К тому времени, как британские войска с победой возвращались домой, «Глоуб» продавала уже больше миллиона экземпляров в день, а тираж «Ситизен» впервые за двадцать пять лет опустился ниже четырех миллионов. В тот день, когда флот вошел в Портсмут, «Глоуб» организовала кампанию по сбору денег для вдов, чьи доблестные мужья погибли в боях за свою страну. День за днем Брюс Келли печатал истории о героизме и гордости вместе с фотографиями вдов и их детей — и все они оказывались читателями «Глоуб».

На следующий день после поминовения погибших в соборе Св. Павла Армстронг созвал военный совет на девятом этаже своего издательского дома. Руководитель отдела распространения напомнил ему, что бо́льшая часть доходов «Глоуб» получена за счет «Ситизен», о чем Армстронг и так прекрасно знал без его напоминаний. Алистер Макалвой по-прежнему советовал не поддаваться панике. В конце концов, «Глоуб» — всего лишь бульварная газетенка, а «Ситизен» остается серьезным радикальным изданием с безупречной репутацией.

— Было бы глупо опускать планку в угоду какому-то выскочке, чья газета не годится даже на то, чтобы завернуть в нее уважающую себя порцию жареной рыбы с картошкой, — заявил он. — Вы можете представить «Ситизен», печатающий итоги розыгрыша бинго? Еще одна вульгарная идея Кевина Рашклиффа.

Армстронг мысленно взял на заметку это имя. Бинго повысило тираж «Глоуб» еще на 100 тысяч в день, и он не видел причин, почему «Ситизен» не может последовать его примеру. Но он также знал, что команда, которую Макалвой создавал на протяжении десяти лет, во всем поддерживает своего редактора.

— Посмотрите на сегодняшнюю первую полосу «Глоуб», — сделал Армстронг последнюю отчаянную попытку. — Почему мы не печатаем такие истории?

— Потому что Фредди Старр не заслуживает упоминания даже на одиннадцатой полосе «Ситизен», — возмутился Макалвой. — Кого вообще интересует, что он ест?[35] Нам каждый день предлагают истории такого сорта, но мы не получаем пачку повесток в суд, которые идут с ними в комплекте.

Макалвой и его команда вышли с собрания в уверенностью, что им удалось убедить хозяина не идти по пути «Глоуб».

Их уверенность испарилась, когда на стол Армстронга легли данные тиража за следующий квартал. Не сказав никому ни слова, он снял трубку и назначил встречу Кевину Рашклиффу, заместителю редактора «Глоуб».

В этот же день Рашклифф явился в «Армстронг Коммьюникейшнз». Он являл собой полную противоположность Алистеру Макалвою. С первой минуты он называл Армстронга «Дик», словно они были старые друзья, и сыпал цитатами из речей политиков, которые хозяин не понимал. Рашклифф с ходу выложил, как бы он изменил «Ситизен», став ее редактором.

— Редакционные статьи слишком пресные, — разглагольствовал он. — Добавь пару предложений от себя, пусть они знают твое отношение. Никаких длинных слов — не больше трех слогов, и не больше десяти слов в предложении. Не пытайся влиять на них. Просто дай то, чего они хотят.

Необычно притихший Армстронг объяснил молодому человеку, что пока может взять его только на должность замредактора.

— Контракт Макалвоя кончается лишь через семь месяцев.

Армстронг чуть было не передумал, когда Рашклифф выдвинул ему свои требования. Он бы так легко не сдался, если бы знал условия контракта Рашклиффа с «Глоуб» или то, что Брюс Келли не собирался продлить его в конце года. Через три дня Армстронг в служебной записке сообщил Макалвою, что назначил Кевина Рашклиффа его заместителем.

С какой стати ему навязали замредактора «Глоуб», хотел возразить Макалвой, но жена напомнила, что через семь месяцев он выходит на пенсию с полным обеспечением, и сейчас не время жертвовать работой ради принципов. Придя в редакцию на следующее утро, Макалвой попросту «не заметил» своего нового заместителя и не услышал его «блестящей» идеи относительно первой полосы следующего номера.

— Только через мой труп, — заявил Макалвой на утреннем заседании в тот день, когда «Глоуб» поместила фотографию обнаженной девушки на третьей полосе и впервые продала два миллиона экземпляров.

Никто не решился ему напомнить, что несколько его лучших репортеров недавно перешли в «Глоуб», и только один Рашклифф проделал путь в обратном направлении.

Армстронг по-прежнему бо́льшую часть времени проводил в подготовке к битве за захват «Нью-Йорк Стар». Он скрепя сердце принимал мнение Макалвоя, и не в последнюю очередь потому, что не хотел увольнять своего самого опытного редактора накануне всеобщих выборов.

Когда Маргарет Тэтчер вернулась в Палату общин, получив большинство — 144 — голоса, «Глоуб» объявила это своей победой и предсказала, что это ускорит падение «Ситизен».

На следующей неделе Армстронг вернулся в Англию, и на ежемесячном заседании правления сэр Пол поднял вопрос о снижении тиража газеты.

— При этом тиражи «Глоуб» растут с каждым месяцем, — вставил Питер Уэйкхем.

— Итак, что мы будем с этим делать? — обратился председатель к главе компании.

— У меня есть кое-какие идеи на этот счет, — уклончиво ответил Армстронг.

— А можем ли мы узнать, что это за идеи? — поинтересовался сэр Пол.

— Я посвящу вас в свои планы на следующем заседании, — заявил Армстронг.

Ответ явно не удовлетворил сэра Пола, но он воздержался от комментариев.

На следующий день Армстронг вызвал Макалвоя, не удосужившись известить об этом членов правления. Когда редактор «Ситизена» вошел в кабинет, Армстронг не поднялся ему навстречу и не предложил сесть.

— Уверен, вы догадались, зачем я вас вызвал, — начал он.

— Нет, Дик, не имею ни малейшего представления, — с невинным видом ответил Макалвой.

— Я только что смотрел отчет за прошлый месяц. Если мы и дальше пойдем такими темпами, к концу года «Глоуб» будем продавать больше экземпляров, чем мы.

— При этом вы останетесь владельцем великой национальной газеты, а Таунсенд так и будет издавать дешевый бульварный листок.

— Вполне возможно. Но мне еще приходится считаться с правлением и акционерами.

Макалвой не помнил, чтобы Армстронга когда-нибудь интересовало мнение правления или акционеров. Последнее прибежище хозяина, чуть не вырвалось у него. Но он вспомнил предупреждение своего адвоката о том, что ему надо продержаться еще пять месяцев, и решил не провоцировать Армстронга.

— Полагаю, вы видели сегодня «Глоуб»? — Армстронг потряс перед его носом газетой своего соперника.

— Да, конечно, видел, — Макалвой бросил взгляд на огромные жирные буквы на первой полосе: «Поп-звезда замешана в скандале с наркотиками».