– Но не этих. – Заласта шагнул в камеру и взялобеими руками цепи, которые приковывали женщин к стене. Затем, ничуть не меняявыражения лица, он сокрушил цепи в ржавую пыль.

– Все изменилось, Экатас, – бросил он, помогаяЭлане подняться на ноги. – Пускай здесь приберут. Экатас величественновыпрямился.

– Я не принимаю приказов от стириков. Я – верховныйжрец Киргона!

– Мне искренне жаль, что так вышло, – извиняющимсятоном проговорил Заласта, обращаясь к Элане. – Всю эту неделю я былотвлечен важными делами и, по всей видимости, не сумел четко и внятновтолковать мои пожелания киргаям. С вашего разрешения, я сейчас исправлю этодосадное упущение.

Он повернулся к Экатасу.

– Я велел тебе что-то сделать? – зловещепроговорил он. – Почему ты до сих пор не взялся за работу?

– Убирайся отсюда, Заласта, или я запру тебя вместе сними.

– О, да неужели? – с тонкой улыбочкой осведомилсяЗаласта. – Я-то думал, что ты сообразительней. Ну да у меня сейчас нет наэто времени, Экатас. Прикажи, чтобы в этой комнате прибрали. Я должен сновасопроводить наших гостий в храм.

– Я не получал такого повеления.

– А с чего бы тебе его получать?

– Киргон говорит моими устами.

– Совершенно верно. Однако это повеление исходит не отКиргона.

– Здесь бог – Киргон.

– Уже нет. – Заласта взглянул на киргая почтисочувственно. – Ты даже не почувствовал этого, да, Экатас? Мирвсколыхнулся в судорогах, а ты этого даже и не заметил. Как можно быть такимтупицей? Киргон смещен, Экатас. Теперь в Кирге правит Клааль – и я говорю от егоимени.

– Это невозможно! Ты лжешь! Заласта шагнул из камеры ицепко сгреб верховного жреца за ворот одеяния.

– Посмотри на меня, Экатас, – приказал он. –Смотри долго, внимательно – а потом еще раз скажи, что я лгу.

Экатас попытался вырваться, но безуспешно, и волей-неволейвынужден был взглянуть в глаза стирика. Кровь медленно отхлынула от лицакиргая, а затем он пронзительно закричал. Он кричал и кричал, извиваясь вжелезной хватке стирика.

– Умоляю тебя, не надо! – В голосе жреца былнеодолимый ужас. – Не надо! – И Экатас обмяк, прикрывая ладонямиглаза.

Заласта с презрительным видом разжал пальцы, выпустив воротчерного жреческого одеяния, и Экатас ничком рухнул на пол, содрогаясь вбезудержных рыданиях.

– Теперь ты понял? – почти ласково спросилЗаласта. – А ведь мы с Кизатой пытались убедить тебя и твоего божка в том,как опасно призывать Клааля, – но вы нас не слушали. Киргон хотелподчинить своей власти Беллиом, а теперь сам стал рабом его извечногопротивника. И, поскольку я говорю от имени Клааля, ты, Экатас, мой раб. –Он пнул ногой рыдающего жреца. – Вставай, Экатас! Встать, когда с тобойговорит хозяин!

Рапростершийся на полу киргай кое-как поднялся. Его залитоеслезами лицо было все еще искажено невыразимым ужасом.

– Скажи это слово, Экатас, – неумолимо проговорилЗаласта. – Я хочу услышать, как ты произнесешь его, – или тыпредпочитаешь увидеть гибель еще одной звезды?

– Х-х-хозяин, – выдавил верховный жрец.

– Еще раз – и погромче, если ты не против.

– Хозяин! – почти взвизгнул Экатас.

– Это уже лучше, Экатас. А теперь растолкай этихленивых тварей в караульной и вели им вычистить камеру. Когда я вернусь изхрама, нам нужно будет заняться кой-какими приготовлениями. Анакха несетБеллиом в Киргу, и мы должны быть готовы к его прибытию. – Заластаобернулся. – Возьми с собой и служанку, Элана. Клааль желает взглянуть натебя. – Заласта на мгновение смолк, критически оглядывая ее. – Язнаю, что мы обращались с тобой дурно, – продолжал он почти виноватымтоном, – но не позволяй дурному обращению сломить твой дух. Вспомни, ктоты такая, и держись соответственно своему положению. Клааль уважает власть итех, кто облечен ею.

– Что мне сказать ему?

– Ничего. Он узнает все, что ему нужно, простопосмотрев на тебя. Он не понимает твоего мужа, а один лишь взгляд на тебя дастему какие-то намеки на природу Анакхи. Анакха для него величина неизвестная, и,полагаю, так было всегда. Это творение Беллиома неизменно ставит его в тупик.

– Ты изменился, Заласта.

– Думаю, что да, – признал он. – У меня такоечувство, что долго я не проживу. Прикосновение Клааля творит с людьми странныевещи. Лучше нам не заставлять его ждать. – Он взглянул на Экатаса, которыйвсе еще дрожал всем телом. – Я желаю, чтобы к нашему приходу в этойкомнате было чисто.

– Я прослежу за этим, хозяин, – гротескнораболепным тоном заверил его Экатас.

***

– Как ты их находишь? – с любопытством спросилИтайн. – Вот что я все пытаюсь понять – тролли-то в He-Времени, но вам сТиниеном, чтобы появиться в Сарне, пришлось выйти из He-Времени, и время идетдля вас обычным чередом. Как же вы вернетесь в тот момент, где оставилитроллей?

– Пожалуйста, Итайн, не задавай мне метафизическихвопросов, – со страдальческим видом отозвался Улаф. – Мы простовозвращаемся на место, где оставили троллей, – и они оказываются там. Мыимеем дело с «где», предоставляя Троллям-Богам разбираться с «когда». Они,похоже, могут прыгать по времени, не особо утруждая себя соблюдением правил.

– Где же тролли сейчас?

– За стенами города, – ответил Тиниен. – Мырешили, что вводить их в Сарну было бы неблагоразумно. Они сейчас немногоотбились от рук.

– Это что-то, о чем нам следует знать,Тиниен-рыцарь? – спросил Энгесса. Улаф откинулся в кресле.

– Когда Киргон явился в Талесию и выдал себя заГхворга, он изрядно исказил обычное поведение троллей, – невесело пояснилон. – Заласта рассказывал ему о троллях, но Киргон, видно, слушал егоневнимательно, потому что перепутал троллей с древними людьми. Древние людибыли стадными животными, но тролли живут небольшими стаями. Стадные животныепримут беспрекословно любого представителя своего вида, но те, кто живетстаями, более избирательны. Сейчас нам было бы выгоднее, чтобы тролли вели себякак стадные животные, – по крайней мере, так их легче гнать в одномнаправлении – но с этим у нас назревают проблемы. Стаи начинают разделяться, имежду ними все время идет грызня.