Я сказал Клемансо, что позиция Ллойд Джорджа не так надежна, как раньше, и упомянул, как доказательство, что он об этом осведомлен, о его попытках задействовать Асквита. Кроме того, я рассказал о существующем в Англии убеждении, что Кайо и его друзья-пацифисты могут одержать верх, и тогда французских солдат и народ будут склонять к преждевременному и неполноценному миру. Я спросил, какова точка зрения Клемансо на подобные замыслы. Возможна ли отставка Пуанкаре? Клемансо, судя по его сведениям из Англии, считает, что положение Ллойд Джорджа не слишком надежно. Он не думает, что удастся задействовать и Асквита. В Англии, как и во Франции, union sacrée[393] не подвержен воздействию партийного мнения. В ответ на мои расспросы он сказал, что французские и британские военные относятся друг к другу прекрасно. Французский солдат не так хладнокровен и упорен, как Томми[394], и он не настолько дисциплинирован. Время от времени он становится непокорным, и иногда не без причины, как в случае плохо организованного и бессмысленного наступления генерала Нивеля. В тот раз вмешался Пуанкаре; он отдавал приказы относительно хода военных операций. Вполне вероятно, что его вынудят подать в отставку. Если Рибо падет, что возможно ввиду нерешительности Палаты депутатов, формировать правительство, скорее всего, поручат Вивиани, а не Пенлеве, у которого недостаточно сторонников. Что касается Кайо, его скорее убьют, чем допустят к власти. Если произойдет смена правительства, Мальви вычистят. Он в союзе с Кайо, к тому же пацифист. Положение в России меняется день ото дня, и не похоже, чтобы русские готовились к наступлению. По словам Клемансо, при дополнительном натиске германских войск, переброшенных с русского на французский фронт, активная наступательная операция французов неосуществима. Возможны мелкие атаки французов, подобные тем, какие предпринимают британцы, чтобы удерживать немцев до того, как американцы подготовятся к масштабным наступательным операциям. До этого придется ждать еще примерно год. Клемансо хвалил великолепную теперешнюю организацию британской армии.

24 июня 1917 г. Русские войска, которых теперь удалили с французского фронта, стали источником крупных неприятностей. Они не желали драться и не хотели переходить в другое место. Их обработали русские анархисты в своем тренировочном лагере.

Утром заходил попрощаться Генри Уилсон. Он отказался принять корпус. Он побывал на всем протяжении французского фронта; пуалю [395] повсюду боятся, что Россия отколется. Все понимают, что американцы не сумеют развернуться во всю силу до следующего года. Они ждут, что мы заполним бреши, и мы должны сделать это срочно и не торгуясь. Пенлеве ему не нравится, и он говорит: так как его окружает иудейская банда, он может сильно поскользнуться.

Во второй половине дня побывал в парке Багатель. Был чудесный летний день, не слишком жаркий. Розы в полном цвету.

25 июня 1917 г. Рибо поделился с Захароффым[396], влиятельным человеком по обе стороны Ла-Манша, своими опасениями, как бы Ллойд Джордж не осуществил приписываемый ему замысел и не поставил здесь во главе военного. По словам Рибо, мне известны и достоинства, и недостатки как французов, так и англичан, и я много лет спасал положение благодаря своему пониманию, что можно и чего нельзя сделать. Он считает, что смена посла станет огромной ошибкой. Захарофф восхищается Ллойд Джорджем, но не его поведением по отношению к Асквиту, к которому он относится очень тепло как к прямому и справедливому джентльмену. Захарофф учился в Оксфорде и очень хорошо говорит по-английски; он за продолжение войны до победного конца. Он считает, что неполноценный мир породит дрязги между странами Антанты.

Весь день прождал представителей лейбористов; собираюсь вести верховного комиссара по делам Австралии к президенту.

Позже. Только что вернулся. Намекнул, что ставки Кайо в Англии à la hausse[397]; Пуанкаре высмеял мысль о его поездке на фронт; его жизнь настолько подвержена опасности, что он находится под охраной полиции.

Только что ко мне приходил Беллок[398], британский подданный французского происхождения. Он служил во французской артиллерии и написал навевающую сон книгу «Путь в Рим», которая очень мне пригодилась во время моей болезни. Он прибыл из ставки Кастельно. По словам Беллока, сразу после поражения Нивеля во французской армии были очень трудные моменты, но боевой дух французских солдат-фронтовиков подкупает. Они готовы стоять насмерть. Петен — вот человек, в котором они уверены. Его дурные манеры — результат расчета; он ведет себя так, демонстрируя независимость характера. Пенлеве не возражает против дурных манер. Беллок говорит, что Caillaux est foutu[399] и что пацифисты — главным образом финансисты еврейского происхождения, которые пользуются радикальными социалистическими настроениями для агитации за мир. Сегодня в парламенте ожидаются серьезные нападки на правительство. Кампания против Пуанкаре продолжается.

26 июня 1917 г. Сегодня здесь ужинали Хартингтоны, Ведель-Ярлсберги, мадам де Людр, Грэм и Спирс, офицер связи.

Ужин прошел очень хорошо. Его накрыли на первом этаже, в средней комнате, а потом мы сидели в застекленной галерее. Леди Хартингтон настоящая красавица; у нее такая изысканная внешность! В чем-то она напоминает мне ее деда. В четверг супруги встречаются с Брианом.

Обедал у Веделей. У них очень красивый дом, где много хорошей позолоты. Нас было только шестеро: хозяин, хозяйка, Пишоны и мадам Дюбур. Ведель[400] встревожен угрозой немцев по отношению к Норвегии, и ничего удивительного. Его загородный особняк недалеко от Христиании.

Пишон намекнул на компрометирующие Мальви документы; Клемансо обрушивается на него.

Принимал здесь О’Грейди, Эпплтона, Шорта и одного француза, который не понимает по-английски. Они пробыли у меня три четверти часа.

27 июня 1917 г. Три британских лейбориста, член парламента О’Грейди, Эпплтон и Шорт, побывали в России. Они верят, что русские вскоре возобновят наступление. Им не нравится Кайо и его уловки и интриги. Однако они поражены тем, что среди большого числа (французских) социалистов зреет желание поскорее закончить войну, а Кайо — тот человек, который способен воплотить их желание в жизнь. О’Грейди говорил о желании Ллойд Джорджа, в чьем доме он недавно обедал, в какой-либо форме заручиться услугами Черчилля, но прежде всего он хотел послушать пульс общественного мнения. Я предположил, что пульс оказался неблагоприятным.