затянутся. Джохж вышел победителем из спора, оставшись целым и невредимым. На кон поставили мороженое. Собирались завтра утром сходить, потом у нее работа, а Вегар отсыпаться после ночного дежурства.

К тарелкам так и не притронулась. Комок в горле мешал запихнуть туда что-либо еще.

На звук распахнутой двери обернулась. Сердце тревожно подпрыгнуло и забилось в груди. Перед монстрами так не нервничала, как при виде разъяренного хозяина дома.

Зафиру был вне себя. Глаза горят злыми огнями, по скулам желваки ходят.

В два шага оказался возле нее. За горло взяли правой рукой, она даже пискнуть не успела.

Душить не стал. Отпустил так же резко, как схватил. Тут же ударил по щеке, не сдерживая силы. Халльвега отшатнулась в сторону, однако удержалась на ногах. Авантюристов так просто не пробьешь, даже если они всего лишь адепты.

— Убирайся из моего дома! — рыкнули на нее.

Ни спорить, ни пытаться достучаться до разума не стала. Прижав ладонь к горящей щеке, выскочила в коридор, чуть пригнувшись. Глашва права, сейчас с Зафиру говорить бесполезно. Не услышит, пребывая весь на нервах.

Нет, она не обижалась. Действительно виновата. Даже отделалась малой кровью. Парням хорошо испортили шкурки, а ей досталось всего один раз. Из дома выгнал, так его право. В любом случае деньги у нее есть, снять гостиницу сумеет, чтобы не бродить по улицам, напрашиваясь на очередные неприятности. Может выгнать с работы, конечно. Это будет хуже, но теперь она точно уверена, что сумеет заработать с помощью охоты. Проживет.

Ее комната находилась через две двери, далеко идти не пришлось. Вещей тоже было немного.

Халльвега осторожно складывала белье в сумку, туда же отправила пару книг. Нет, не о монстрах. Травничество и алхимия. Охота в одиночку накладывала свои требования, ведь не всегда нужные зелья могут оказаться под рукой.

Собирая со стола записи, не услышала, как в комнату вошли. Поняла это, когда за талию обняли и крепко прижали к груди. В макушку уткнулись носом.

Тишина в комнате совсем не давила на нервы. Халльвега стояла с сумкой в руках, чувствуя себя чужой пленницей.

— Примерно шесть лет назад, — раздался над самым ухом глухой голос. — Через год, как парни стали адептами, и через полгода после записи в академию, когда у них начали появляться первые навыки, они оба решили пойти на охоту. Я был не против, они счастливы. Все светились прямо. Подобрали себе группы и ушли.

Голос ненадолго затих. Халльвега чувствовала, как нелегко даются Зафиру эти воспоминания. Он никогда ей не рассказывал о своей семье. Даже в Сал Нари Завале всегда обходил опасную тему стороной. Думала, нет никого, а он просто не хотел говорить о том, что причиняет боль.

— Тем вечером домой вернулся только Джохж, — продолжил рассказ Зафиру, не выпуская ее из рук. Словно она была его поддержкой в пучине воспоминаний. — Он рассказал, что его группа всерьез вышла из себя, когда авантюристы в ней осознали, что слова про отсутствие навыков лечения не были шуткой. Что такое тоже бывает. Прямо как с тобой, Халль. Только ты умела, но не хотела. А он хотел, но не мог. Защитник его группы погиб от ранений, его не успели спасти.

— Группа Хойрея вернулась без него, — помедлив, продолжил Зафиру. — Эти просто бросили его монстрам на съедение, окрестив бесполезным куском мяса. Хотя он их тоже предупреждал.

Голос друга затих за спиной. Пока Зафиру разбирался с призраками прошлого, Халльвега отрешенно думала о том, что, возможно, именно этим сходством обязана длительному и близкому знакомству с Зафиру. Он видел в ней то же, что когда-то видел в собственных сыновьях. Хорошо это или плохо — она не понимала.

— Я с друзьями и знакомыми обшарил всю округу, но его мы не нашли. Лишь поздно вечером вернулся домой, чтобы узнать, что Хойрей, покусанный, но живой вернулся домой. А Джохж, — Зафиру запнулся и совсем тихо продолжил. — Джохж пытался покончить с собой. Его чудом спасли.

От страшных слов у Халль похолодело на душе. Она даже представить не могла, как трудно тогда пришлось Зафиру и его сыновьям. Они с боем прошли через все трудности и тяготы. А она столь легкомысленно вмешалась, что кошмары прошлого вновь вернулись в сердце ее друга.

— Я всегда боялся, что с их своеобразными навыками на охоте может все повториться. Поэтому запретил им соваться на нее без мастеров. В них хотя бы уверен. Сегодня я так испугался, когда вернулся и узнал, где они были.

Халльвега осторожно выпуталась из рук друга, развернулась, подняв голову к его лицу. Зафиру осторожно коснулся пальцем красной щеки. Та до сих пор горела от удара, но постепенно боль затихала. Кажется, навыки применил, иначе уже давно бы прошло.

— Прости, я не хотел тебя бить, — признался в собственной вспыльчивости Зафиру. — Ты мой друг, и мне…

— Прости, что взяла их на охоту без твоего согласия, Зафиру, — попросила прощения она, когда Зафиру в очередной раз запнулся. Все это давалось ему нелегко.

— Спасибо, что вернула их живыми.

Халльвега отчаянно помотала головой.

— Все не так, Зафиру! У тебя просто потрясающие сыновья, честно! И я, и Вегар, мы в восторге от их умений. Они превосходные, очень полезные. Видишь, мы живые, никто не пострадал. Мы знали, что лечиться будем зельями, поэтому не расстроились ни разу. Вегар вообще собирался идти на охоту без лекаря, когда не смог никого найти. Подозреваю, что и не искал, — протянула недоверчиво Халльвега. — Их утащила с собой я, они не набивались на нарушение твоего запрета. Мне показалось, им было бы интересно сходить с группой своего уровня, ведь охота с мастерами — это совсем не то. Я видела, как и с каким интересом они изучают монстров. Честно говоря, мне кажется, что они собирались пойти на охоту вдвоем.

— Собирались, — подтвердил ее слова Зафиру. Вздохнул. Взял сбежавшую от него девушку обратно в охапку. Рядом с ней ему было спокойно. Глупость полная, но правда. — Джохж рассказал об этом перед трепкой. Просил не трогать тебя.

— Поэтому моя шкура цела?

— Почти цела. Нет. Ты — мой друг, Халль. Я искренне дорожу тобой, но за себя отвечаешь и несешь ответственность ты сама. Не раз у меня был шанс убедиться в этом.

— Ты тоже мой друг, — обняла мужчину Халльвега и уткнулась носом в рубашку. — Прости, что заставила волноваться.

— И ты прости, — повторился Зафиру, вглядываясь в сумерки за окном, слегка разбавленные светом от фонарей в саду.

Вызволять парней из чулана спустились оба. Зафиру отворил дверь, зашел