— Что… случилось?.. — спросила она.

— Ты попала в аварию, — почему-то тоже шепотомответил Джо.

— А Кларки?.. С ним что-нибудь…

— С ним все в порядке, — поспешил успокоить ееДжо. — Ты, наверное, забыла! Его не было с тобой. Ты оставила его у Энди.

— Ах, да…

Лицо Кейт страдальчески сморщилось — она очень стараласьприпомнить, как все произошло, и Джо тихо молился, чтобы она не спросила его оребенке. Вернее — о близнецах. Он сам узнал об этом только от Хейзл, но Кейт,наверное, это было известно давно. Должно быть, она скрыла от него правду,боясь, что он будет злиться, и Джо снова почувствовал себя виноватым.

— Ты только не волнуйся!.. — быстро заговорилон. — Я здесь, с тобой. Теперь все будет хорошо. Ты обязательнопоправишься!

Он очень хотел этого и надеялся, что так и будет. Кейтнахмурилась и как-то странно поглядела на него.

— Почему ты здесь? — спросила она. — Ведь тыдолжен был быть в Токио. Или в Лондоне — я никак не могу вспомнить…

— Я приехал… недавно. — О том, что он появился вбольнице только вчера вечером, Джо умолчал, хотя Кейт вряд ли отдавала себеотчет в том, сколько прошло времени.

— Но почему ты вернулся?

Кейт как будто не понимала, что с ней случилось и как сильноона пострадала. Сейчас она пыталась это осмыслить, и Джо с ужасом увидел, какее рука, лежавшая поверх простыни, дрогнула и медленно поползла к животу.

— Не надо… — пробормотал он и попытался перехватить ееруку, но было поздно. Кейт нащупала свой опавший живот, ее глаза широкораспахнулись, а по щеке скатилась одинокая слеза.

— Кейт, не надо… Пожалуйста, не плачь! — Джонаконец поймал ее руку и поднес к губам. — Не плачь, родная!

— Где он? Где наш ребенок?!

Она произнесла эти слова сдавленным голосом, а потом из еегруди исторгся протяжный и низкий вой, похожий на звериный. Пальцы Кейт снеожиданной силой впились в руку Джо, и он наклонился еще ниже, бережноприжимая к себе ее забинтованную голову. Джо отлично понимал, что ничем неможет утешить ее, и только продолжал осторожно гладить Кейт по вздрагивающимплечам.

Потом Кейт долго осматривал врач. Он был рад, что Кейточнулась, однако, когда они с Джо вдвоем вышли в коридор, врач сказал, чтоопасность еще не миновала. У Кейт было сильное сотрясение мозга, из-за которогоона пролежала в коме почти пять суток. Нога в голени была раздроблена, но какраз это врача беспокоило мало. Наиболее сильную тревогу ему внушало тообстоятельство, что Кейт потеряла много крови, и ее организм оказался ослаблен.

— Травматический выкидыш — это вам не шутки, мистерОлбрайт, — сказал врач, закуривая сигарету.

Он считал, что Кейт понадобится несколько месяцев, чтобыокончательно оправиться, но даже тогда она, скорее всего, больше не сможетиметь детей. Впрочем, это волновало Джо меньше всего — он беспокоился только оКейт, считал, что без детей они как-нибудь проживут. К тому же у них ведь былиКларк Александр и Стивени.

Пока они разговаривали, медсестра дала Кейт сильноеуспокоительное, и она заснула. Врач сказал, что она проспит несколько часов, иДжо решил воспользоваться этим временем, чтобы съездить в Нью-Йорк — зайти вофис и забрать из квартиры кое-какие вещи для себя и Кейт. В пять часов вечераон снова был в Гринвичском госпитале и у дверей палаты столкнулся с родителямиКейт, которые уже собирались уходить. Элизабет не захотела с ним дажеразговаривать и не ответила на его почтительное приветствие, а Кларк посмотрелна Джо со слезами на глазах и сказал:

— Ты не должен был оставлять ее так надолго, Джо. Тебеследовало быть здесь…

Джо не нашел, что ответить, и Кларк вышел, не прибавивбольше ни слова. Но и того, что он сказал, оказалось достаточно, чтобы у Джостало муторно на душе. Он прекрасно понимал, что могут чувствовать отец и матьКейт, и в целом принимал их высказанные и невысказанные упреки, хотя они иказались ему не совсем обоснованными. В аварии, в которую попала Кейт, не былвиноват ни он, ни она. Это было чисто объективное невезение, и Джо сомневался,что его присутствие могло что-то изменить. В конце концов, многие мужья ездят вкомандировки, а их жены остаются дома. Бывает, они ломают руки и ноги, получаютудар электротоком или попадают под машину, но никто и не думает винить в этомих супругов!

В конце концов Джо решил, что Элизабет просто пытаетсясделать из него козла отпущения, — во-первых, потому что всегда его недолюбливала,а во-вторых, потому что никого другого у нее под рукой не было. Ну не смешно лиобвинять его во всех смертных грехах только потому, что, когда произошло этонесчастье, он был в деловой поездке?..

К концу недели Кейт стало лучше, и врачи разрешили перевезтиее в нью-йоркскую клинику. Теперь навещать Кейт могли ее друзья и подруги, иДжо надеялся, что их визиты помогут ей отвлечься от своего горя, однако егорасчеты не оправдались. Кейт была настолько подавлена, что просто не желаланикого видеть. Большую часть времени она плакала или спала после уколовсильнодействующих седативных средств. Однажды Кейт сказала Джо, что ей нехочется жить.

Выходные Джо провел с ней. Он сделал так, что ей в палатупровели телефон, — с его деньгами это оказалось довольно просто — и Кейтсмогла поговорить с Энди и Кларком Александром, но после этого у нее началасьистерика, и врачам пришлось снова давать ей порошки. Ее депрессия была такглубока, что у Джо просто опускались руки. Сознание собственной беспомощностибесило его, и он испытал чуть ли не облегчение, когда в середине второй неделивыяснилось, что ему необходимо на три дня слетать в Лос-Анджелес. Правда, онзвонил оттуда каждые несколько часов, но говорить с Кейт по телефону ему быловсе же легче, чем видеть ее распухшее от слез лицо и потухшие глаза.

Только в конце апреля Кейт выписалась из больницы ивернулась домой. Нога ее все еще была в гипсе, и при ходьбе Кейт опиралась накостыли, но в целом врачи признали ее состояние удовлетворительным. Они даженадеялись, что сотрясение мозга пройдет без последствий. По временам, правда, уКейт все еще болела голова, но это было только естественно.

В начале мая гипс сняли, и Кейт снова стала похожа на себяпрежнюю — по крайней мере, внешне. Правда, она сильно похудела, но это ей оченьшло. И все-таки Джо все чаще казалось, что перед ним не та женщина, на которойон женился меньше двух лет назад. Волшебный и радостный свет, который всегдагорел в ее душе и отражался в глазах, погас, прежняя жизнерадостность оставилаКейт, и она выглядела усталой и заторможенной. Она отказывалась выходить издома, и лишь изредка выводила детей на прогулку. По ночам Кейт часто плакала, иДжо не знал, что он может для нее сделать. С каждым днем они разговаривали всеменьше; иногда Кейт могла и вовсе промолчать в ответ на какой-нибудь еговопрос, и Джо сходил с ума от жалости и отчаяния.