— Ежели доведется тебе быть в столице, спроси торговца пряностями с Восточного рынка, тебе всяк укажет его дом. Ему самому скажешь, что ищешь меня и покажешь эту записку. Он тебе укажет где меня найти.

Кивнув, Ли Мин заверила, что все запомнит. Обняв подругу, она пожелала им обоим счастья и благополучия, а после проводила до конца тропы. Глядя им вслед, она знала, что не быть ей в столице и что видит их в последний раз.

И Ли Мин, не считая Горного духа, осталась одна.

Глава 28

Разоблачение

Кое — как добралась до гостиницы, где Ли Мин остановилась с Ся Гэ, не пожелавшей отпускать ее одну и следовавшей за ней повсюду.

Встревожив своим видом Ся Гэ, так что она бросились отпаивать вернувшуюся девушку чаем, с удивлением слушая ее короткий сбивчивый рассказ о переговорах с Царедворцем.

Утром от Царедворца прибыл посыльный с запиской, извещающей, что к часу Лошади (с одиннадцати до часу дня) Главу освободят. О чем Ли Мин тут же известила Ся Гэ. Подчиненные Третьего мастера подняли гвалт до потолка, шутка ли они одержали вверх над могущественным Царедворцем. А Ли Мин поспешила в свою комнату, чтобы подготовиться к долгожданной встрече. Догорела уже половина благовонной палочки, а она еще не привела себя в порядок.

В какой-то момент она вдруг опустила руку с гребнем и вгляделась в бронзовом зеркале. «А ведь у тебя получилось» — сказала она своему отражению. Это был момент торжества, тихое удивление и гордость за себя, ведь она готовилась к худшему… и спохватилась, нужно поторопиться.

Ся Гэ уже дала команду своим людям осмотреть прилегающие к усадьбе Царедворца улочки на предмет засевшего в укромном месте убийцы. Ясно же, что Царедворец так просто не сдастся. Чтобы унять волнение, Ли Мин, повернувшись от зеркала, смотрела на медленно падающие хлопья снега в окне, когда к ней вошли.

— Прости, я еще не готова, — обернулась она к Ся Гэ. — Дай мне минуточку.

— Поправлю тебе волосы, — сказала та, подойдя к Ли Мин. — Вот здесь, — и с размаха всадила нож в грудь Ли Мин. — Вот и все, — проговорила она тоном человека хорошо выполнившего свою работу.

Ли Мин рухнула, не сводя с нее ошеломленного взгляда.

— Ты ведь понимаешь, что отныне тебя не должно быть рядом с ним, — проговорила Третий мастер, вытирая лезвие ножа о праздничные одежды Ли Мин.

Спрятав нож в ножны, Ся Гэ подойдя к двери, открыла ее, приказав:

— Вынесете ее куда-нибудь и выбросите подальше за городом.

В комнату вошли два воина ее отряда. Взяв убитую за руки, выволокли из комнаты. Когда ненавистную соперницу, от которой она, наконец-то, избавилась, унесли, Ся Гэ придирчиво осмотрела комнату. Ногой подвинула ковер на полу, чтобы он прикрыл натекшую кровь из раны убитой, и вышла, торопясь к воротам усадьбы Царедворца, чтобы встретить Главу.

А похоронная команда из двух молодчиков, прекрасно знавшие и прежде улыбавшиеся и заискивавшие перед Ли Мин, вытащили ее через черный ход на задний двор, поспешно завернули ее тело в промерзшую циновку и закинули на телегу закидав охапками соломы. В городских воротах телегу со старой слежавшейся соломой, которую сопровождали крепко подгулявшие деревенские парни, не то что досматривать не стали, а даже внимания не обратили, позволив беспрепятственно выехать из города.

Отъехав так, что городские стены скрылись за деревьями леса, телега остановились и двое мужчин стащили с нее свой страшный груз, небрежно затащив его в густые заросли.

— Закопаем или бросим так? — спросил один второго, небрежно бросив тело.

— Зачем бестолку потеть, — пыхтя, ответил тот, что шел впереди. — Кинем в первый же овраг, а там за нас постарается дикое зверье и воронье. Так, что останутся лишь обглоданные косточки, да и они вскоре почернеют и сгниют под дождями и ветрами. А если кто и наткнется на них невзначай, то не признают кому прежде принадлежали — человеку или животному.

Ли Мин бросили в небольшую ложбинку, заросшую голым кустарником, прежде сорвав с нее все боле менее ценное, а после закидав мокрой землей и грязным снегом, вперемешку со слежавшейся листвой и ветками.

Сделав дело, два могильщика, облегчившись напоследок, покинули это глухое место, выбравшись через непролазные заросли обратно на дорогу. Сели на телегу и понукая ленивую лошаденку, шумно решали остановится ли им в ближайшей чайной или доехать до трактира в котором можно не только подкрепиться, но и хорошенько выпить, заодно сбыв хозяину заведения вещи убитой.

Лишь только ветви кустов сомкнулись за ушедшими и над впадиной снова воцарилась тишина зимнего леса, нарушаемая несмелым чивканьем птиц, ветви кустов дрогнув, раздвинулись и в ложбинку ввалились два старика. Невысокий и щуплый истерично причитал:

— Небо! Какое неслыханное злодейство! Мое бедное дитя! Да за что же ей такое⁈

Второй старик, высокий и плотный с длинной редкой бородой, угрюмо молчал, сдерживая гнев горе и отчаяние. Оба кинулись к засыпанному лесным сором телу, раскидывая в сторону сырую землю. Пока щуплый старец, положив голову бездыханной девушки себе на колени, вытирал рукавом плаща с ее бледного лица грязь, рыдая и причитая над нею, второй осматривал рану и, поднеся два сомкнутых пальца к ее носу, прошептал:

— Она еще жива… если не поторопимся, потеряем ее навсегда. Поспешим же, Фэй Я.

Маг тут же прекратил лить слезы.

— Что мне надлежит делать, друг мой? — спросил он с готовностью действовать сейчас же, чтобы спасти Ли Мин.

— Сходи к дороге и останови первого, кто проедет по ней. Обещай все что угодно, нужно скорее вывезти ее отсюда, — говорил он вслед магу, уже скрывшегося в кустах, посыпая рану девушки порошком Горького семицвета.

* * *

Глубоко и прерывисто вздохнув, Глава открыл глаза, очнувшись от видения, когда маг убрал его руку со лба Ли Мин.

— Не беспокойтесь о ней, — проговорил, сидевший у очага лекарь Бин, взмахами веера поддерживая умеренный жар глиняного очага под горшочком с томившемся в нем отваром. — Мы ее выходим. Не только она была моей ученицей, но и я учился, наблюдая ее возмутительные методы лечения. Все же я кое-что смог и, опираясь на свой опыт и врачебную интуицию, с помощью Фэй Я сумел провести сложную операцию на ее теле. Кризис, благодаря милости Небес, миновал. Теперь нужно время, что бы ей набраться сил.

— Сколько понадобится дней, чтобы она пришла в себя? — сухо спросил Глава с неподвижным лицом.

— Две седьмицы.

— Я не появлюсь здесь все это время. Позаботьтесь о ней.

— Пойдемте, господин, провожу вас