20 апреля 1917 г. Утром Ллойд Джордж вернулся из Сен-Жан-де-Морьена; в 15.15 он пришел ко мне, и мы беседовали четверть часа. Он был изумлен, когда увидел, что я так хорошо выгляжу, проведя месяц в постели; я объяснил, что все дело в природе англосаксонского зверя. Я спросил Ллойд Джорджа, удалось ли ему выяснить у Рибо, какова его политика по отношению к Греции, ведь он стремится делать все не так, как Бриан. Л. Д. ответил, что Рибо — парламентарий, который всегда помнит о голосовании в палате; ему хотелось бы избавиться от короля Константина, но не от кронпринца. Из другого источника я знаю, что в качестве подходящей замены рассматривают принца Николая Греческого, который женился на дочери великого князя Владимира Александровича.

Говоря о Палестине, я заметил, что евреи — не воинственный народ, и предположил: если мы поддержим сионистское движение и учреждение еврейских колоний в Палестине, они не сумеют защититься против арабов без британской и французской поддержки. Я спросил, как может измениться отношение арабов к Англии, если такая поддержка будет оказана. Кроме того, я напомнил Л. Д., что влияние Франции в Палестине и Сирии связано с французскими католическими священниками и школами, которые они там открыли. По моим предположениям, протестант Рибо, хотя лично, возможно, и склонен признать справедливость наших притязаний в Палестине, скорее всего, не посмеет согласиться на британский протекторат Палестины и противостоять французским шовинистам, которые объединятся с французской несведущей публикой, священниками и французскими католиками. Л. Д. не знал, что Рибо — протестант, но заметил, что французам придется принять наш протекторат; мы окажемся там путем завоевания и там останемся, поскольку мы не придерживаемся никакой особой веры и только мы способны управлять магометанами, иудеями, католиками и всеми религиями. «Значит, — сказал я, — вы предлагаете нам занять место турок, чтобы мы поддерживали мир между несколькими религиями и политическими фракциями?» — «Да», — ответил Ллойд Джордж.

Когда речь зашла о настроениях во Франции, я сказал Ллойд Джорджу, что они здраво рассуждают и стремятся к войне до победного конца, хотя фракция Комба — Мальви и дискредитированный Кайо выступают за мир, который, во всяком случае в том, что касается Англии, будет неполноценным.

Ллойд Джордж очень доволен поездкой. Его визит прошел весьма сердечно.

25 апреля 1917 г. По-моему, обсуждается вопрос о снятии Нивеля из-за того, что французы понесли большие потери и мало продвинулись. На время козлом отпущения станет генерал Манжен, который безжалостно бросил сенегальцев на бошей, и многие из них были убиты, а в конце концов французское наступление захлебнулось. Многие недолюбливают Нивеля и завидуют ему, говоря, что в начале войны он был всего лишь полковником. Кроме того, он отличается непримиримостью. Они с Хейгом не ладят. По-моему, Пенлеве настроен против Нивеля, но Рибо его сейчас поддерживает. В следующем месяце, когда парламент соберется на сессию, начнется движение против Нивеля.

27 апреля 1917 г. Вчера звонил Хейг и справлялся о моем здоровье. Сэр Генри Уилсон заходил ко мне на несколько минут. Наверное, состоялось военное совещание. Сейчас он глава британской миссии в ставке Генерального штаба. Он признает то, что теперь признано всеми: французское наступление не имело особого успеха, на который надеялись и которого ожидали. Но, по его словам, помимо взятия 19 тысяч пленных, французы убили и разоружили огромное количество немцев — гораздо больше французских потерь. Немцы, в своих атаках на британские и французские позиции в попытке вернуть прежние позиции, бросали на передовую все новые войска и приносили в жертву дивизию за дивизией. Местность, на которой действуют французы, по словам Уилсона, труднее для атаки и сильно укреплена.

28 апреля 1917 г. По мнению Жюля Камбона, Рибо консультировался с Хейгом и выразил мнение, что нет причин считать французское наступление неудачным и что его следует продолжить. Однако Пенлеве и радикал-социалисты упорно хотят сделать Нивеля козлом отпущения и требуют назначить на его место Петена. Они очень настаивают на снятии Нивеля, но, по общему мнению, его отставка сейчас, после того как взяли 19 тысяч пленных и свыше 100 пушек, плохо повлияет и на внутреннюю, и на внешнюю обстановку. Пока достаточно пожертвовать Манженом.

Я не получаю конкретных сведений о продовольственном вопросе, но торговые суда тонут, подрываясь на германских минах. Подводные лодки представляют серьезную угрозу; из-за них сократился объем продовольствия, который поставляется в Англию, и объем экспорта того, что мы производим на продажу и в военных целях. Мне пока так и не удалось выяснить у моряков, какие непреодолимые трудности мешают нам уничтожить Зеебрюгге. Полагаю, такие трудности существуют, поскольку не было предпринято никаких реальных попыток напасть на них.

30 апреля 1917 г. Перед своим возвращением в Мадрид заходил Артур Хардинг[381]. Маура все время говорит о притязаниях Испании на Гибралтар. Возможно, они и получат Гибралтар у бошей, в обмен на Сеуту, притом что Танжер боши оставят себе — но от нас испанцы вряд ли получат Гибралтар.

1 мая 1917 г. Лагерь радикал-социалистов разделился. Насколько я понимаю, Мальви был против Петена в качестве замены Нивеля. Другие, например Франклин-Буйон, выступали за Петена. Результат — временный компромисс. Пенлеве, по-моему, вернется к руководству.

Во второй половине дня виделся с Рибо и Пенлеве, желая продемонстрировать, что я вернулся к работе. Рибо говорит, что видел Хейга и что они с Нивелем теперь улыбаются. Только что вернулся после визита к Пуанкаре — хотел поблагодарить его за расспросы о моем здоровье. Он принял меня очень радушно.

2 мая 1917 г. Завтра вечером прибывает Ллойд Джордж со спутниками.

4 мая 1917 г. Вчера вечером написал Ллойд Джорджу, что я в его распоряжении, когда понадоблюсь. Сегодня заходил Р. Сесил, но меня не было, и он оставил записку: премьер-министр будет рад, если я буду на завтрашнем совещании в 10 часов. Я написал Л. Д., что я в его распоряжении, не для того, чтобы навязываться ему, но чтобы дать ему знать, что я готов работать и буду рядом, если что-то потребуется. Говорят, что он убедил французов возобновить наступление совместно с нами, отметил: будь недавнее французское наступление германским, его восхваляли бы как большой успех.

5 мая 1917 г. Ходил на набережную Орсэ, появился там одновременно с Буржуа. Ж. Камбон изумился моему приходу, так как Извольский и итальянец приглашены лишь на более позднее итоговое заседание. «Je file donc à l’anglaise»[382], — сказал я, но, поскольку Ллойд Джордж попросил меня прийти, я должен ждать, когда он придет и все объяснит.

Извольский появился на закрытии совещания; его задержали в Елисейском дворце, куда он ходил представить свои новые верительные грамоты. Комично было слушать, как он от лица правительства России объявляет, что греческому народу нужно позволить выбрать форму правления для Греции, республику или монархию. Никого из военных я не видел, кроме сэра Эрика Гиддса, сэра М. Хэнки и сэра Г. Уилсона. На последнем совещании присутствовали Рибо, Пенлеве, Лаказ, Буржуа, Ж. Камбон, Ллойд Джордж, Р. Сесил, Извольский, Сальваго Раджия и глава политического отдела Маржери.