смог сразу выкинуть их вон. Прошло много лет, и он давно вспомнил все. Он помнил эту битву слишком хорошо, хоть и не хотел вспоминать. Помнил и то, что не силы магической ему не хватило для того, чтобы выбраться, а жизни, своей собственной жизни. Бритт вздохнул. Теперь он понимал стражей, как никто другой.

Он прогнал образ Иллири. Неверные мысли сегодня словно взбесились, не желая стоять на месте. Они возвращались то в юность, в Идэлиниори, то в те короткие семь лет странствий со стражем, пролетевшие, как день, словно их и не было, то в проклятый день его паденья, только к Истарме не хотели возвращаться вновь. Он силой направил их туда.

Дворец – плохое место для последнего исхода. Значит, надо заманить Истарму куда-нибудь подальше от города. От его людей. Только как? Тварь не глупа, да и сам Истарма тоже. Он думает, она чувствует… будто трогает. Что ему подсунуть как приманку? «Колдуна» какого-нибудь? Он начал крутить эту мысль так и эдак. Сотворить «колдуна» из любого человека, странноватого на вид или речами непонятного, трудностей не представляло, но теперь он в Эгросе, и отлучиться куда-либо возможности нет… Почему же это не пришло в голову раньше? Разве что по дороге в Айсин… Он усмехнулся. Да, это неплохо придумано. И послать к нему птицу с вестью… Опасаясь, что «колдуна» упустят снова, тиган прибудет незамедлительно. Маг потер руки почти так же, как Истарма, отдававший приказ новым слугам, но потом опять приуныл.

В его последнем плане был изъян. Один, но стоил он многого. Ему так нужен еще кто-нибудь, хоть один страж, хоть даже человек. Себя же он опасался больше всех. Как ему нужен был хоть кто-нибудь!

Он кинулся к огню, словно надеясь на подмогу. Но впервые пламя замерло в испуге, будто бы боясь поверить в то, что увидало в сердце человека. Языки тоненько трепетали, держась совсем прямо, точно солдаты, готовые к бою, а не к тому, о чем просил Бритт, ученик Эсээли. Маг отшатнулся от очага, ударил кулаком по стене, не заботясь о глазах и ушах, что, быть может, уже Следят за ним.

– Иль! – простонал без сил от своей вспышки. – Иль! Как ты мне нужен! Сейчас! Иль! Иль!

Он продолжал то выкрикивать, то шептать, точно в бреду, имя стража, не способный остановиться. И вдруг языки пламени резко дернулись, и маг жадно прислушался, отняв руки от стены. Боясь вздохнуть, он некоторое время ловил звуки в пространстве и наконец разочарованно сказал в очаг:

– Показалось… – Развел руками.

Огонь несогласно прыгал на своих поленьях, словно от нетерпения.

– Нет? Не послышалось?

И огонь качнулся вперед всем своим телом.

– Вы тоже слышали? – Маг приходил во все большее возбуждение.

Огонь опять качнулся, теперь уже не так решительно, будто сомневаясь.

– Мне показалось, – пробормотал маг неуверенно, советуясь с огнем. – «Я приду». Его голос. Но это невозможно! Я схожу с ума, как Истарма…. Значит, времени совсем мало!

Огонь беспорядочно засновал в очаге, всем своим видом выражая несогласие с магом, что и вправду, как безумный, забегал по каморке. Шесть шагов туда, шесть обратно. Лицо затуманилось, черты потеряли остроту, но тут же собрались в четкие линии. Он успокаивался, медленно, но верно.

– Это невозможно, – снова сказал он убежденно, не обращая внимания на бунтующий огонь, и тут же прибавил непоследовательно: – Но я буду ждать его. – И объяснил своему пламени: – Если он пообещал на самом деле, то придет. Если нет… все равно это знак, настало время действовать. Надо лишь дождаться похода. Мне он тоже на руку, – с неожиданной жесткостью отрезал он.

Успокоившись, сел на лежанку. Огонь зазмеился вверх в беспорядке.

– Что такое? – настороженно спросил маг. Огонь не раз предупреждал его об опасности, даже спасал.