– Выбора у нас нет, – сказал Халэд. – Мы незнаем, побывал ли здесь Спархок, здесь он сейчас или еще не добрался до Вигайо,а нам как-то нужно сообщить ему об этих новых указаниях.

– Так что же, тронемся в путь сейчас?

– Ни в коем случае. Я не хочу бродить в темноте. Мыможем заблудиться, а в этой пустыне нет ничего, кроме самой пустыни.

***

– Я не хочу делать ничего, что подвергло бы опасностиБерита, – возражала Элисун несколько дней спустя. – Он мне оченьдорог.

– Элисун, – сказала баронесса Мелидира, – онидавно уже знают, что Берит лишь выдает себя за Спархока. Ты не подвергнешь егоиной опасности – кроме той, которая ему уже грозит. Если ты расскажешь о немШаколе, это убедит ее, что ты переметнулась на ее сторону – и что у тебя естьдоступ к важным сведениям.

– Ты могла бы уверить их, императрица Элисун, что твойсупруг влюблен в тебя без памяти, – добавил патриарх Эмбан. – Пустьдумают, что он ничего от тебя не скрывает.

– Ты влюблен в меня без памяти, Сарабиан? – лукавоосведомилась Элисун.

– Безумно, радость моя, – улыбнулся он. – Ятебя просто обожаю.

– О, как это мило! – она одарила его теплойулыбкой.

– Не сейчас, дети мои, – рассеянно сказала имМелидира, сдвинув брови. – Когда будешь рассказывать Шаколе о Берите,Элисун, прибавь заодно кое-какие намеки о флоте церкви в Даконском заливе.Стрейджен весьма тщательно распространял эту басню, так пускай у них будет ещеодно подтверждение. После того как ты расскажешь правду о Берите, они поверят ирассказу о флоте. – Мелидира взглянула на императора. – Можем мы датьим еще какую-нибудь мелочь, которая нам не повредит? Что-нибудь такое, что онисмогут проверить?

– Что-нибудь важное?

– Необязательно, но это должна быть правда. Нам нужнаправдивая деталь, чтобы правильно приготовить смесь.

– Смесь?

– Это как рецепт, ваше величество, – улыбнуласьона. – Две части правды на одну часть лжи – хорошенько перемешать и податьк столу. Если хорошо подобрать ингредиенты, они проглотят все целиком.

***

Они тронулись в путь, едва прояснилось, и солнце еще невстало, когда они перевалили через невысокий кряж и увидели впереди бесконечнуюмертвенно-белую равнину. Время, как и климат, давно уже потеряло всякоезначение.

– Не хотел бы я идти здесь летом, – пробормоталКелтэн.

– Что верно, то верно, – согласился Спархок.

– Караванный путь здесь сворачивает на север, –заметил Бевьер, – вероятно для того, чтобы обогнуть эту равнину. Если мынаткнемся на кинезганский патруль, вряд ли нам удастся их убедить, что мыотстали от каравана.

– Скажем, что заблудились, – пожал плечамиКелтэн. – Предоставь это мне, Бевьер. Со мной это случается так часто, чтоя буду очень убедителен. Спархок, далеко ли тянется эта равнина?

– Судя по карте, лиг на двадцать пять.

– Значит, два дня пути, даже если поднажмем, –подсчитал Келтэн.

– И никакого укрытия, – прибавил Бевьер. –Здесь и паук не нашел бы где спрятаться… – Он осекся. – Что это? –спросил он, указывая на слепящеяркую точку, пылавшую на западе, где у самогогоризонта тянулись горы. Телэн прищурился.

– Думаю, – сказал он, – это и есть та самаяпримета, которую мы искали.

– Почем ты знаешь? – скептически осведомилсяКелтэн.

– Она ведь как раз в нужном направлении, верно?Огераджин говорил, что нужно идти на северо-запад от Вигайо, к СолянымРавнинам. Потом он сказал: «От края Соляных Равнин узришь ты на горизонтечерные тени Запретных гор, и, буде на то воля Киргона, его пламенно-белыестолпы укажут тебе путь к Потаенному Граду». Там и вправду есть горы, и, еслиэтот свет исходит оттуда же, стало быть, это и есть те самые столпы.

– Огераджин безумен, Телэн, – возразил Келтэн.

– Возможно, – сказал Спархок, – но до сих порон описывал дорогу верно. Пожалуй, нам стоит рискнуть. В конце концов, мы будемдвигаться по-прежнему в нужном направлении.

– И единственная неприятность, какая может с намиприключиться, – это наткнуться на кинезганский патруль, который из самыхдобрых побуждений решит проводить нас до каравана, свернувшего на север, –заметила Миртаи.

– С точки зрения логики наш шанс повстречаться спатрулем на соляных равнинах попросту ничтожен, – сказал Бевьер. –Во-первых, кинезганцы обычно избегают этих мест, а во-вторых, война навернякаоттянула отсюда все силы, и вряд ли их хватает на пустынные патрули.

– И в-третьих, если какой-нибудь патруль, себе на беду,и наткнется на нас, он уже никому и ни о чем не сможет доложить, –заключила Миртаи, многозначительно положив руку на рукоять меча.

– Что ж, – сказал Спархок, – предположим, чтомы отыскали эти столпы. Если Огераджин знал, о чем говорит, мы должны все времяне выпускать их из виду, чтобы проникнуть через иллюзию, так что давайте несводить с них глаз. У нас нет иного выхода, как только рискнуть. Если намповезет, мы ни с кем не встретимся. Если не повезет, мы постараемся заговоритьим зубы, а уж коли и это не поможет – возьмемся за мечи. – Спархок огляделсвоих спутников. – Кто-нибудь хочет что-нибудь добавить?

– Да нет, – отозвался Келтэн, все еще с некоторымсомнением, – пожалуй, это все.

– Тогда в путь.

***

– Они попросту развернулись и бросились наутек, другВэнион, – говорил Кринг пару дней спустя. Лицо Кринга выражалоозадаченность. – Мы применили ту же тактику, которую придумали вместе сТикуме, и все шло примерно так, как мы и ожидали, но потом кто-то дунул в рожокили что-то в этом роде – и они побежали прочь, но вот куда? Если верить тому,что нам сказали об этих бестиях, во всем нашем мире нет места, где они могли быперевести дыхание.

– Ты послал кого-нибудь в погоню за ними? –спросил Вэнион.

– Мне бы следовало это сделать, но я был слишком заняттем, чтобы выманить киргаев через кинезганскую границу. – Кринг улыбнулсяСефрении. – Это стирикское проклятье, леди, ничуть не потеряло своей силыза минувшие десять тысяч лет. Три полка киргаев полегли, как свежескошеннаятрава, стоило им ступить шаг за границу. – Кринг мгновениепомолчал. – Похоже, эти киргаи не слишком-то сообразительны?