Дворец Кальги в Чатубе встретил его бестолковой суетой. И слуги, и охрана вывалили наружу, повысовывались в окна, силясь разглядеть в опускавшейся темноте вернувшегося хозяина. Старый Анду, служивший ему еще с того возраста, когда Тай и себя-то не помнил, и вовсе прослезился. Он сильно одряхлел за этот год и плохо держался на ногах, но суетился вместе со всеми, как мог. Криво поворачивался во все стороны, беспрестанно повторяя каждому: он знал, конечно, знал, что молодой господин вернется; и все старался украдкой прикоснуться к хозяину, наверное, дабы удостовериться, что это Тай самолично, а не наваждение, не подделка какая-то. Если б действительно знал, то верил бы глазам, подумалось Таю.

– Я это, я, Анду, – уронил он, положив руку старику на плечо, и слуга вовсе захлебнулся от восторга.

Архал Кальги сейчас в Чатубе, сообщил верзила Табат, правая рука отца, подозрительно оглядывавший Тая, но он уехал недавно по какому-то делу. Однако Табат, не медля, разошлет людей по всей столице, и они отыщут айэта Архала со всевозможной поспешностью. Покои Тая, к его удивлению, насквозь пропылились, воздух там припахивал затхлостью. Здесь все было по-прежнему, но отдавало запустением. Никто не готовился к его приезду, никто уже давно не ждал его в родных стенах. Тем не менее он наотрез отказался провести эту ночь в гостевых покоях. Ведь он вернулся домой.

Тай расположился в прохладной каминной зале, ожидая отца, пока слуги торопливо приводили его комнаты в порядок, однако вместо отца вскоре прибыл нарочный из королевского дворца. Таю Кальги повелевали без промедлений прибыть к Правителю Адья Тэрэк.

Тай окинул взглядом свою запыленную дорожную одежду, раздобытую в Альдьяше, и решил не суетиться, спешно отыскивая платье, более подобающее для поездки во дворец Правителя. Мысли упорно сходились на другом: всю дорогу до столицы он думал, о чем же поведает повелителю всех адья, измышлял самое невероятное, перекраивал, вновь все менял, и ко въезду в Чатубу уже успел, наконец, сообразить, что лучше для него и для Земли «вечерних звезд». Да, он знал, о чем стоит говорить с Правителем Хаадидом. А вот как? Об этом он еще не успел…

Ему вновь оседлали Ижока, и Тай отправился во дворец. К его удивлению, редкие в этот поздний час люди в дворцовых коридорах разглядывали и приветствовали его с явным любопытством, давая себе волю не прибегать к особому притворству. Наконец он снова оказался в покоях Правителя Адья Тэрэк, как и прошлой весной. Но Правитель не явился из-за резной панели, как в прошлый раз. Когда двери распахнулись перед Таем, тот уже расхаживал взад-вперед по небольшой, тускло освещенной комнате, где Таю уже довелось побывать год назад.

Правитель Хаадид не ответил ни на почтительное приветствие, ни на поклон. Он все ходил и ходил, время от времени бросая пронзительный взгляд на молодого Кальги. Трудно даже описать, в какое изумление его повергло сообщение, принесенное Утанжем, одним из младших ахадов Тижу. Тай Кальги, живой и, по всей видимости, невредимый, вернулся в Чатубу, он проехал через городские ворота и направился во дворец Кальги. Тот самый Тай, что давно должен был сгнить в страшных топях Великих Лесов, пронзенный стрелой Кайя. Его кости давно должны были обглодать лесные звери, а дожди – размыть самую память о нем. Это если предатель Трибал сказал правду… Не мог же он солгать в руках мастера пыток? Но беглый уже тогда был почти безумен. Вдруг то, что услышал Хаадид полгода назад, это всего лишь выдумки безумца? И живой и невредимый Кальги – свидетельство тому?

Тогда… Как только появлялась эта мысль, Хаадид приходил в сильнейшее раздражение, и какой-нибудь не виноватый ни в чем предмет обстановки падал вниз или разбивался о стену. Тогда… Правитель Адья Тэрэк не хотел этих мыслей, но они настойчиво лезли, выпячиваясь, толкая остальных, обступали его плотным строем. Не было стрелы, значит, могло не быть и Ранжина. И вообще, могло не быть ничего… из того, что понарассказывал предатель. И молодой Кальги преспокойно достиг Земли «вечерних звезд» и вернулся обратно! А что же тогда Айянит? Она оговорила Гайят? Или же у дочери была своя игра с Ранжином, о которой отец не знал, не имевшая касательства к земле вельдов? Если все так, что тогда?

Хаадид немедленно послал за Таем. Ожидание утра в тревоге и разладе представлялось слишком мучительным, и он не мог без крайнего раздражения провести даже того небольшого времени, что поджидал Кальги. Айэт Кальги уже во дворце, сообщили ему, и Правитель в крайнем нетерпении проследовал к месту аудиенции первым, подстерегая Тая, чтобы не дать тому ни единого мига опомниться, чтобы сразу сломать своим натиском, подавить, ошеломить. Чтобы выведать его самые скрытые намерения еще до беседы. Тем более что читать молодого Кальги можно, как открытый свиток.

Потому Хаадид, не скрываясь, посылал Таю самые пронзительные, испытующие взгляды. Пару раз даже утвердительно качнул головой со всей возможной мрачностью, как бы утверждая, что он и так все уже знает и при встрече не обманулся в ожиданиях. Если бы Кальги оставался спокоен, он бы уже признал свою вину, оставалось бы просто выяснить, какую. Но Таю было явно не по себе от грозовых взоров Правителя, от его непрекращающейся размеренной ходьбы, от его молчания. И все-таки что-то было не так. Не так, как раньше. Кальги изменился.

Тай много раз повторял в дороге историю, которую припас для Правителя, затвердил ее, чтобы вспомнить в любой момент, даже если обстановка не будет располагать к дружеской беседе. Он ведь не Ранжин, и ему не удастся вывернуться с ходу. И придумать события, гладко ложащиеся одно к одному, но не выпавшие по-настоящему в его жизни, он тоже не сможет. Это не мечом размахивать, а у Тая и то не очень-то получалось в последнее время. Потому он рассудил заранее – держаться поближе к правде. Правитель слишком проницателен и сразу же разглядит неумело сработанную Таем ложь. Изначальная же правда прибавит веса его словам.

И вести себя с Правителем должно так, будто все это правда. А как это сделать, как обмануть дальновиднейшего Хаадида, кроме как уверовав в свою же ложь? Потому, уже въезжая за дворцовые стены, он растворился в том Тае Кальги, которого придумал, пока спешил сюда через всю Адья Тэрэк. В Чатубе все носят маски, и вполне успешно, даже не разберешь, где настоящие лица. Но как же невыносимо больно надевать маску неудачливого глупца, что вместо блестящих побед принес адья одни лишь поражения! И надевать навсегда. Спрятать себя глубоко внутрь и больше не доставать никогда, ибо это породит сомнение, а ему надо преуспеть в своей лжи, иначе зачем все это? Зачем бесконечная дорога через лес? И двое охотников, погибшие ради Рода? Да и сколько их останется в конце обратного пути? Доберется ли вообще хоть кто-то обратно в поселок? Вельды, что со страхом ждут адья в своих землях и уже ненавидят. Ак Ми Э… и пенно-белый снегопад священной рощи духов И Лай, что доверились ему. И эта постыдная маска, и хвост насмешек, и позор, и дурная слава, что потянется за ним и останется навсегда, что бы Тай ни сделал, что бы ни совершил, зачем? Зачем все это, если он сглупит? Если новые отряды адья уйдут за «вечерними звездами»?

Правитель неожиданно приблизился и остановился перед Таем.

– И что ты скажешь, Кальги, в свое оправдание? Тай склонился перед повелителем.