Потом вдруг посыпалась известка и ножницы вонзились в пустоту. Дыра была проделана. В ту же секунду она услыхала шепот Эсмунда из темницы:

— Кто там?

— Это я, попочка, — тихонько пропищала пичужка и быстрехонько скользнула в дыру.

Эсмунд стоял в темнице, прислушиваясь, сердце у него сильно колотилось. Вот осыпалась известка и из стены высунулся желтый клюв попугая. Радости Эсмунда не было конца…

Он посадил птицу на руку и поцеловал её в голову.

— Кто помог тебе пробраться сюда? — спросил Эсмунд.

— Подойди к дыре и спроси! Подойди к дыре и спроси! — пропищал попугай.

Эсмунд опять подошел к дыре, приник к ней губами и прошептал:

— Кто там?

— Принцесса Маринда. Торопись, выбирайся отсюда. Я предупрежу тебя, коли стража покажется.

Эсмунд распахнул свой камзол и позволил попугаю спрятаться у него на груди, он знал, какую могучую силу могла дать ему эта удивительная птица. Он просунул руку в дыру, надавил на стену, и камни стали крошиться. Осторожно, не поднимая шума, чтобы не всполошить стражу, он стал вынимать из пролома камень за камнем. И, когда лаз стал столь велик, что можно было пролезть сквозь него, Эсмунд выбрался на свободу.

Увидев принцессу, прижавшуюся к стене, Эсмунд в знак благодарности опустился на колено и поцеловал подол её платья. Но она знаком велела подняться и следовать за ней. Они поспешили прочь потайными дорожками и тропками, ведомыми ей одной, что вели через задний двор в большой, тенистый дворцовый парк.

Здесь у ворот, за которыми начинался лес, она остановилась и открыла замок ключом, висевшим у неё на поясе вместе с ножницами.

— Прощай! — сказала она Эсмунду. — Уже так светло, что ты найдешь дорогу через лес.

И в самом деле стало совсем светло — ведь как раз в эту минуту взошло солнце.

Но Маринда пожелала проститься и с маленьким попугаем, которого уже успела полюбить. Она посадила его на руку и погладила белым пальчиком.

И тут она почувствовала, что на ладонь упало что-то твердое и холодное. Каково же было её удивление, когда она увидала у себя на ладони большой алмаз невиданной красоты, точь-в-точь такой же, какой украшал прежде её корону.

— Ах! — воскликнула она. — Ведь это алмаз, откуда он взялся?

В тот же миг птица расправила крылья и взмыла вверх. А Эсмунд и Маринда стояли будто околдованные, глазам их представилось столь ослепительное, столь великолепное зрелище, какого они отроду не видывали.

На каждом перышке крыльев и хвоста белой птицы, на каждом, кроме одного, сверкал такой же прекрасный алмаз, как тот, что Маринда держала в руке. Алмазы сияли и переливались в розоватых лучах утреннего солнца.

Эсмунд был сам не свой от радости.

— Ах ты, мой пушистый комочек! — воскликнул он. — Ты опять стал алмазной птицей.

И он рассказал Маринде про то, как король купил эту драгоценную птицу и хранил её в своей сокровищнице, как она вырвалась из рук короля, собравшегося её убить. Эсмунд взял её себе, когда она уже потеряла и алмазы, и перья и стала никому не нужна.

— А сейчас, драгоценнейшая из принцесс, алмаз из твоей короны снова превратил её в птицу счастья, и я тебе за то навеки благодарен.

И попугай, будто бы тоже желая сказать спасибо Маринде. уселся ей на руку и закивал головой. Потом он сел на руку Эсмунду и встряхнул перышки крыльев и хвоста.

И подумать только! В руке у Эсмунда оказалась целая пригоршня крупных алмазов. А маленький попугай прыгнул ему на грудь и спрятался у него под камзолом.

Принцесса улыбнулась Эсмунду.

— Знаешь, — сказала она, — мне думается, это вовсе не я превратила его снова в алмазную птицу. Кабы он съел мой алмаз в ту пору, когда король был его хозяином, проку в том никакого не было бы, ведь король толком не знал, что ему делать с этими алмазами. Этой птице хорошо лишь на груди друга, возле горячего сердца, тогда у неё и растут алмазы.

Она взяла его за руку и велела идти к её отцу, мол, теперь, когда драгоценный камень вернулся к ней, король и все придворные поймут, что он невиновен.

Но Эсмунд сказал спасибо и отказался. Не так-то просто было ему простить, что его сочли за вора и чуть не лишили жизни. Однако он обещал заглянуть к ним как-нибудь в другой раз, если она того желает.

— Желаю! — отвечала Маринда.

Они долго смотрели друг другу в глаза. В глазах у Маринды стояли слезы. Тяжко было ей расставаться с храбрым юношей, не загладив нанесенную ему обиду. Но Эсмунд быстро зашагал прочь, потом обернулся, помахал ей шапкой и вскоре скрылся из виду.

Принцесса Маринда воротилась во дворец, показала своему отцу большой алмаз и рассказала, как он у неё очутился. Тут король, подперев рукой подбородок, призадумался.

— Этот молодец не иначе как переодетый принц, раз он держит при себе драгоценную алмазную птицу, — сказал он. — Видно, сглупили мы, надо было обойтись с ним чуть повежливее.

А принцесса каждый день сидела у окна и глядела на дорогу, все ждала, не воротится ли юноша во дворец.

И в один прекрасный день она увидела, как ко дворцу скачет всадник на взмыленном коне.

Она решила, что это Эсмунд, и сердце у неё сильно застучало. Но тут же она поняла, что это вовсе не он, а гонец, прибывший с какой-то важной вестью.

Вскоре незнакомец вошел в зал, где сидели принцесса и её отец. Гонец низко поклонился и подал королю визитную карточку из чистого золота, на которой алмазными буквами было написано: «Король Галлидабада».

— Мой господин просит позволения вашего величества посетить вас, — сказал гонец.

Принцесса глянула на золотую карточку через плечо отца и воскликнула:

— Король Галлидабада! Подумать только, какая красивая визитная карточка!

— И в самом деле! — сказал король, её отец, дивясь на карточку и на гонца, разодетого в шелк и бархат. — Никак не пойму, откуда у него такие деньги?

Галлидабадом звалось маленькое убогое королевство, до того бедное, что его подданные пекли хлеб из гороховой ботвы, а сам король заложил мантию и корону и потому вот уже много лет не мог навестить соседей. А теперь, видно, у этого нищего короля завелись деньги: раздает золотые карточки с алмазными буквами, поди и корону выкупил, раз собирается в гости к соседнему королю.

— Передай от меня привет и скажи, что я его изволю принять, — сказал король.

Гонец вышел из дворца, вскочил на коня и помчался, чтобы