— И кем же?! Тем чертовым психиатром?!

— Кардиологом!

— Мне плевать!

— Хотя бы им!

Гнев ударил в лицо обжигающим огнем. Сайларов снова замахнулся.

— Ну ударь! — крикнула Альбике. — Клянусь Богом, я тебе в жизни этого не прощу!

Он сжал руку в кулак, сделал несколько резких движений в воздухе, но не посмел опустить его. Что-то внутри подсказывало, что это будет та самая капля, после которой ничего никогда невозможно будет вернуть. А он этого не хотел. Применив все наиболее грязные обороты матерной речи, Эмран опрометью выскочил из кухни. Он в мгновение ока оделся и за рекордное время оказался на улице. Обида и возмущение выворачивали душу наизнанку. Использовала его, чтобы выпустить пар! И еще угрожала отношениями с другим мужчиной!!! Уму непостижимо! Он готов был разорвать Альбике на куски, поэтому должен был срочно уехать подальше, пока не произошло нечто непоправимое. Вернуться домой, в тихую гавань, к покорной Заре и готовому завтраку. Пусть она его не любит, как Бика, но по крайней мере не смеет повышать голос и упоминать посторонних мужиков. Кому нужна такая любовь, когда жена творит, что в голову взбредет?!

***

Мика проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Он думал, что закрыл глаза всего на минутку, но судя по лицу стоявшей над ним Сати, ощущение времени его подвело. Рядом, уткнувшись лицом в его грудь, еще спала Зара, в своей ночной рубашке; его правая рука покоилась на ее талии, а левая служила ей подушкой. Ситуация пикантнее некуда.

— Что это такое?! — громко прошипела Сати, почему-то боясь разбудить Зару.

В ту же секунду раздался громкий стук в дверь.

Их взгляды метнулись в сторону прихожей. Через секунду Мика уже вскочил и начал трясти Зару:

— Вставай! Быстрее!

— Что? — девушка, еле открыв глаза, посмотрела на него.

— Кто там дверь закрыл?! — донесся сильно приглушенный сердитый голос Эмрана, после чего Зара, распахнув глаза, спрыгнула с дивана. И наткнулась на Сати.

Она тут же опустила голову и, едва не сбив ее с ног, бегом выскочила из гостиной, пока под опаляющим взором старшей сестры Мика оправлял футболку и кое-как приглаживал волосы — благо утром он не обязан был выглядеть презентабельно. Стук раздался снова, еще боле оглушительный, чем раньше.

— У тебя губы опухли! — едко бросила Сати и пошла открывать дверь.

Мика счел наиболее рациональным не попадаться на глаза отцу и, пока она возилась с замком, проскочил в ванную на первом этаже. Только там он смог немного прийти в себя после столь позорного пробуждения. Он включил кран с холодной водой и несколько раз ополоснул лицо, чтобы снять сонливость, потом уставился на свое отражение в зеркале. Губы и правда выглядели странновато, но Мика сомневался, что отец заметит такие детали, если держаться от него подальше.

— Блин, ****ц, — пробормотал он, вспоминая прошлую ночь. Крепкое словцо относилось и к ситуации в целом, и к тому факту, что Сати застала их в самом недвусмысленном положении. Однако несмотря на ****ц, Мика ощущал, как сердце сводит от радости. Он знал, что Зара к нему неравнодушна, но услышать это от нее, добиться взаимности — это было совсем другое. И тем ужаснее казалось предстоящее расставание.

Мика наконец вытер полотенцем лицо и прислушался. До него доносились приглушенные голоса отца и сестры. Надо проскочить наверх, чтобы не попадаться им на глаза — и не смотреть в них. Он тихо вышел из ванной и пулей взлетел наверх, а на втором этаже столкнулся с уже одетой Зарой.

Ни слова не говоря, Мика с ухмылкой обхватил ее за талию и чмокнул в уголок губ.

— Нет… — попыталась запротестовать она. — Что ты… делаешь?.. — Но сдалась и позволила поцеловать себя.

Очень опасно, но Мика не мог не воспользоваться случаем, чтобы убедиться в том, что прошедшая ночь не была плодом его воображения. В его теле бурлил адреналин с примесью чувства стыда, впрочем весьма незначительной. Он уже успел свыкнуться с мыслью, что любит ту, которую любить не положено, а еще мысленно постоянно винил отца за то, что он сам бросил его в такую ситуацию.

С трудом оторвавшись от Зары, Мика постарался придать лицу серьезное выражение.

— Помни: мы больше не должны общаться. Завтра уже наступило.

— Ты сам начал! — возмущенно ответила она, хотя глаза ее сияли.

— Ты должна была мне сопротивляться!

Зара нахмурилась, а потом вдруг схватила его за рубашку и привлекла к себе. И он не смог устоять, целуя ее глубоко и ненасытно.

— Ты должен был сопротивляться, — с ехидством молвила Зара, легко его оттолкнув.

Мика пригладил ее волосы и вздохнул. Весь этот милый флирт — хорошая мина при плохой игре. Шутки шутками, но от них правда не становится слаще. На его лицо набежала тень.

— Ну и что мне с тобой делать?

— Не проси меня делать то, чего я не смогу.

— Хорошо, — он шагнул от нее в сторону комнаты. — Я сделаю это сам.

Когда чемонад был почти упакован заново, Мика услышал, как в дверь комнаты постучали.

— Да, Сати! — отозвался он.

И угадал. Старшая сестра переступила порог и плотно прикрыла дверь за спиной. Воздух в комнате сразу показался Мике удушающее спертым. Он поднялся с пола, готовый к разборке — Сати наверняка еле сдержалась, чтобы не наехать на него прямо на месте «преступления».

Девушка сложила руки на груди и несколько мгновений буравила его взором темных глаз — гремучей смесью возмущения, отвращения и где-то недоумения.

— Ну, что ты хотела сказать? — поторопил ее Мика.

— Что это такое я видела сегодня утром? — чеканя слова, произнесла Сати.

— Это не то, что ты подумала.

— А выглядело очень похоже! Значит… Я была права? Ты увиваешься за Зарой?

Мика не смог больше выдерживать ее взгляд и опустил голову. Она не должна была об этом узнать и тем более видеть — лишь за это он испытывал стыд.

— Я не увиваюсь, — ответил он. — Это другое.

Сати подошла к нему вплотную, пытаясь снова посмотреть в глаза, чтобы добить его окончательно.

— И что же?

Ее голос словно обдул его морозным ветром, но Мика нашел в себе силы поднять взор и даже придать ему некую дерзость.

— Ты знаешь.

Сестра коротко замахнулась, и пощечина заставила его вздрогнуть и поморщиться от неожиданной боли. Обидно, но он не мог ее за это винить. Потирая щеку, Мика отвернулся.

— Ты втрескался в нее?! Как ты мог?! У тебя вообще совесть есть?! Я просто поверить не могу, Мика!..

Он молча выслушивал возмущенную тираду Сати, не пытаясь защититься. Ничего нового. Даже скучно. Все это он уже слышал и от Надима, и от себя самого. Слова разбивались о невидимую преграду, не достигая его сердца. Как он мог? Ну, вот так и смог. Если бы Мика знал, где находится волшебная кнопка отключения чувств, то без сомнений нажал бы ее и лучше всего оставил бы навечно заблокированной, ведь меньше всего он хотел причинять боль своей семье. Только вот он не знал куда жать. Инструкцию по управлению любовью еще не изобрели.