– Как хорошо, что ты здесь, а то мне самому ничего не удалось узнать!

Цзя Юнь поспешно вышел навстречу Бэй-мину.

– Ну как? – спросил он.

– Я ждал очень долго, но никто не пришел, – ответил тот. – А это служанка из комнат господина Бао-юя. Милая девушка, – обратился он к служанке, – сообщи своему господину, что пришел второй господин Цзя Юнь.

Услышав, что юноша принадлежит к господской семье, служанка не стала прятаться и смерила Цзя Юня пристальным взглядом.

– Какой там еще господин! – вмешался Цзя Юнь. – Скажи, что пришел Цзя Юнь, и ладно.

Служанка помолчала, а потом, скрывая улыбку, сказала:

– Мне кажется, второй господин, вам лучше всего вернуться домой и прийти завтра. Вечером при случае я доложу о вас.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил ее Бэй-мин.

– Сегодня в полдень господин Бао-юй не спал, – пояснила служанка, – поэтому он будет рано ужинать и сюда не придет. Неужели же заставлять второго господина Цзя Юня, голодного, ожидать здесь? Пусть лучше идет домой, а завтра придет. Даже если я сейчас доложу, ответ все равно будет такой же.

Цзя Юню очень понравилась простая и сдержанная речь служанки, и он хотел было спросить, как ее зовут, но потом вспомнил, что это девушка из комнат Бао-юя, и поэтому счел неудобным проявлять чрезмерное любопытство. Он только кивнул и сказал:

– Пожалуй, ты права! Я приду завтра.

С этими словами он направился к выходу.

– Погоди, я налью чаю! – крикнул вслед ему Бэй-мин. – Выпьешь, а потом пойдешь.

– Не нужно, у меня дела, – ответил Цзя Юнь, обернувшись на ходу и глядя в сторону служанки.

Цзя Юнь отправился прямо домой. На следующий день он явился к воротам Жунго и увидел Фын-цзе, которая собиралась отправиться во дворец Нинго и садилась в коляску. Заметив парня, Фын-цзе велела служанкам подозвать его и, не выходя из коляски, сказала:

– Юнь-эр, ты осмелился хитрить со мной! Я-то удивилась, с чего это вдруг ты решил сделать мне подарок, а оказывается, ты надеялся за него получить какую-нибудь должность. Твой дядя Цзя Лянь вчера рассказывал мне, что ты обращался к нему с подобной просьбой.

– Ох, и не вспоминайте об этом, тетушка, – с улыбкой произнес Цзя Юнь. – Я потом сожалел, что обратился к нему. Если б я знал, что он ничего не сделает, я сразу попросил бы вас. Но кто мог подумать, что дядюшка окажется ни на что не способным?!

– Вот оно что! – рассмеялась Фын-цзе. – Значит, ты у него ничего не добился и пришел ко мне!

– Вы оскорбляете мое чувство искреннего уважения к вам, тетушка! – обиженно произнес Цзя Юнь. – У меня и в мыслях этого не было! Если бы я преследовал эту цель, разве я не признался бы вам еще вчера? Но раз уж вы все знаете, я готов вовсе отказаться от помощи дядюшки и попрошу вас сделать мне одолжение!

– Зачем ты вздумал искать окольные пути! – усмехнулась Фын-цзе. – Если б ты мне все сразу сказал, я могла бы устроить тебе дело покрупнее и не тянуть так долго! Сейчас в саду необходимо сажать деревья и цветы, и мне нужен человек, который присматривал бы за работами. Если бы ты не молчал, разве не получил бы уже давно это место?

– Еще не поздно, – возразил Цзя Юнь, – вы можете и сейчас поручить мне это дело.

Фын-цзе долго размышляла.

– Нет, мне кажется, это будет не совсем удобно, – произнесла она наконец. – Но к будущему новогоднему празднику нам потребуется закупить большую партию ракет и фонарных свечей, и я охотно поручу это тебе. Согласен?

– Дорогая тетушка, все же сначала поручите мне работу в саду, – продолжал упрашивать Цзя Юнь. – Если я справлюсь с ней, можете поручить и другое дело.

– Ты далеко закидываешь удочку! – проговорила Фын-цзе. – Признаюсь, если бы Цзя Лянь ничего мне не сказал, я бы о тебе и не вспомнила. Я только что позавтракала и уезжаю, так что приходи в полдень, получишь деньги и завтра же начнешь сажать цветы.

Она сделала слугам знак трогаться и уехала.

Цзя Юнь не в силах был сдержать свою радость. Он отправился в «кабинет Узорчатого шелка», чтобы разузнать, дома ли Бао-юй. Но оказалось, что с самого утра тот уехал во дворец Бэйцзинского вана, и Цзя Юнь понапрасну прождал его до полудня.

Узнав о возвращении Фын-цзе, Цзя Юнь заранее написал расписку в получении денег, затем отправился во двор Фын-цзе и велел доложить о себе. Из дому вышла Цай-мин. Она взяла у Цзя Юня расписку, проставила в ней сумму, год и месяц и вернула ее вместе с доверительным знаком.

Цзя Юнь прочитал расписку: там значилась сумма в двести лян серебра. Не чуя под собой ног от радости, он помчался в кладовую и получил деньги. Затем вернулся домой и обо всем рассказал матери. Оба ликовали.

На следующее утро Цзя Юнь первым долгом разыскал Ни Эра и вернул ему деньги, потом захватил с собой пятьдесят лян серебра и, выйдя из дому через западные ворота, отправился к садоводу Фан Чуню, чтобы закупить у него деревья. Но об этом мы подробно рассказывать не будем.

Когда Бао-юй встретился с Цзя Юнем и велел ему прийти на следующий день, это были лишь пустые слова богатого юноши, который тут же позабыл их. Вернувшись вечером из дворца Бэйцзинского вана, Бао-юй повидался с матушкой Цзя и госпожой Ван, а затем отправился к себе в сад, где переоделся и собрался купаться.

Си-жэнь дома не было, ее пригласила к себе Бао-чай вязать банты; Цю-вэнь и Би-хэнь ушли за водой. Тань-юнь уехала домой, так как у нее заболела мать; Шэ-юэ нездоровилось, и она лежала в постели. Правда, в доме было еще несколько служанок для черной работы и различных поручений, но и они, полагая, что их не позовут, разбрелись кто куда. Бао-юй остался в комнате один. И как нарочно, ему захотелось чаю. Он стал звать служанок, и на его зов явились три старухи.

– Не надо, не надо, уходите! – едва завидев их, замахал руками Бао-юй.

Старухам ничего не оставалось, как удалиться.

Бао-юй сам спустился вниз, взял чашку, затем подошел к чайнику, чтобы налить себе чаю. Вдруг за его спиной раздался голос:

– Второй господин, смотрите не обварите себе руки! Дайте лучше я вам налью.

Подошла девочка и взяла чашку у него из рук.

– Откуда ты? – вздрогнув от неожиданности, спросил ее Бао-юй. – Ты так внезапно появилась, что напугала меня.

Подавая