— И я ничего не могу поделать, но чувствую себя униженной тем, что король отверг меня ради женитьбы на женщине, которая так мало может ему дать. Она не так красива, как я, не принесет ему никакого выгодного союза и детей едва ли родит, учитывая, что у нее не было своих от двух других мужей.

Маргарет испугалась.

— Вы правда думали, что он возьмет вас обратно?

— Сперва нет, а потом да. Колесо Фортуны как будто поворачивалось, и я не знала, в какой момент оно остановится. Я не хотела этого, правда. Только сама идея, что меня хотят вернуть в качестве королевы, слегка манила. А теперь… Я была бы довольна, если бы он женился на французской принцессе, скажем, но… Простите, мне не следовало этого говорить. Я, наверное, совершила все виды измен.

Маргарет погладила Анну по плечу:

— Не беспокойтесь. Иногда нужно выговориться, это дает облегчение, по себе знаю, и я как раз тот человек, который способен вас понять. Мне известно, каково это — быть обвиненной в измене и осужденной за нее. — Она вздрогнула.

Анна подумала, стоит ли рассказать Маргарет о том, что ей известно про королеву Екатерину. Это тайное знание было для нее ношей, которую ей не хотелось нести одной, и, если когда-нибудь откроется, что она утаила эту информацию, ее могут признать виновной в сокрытии ереси. А это могло всплыть на поверхность, ведь Томас Каварден и его друзья не особенно старались скрывать свои опасные занятия и уже оказывались под подозрением. Они могут заявить, что она все знала и даже одобряла. Ох, что же ей делать?

— Постарайтесь не думать об этом, — сказала Маргарет, неправильно поняв причину молчания Анны. — Королева Екатерина кротка и добра. Я буду при ней главной придворной дамой, и она очень милостива ко мне.

Анна посчитала за лучшее сохранить тайну и молиться, чтобы Каварден и его приятели никогда не преступали закон. Она не хотела отвечать за последствия, если сейчас даст ход цепи событий, которые могут привести его и остальных на костер.

— Нам нужно возвращаться. — Анна встала. — Спасибо, что выслушали меня.

Когда они поднялись по лестнице, их встретил король — высокий, тучный и экспансивный, — подошел обнять своих дорогих племянницу и сестру, а заодно поинтересоваться самочувствием Анны. Он, широко улыбаясь, выслушал их добрые пожелания и представил им свою новую королеву.

— Кейт, — сказал Генрих, — это леди Анна.

Екатерина очаровательно улыбнулась в ответ на реверанс Анны и протянула руку для поцелуя. «Уже строит из себя королеву!» — возмущенно подумала Анна.

— Очень приятно познакомиться с вами, миледи Анна, — сказала Екатерина.

— Для меня это тоже большое удовольствие, — ответила Анна, надеясь, что говорит дружелюбным тоном. — Примите мои самые теплые поздравления. Я очень рада за вас обоих.

Через неделю Генрих один приехал в Ричмонд пообедать с Анной.

— Я рад, что вам понравилась Екатерина, — сказал он, уплетая пирог с мясом, приправленный медом и горчицей. — Ммм, это еще одно из ваших немецких блюд, Анна? Очень вкусно. Клянусь, никто не держит такого отличного стола, как вы.

— Я знала, что вашей милости понравится, — сказала довольная Анна.

Она радовалась его приезду, так как опасалась, что после новой женитьбы короля такие визиты прекратятся.

Пообедав, Генрих играл Анне на лютне, а потом они прогулялись до реки и постояли там некоторое время, наблюдая за проплывающими мимо лодками. Какие-то весельчаки, которые громко музицировали на своей барке, помахали им и только потом сообразили, кого приветствовали. Генрих покатился со смеху, увидев вытянутые лица незадачливых гуляк.

— Доброго вечера вам всем! — крикнул он.

Время отъезда короля настало очень быстро. Целуя Анну на причале, Генрих взял ее руку:

— Вы по-прежнему моя дражайшая сестра. Это никогда не изменится. Скоро мы увидимся. И если у вас есть в чем-нибудь недостаток, сообщите об этом моему Совету.

В начале августа Анна сильно встревожилась, узнав, что виндзорских еретиков сожгли на костре. Она представила, как повлияет эта новость на Кавардена и его друзей, и на королеву Екатерину, разумеется, которая в присутствии короля не должна подавать вида, что расстроена.

Анна занималась приготовлением фруктовых пирожных с мейстером Шуленбургом, когда явился паж и, к ее удивлению, сообщил, что увидеться с ней прибыл доктор Харст. Она быстро сняла огромный фартук и торопливо прошла в свой приемный зал.

— Какое неожиданное удовольствие! — сказала Анна, протягивая руку и глядя в глаза послу.

— Мадам, вы должны приготовиться к самым неприятным известиям. Клеве захвачено армией императора.

У Анны закружилась голова. Это было едва ли не хуже той новости, которую она уже давно страшилась услышать, — что ее мать умерла. Она знала о намерении Карла заполучить Гелдерн, но не представляла, что он захватит и само Клеве.

— Это ужасно! — выдохнула она. — Что с моим братом и матерью? Она больна, и это может убить ее.

И что с моим маленьким мальчиком? Этот вопрос Анна не смела задать.

— Она в замке Дюрен и, кажется, пока в безопасности. Правда, новости оттуда доходят отрывочные, по понятным причинам.

— Как такое могло случиться?! — Анна была вне себя от ужаса и тревоги.

— Император застал герцога Вильгельма врасплох, внезапно появившись во Фландрии с большой армией. Герцог ничего не смог предпринять. Теперь император требует, чтобы король Генрих разорвал дипломатические узы с Клеве и отправил меня домой, но король отказался. Он вызвал меня сегодня утром и сказал, что не сделает этого и я должен остаться.

«Благослови его Бог!» — подумала Анна. Генрих окажет помощь Вильгельму, в этом нет сомнений.

— Больше всего я беспокоюсь за матушку, — сказала она, заламывая руки. — Я хочу поехать домой и быть с ней.

И мне непременно нужно знать, все ли в порядке с Иоганном.

— Я тоже хочу уехать, мадам, какими бы добрыми ни были намерения короля. Тем не менее он предупредил меня: ситуация в Клеве слишком опасная и не дозволяет моего возвращения. Мы не смеем отваживаться на такой риск. Представьте, что случится, если вас захватят и возьмут в заложники.

Анна понимала, что Харст прав, и буквально разрывалась на части от досады.

— Мы должны полагаться на дипломатические усилия герцога, которые спасут положение, — продолжил посол. — Я думаю, он обратится за помощью к королю Франциску.

— Молюсь, чтобы он ее получил, — сказала Анна. — Пусть Господь сподвигнет французского короля к сочувствию при виде невзгод нашей страны.

Особого оптимизма она не испытывала. Франциск был слишком поглощен собственными проблемами, чтобы помогать Клеве.

Ожидание новостей было мучительным, но ничего не знать — еще хуже. А самыми ужасными стали вести, пришедшие в конце августа. Император захватил и разграбил Дюрен, главный город Юлиха.