– Я ваша дворовая служанка. Я вошла в дом черным ходом – неужели вы не слышали шагов?

Прихлебывая чай, Бао-юй внимательно разглядывал девочку. На ней было поношенное платье, черные, как вороново крыло, волосы были собраны в узелок. Овальное личико и тонкая стройная фигурка делали ее миловидной и привлекательной.

– Значит, и ты здесь служишь? – улыбаясь, спросил он.

– Да, – тоже улыбаясь, ответила девочка.

– Но если ты из этого дома, почему я тебя не знаю?

– Вы очень многих не знаете, господин, не только меня, – с усмешкой возразила та. – Ведь я никогда не подаю вам чай, не приношу вещи, на глазах у вас ничего не делаю, откуда же вам знать меня?!

– А почему же ты никогда не делаешь ничего в моем присутствии? – удивился Бао-юй.

– Это трудно объяснить, – ответила девочка. – Не стоит говорить об этом. Но у меня к вам есть одно поручение: вчера вас спрашивал какой-то Цзя Юнь, а я подумала, что вы заняты, и попросила Бэй-мина сказать ему об этом. Сегодня он приходил снова, когда вы уехали во дворец Бэйцзинского вана.

Едва она это произнесла, как в комнату, хихикая, вошли Цю-вэнь и Би-хэнь. Они тащили большой чан с водой. Поддерживая руками длинные полы халатов, они раскачивались из стороны в сторону, расплескивая воду по полу. Девочка бросилась им навстречу.

Цю-вэнь и Би-хэнь переругивались между собой – одна обижалась на то, что другая забрызгала ей платье, другая утверждала, что та наступила ей на ногу. Увидев, что кто-то вышел им навстречу, чтобы принять у них воду, они удивленно подняли глаза – перед ними оказалась не кто иная, как Сяо-хун. Они поставили воду и вошли в комнату. Там никого не было, кроме Бао-юя, и девушкам стало не по себе. Они приготовили все необходимое для мытья и, пока Бао-юй раздевался, вышли за дверь. Отправившись на другую половину дома, они разыскали Сяо-хун и спросили, что она только что делала в комнатах Бао-юя.

– Разве я была в его комнатах? – удивилась Сяо-хун. – Просто я потеряла свой платок и пошла посмотреть, нет ли его во внутренних покоях. Вдруг второму господину Бао-юю захотелось чаю и он стал звать вас, но вас не было, тогда я решила войти и налить ему чашку чая. А вскоре и вы явились.

– Бесстыжая потаскушка! – вспыхнула Цю-вэнь. – Когда тебя посылали за водой, ты заявила, что у тебя другие дела, и нам самим пришлось тащить воду, а ты воспользовалась этим, чтобы пробраться к господину! Хочешь быть к нему поближе? Неужто ты лучше нас?! Возьми зеркало да посмотрись, годишься ли ты для того, чтобы подавать воду и наливать чай господину!

– Завтра я всем скажу, что, если господину потребуется вода или чай, пусть прислуживает она, – добавила возмущенная Би-хэнь, – мы и с места не сдвинемся.

– Уж если на то пошло, лучше нам вообще разойтись, пусть она одна здесь прислуживает! – крикнула Цю-вэнь.

Пока обе они возмущались и выражали недовольство поступком Сяо-хун, от Фын-цзе пришла старая мамка и сказала:

– Завтра должны прийти рабочие сажать деревья, так что велено предупредить вас быть осторожнее. Платья и юбки не сушить и не проветривать где попало! На холме поставят шатер, поэтому в тех местах без дела не шатайтесь!

– Ты не знаешь, кто должен привести рабочих и присматривать за работами? – поинтересовалась Цю-вэнь.

– Какой-то Юнь-эр, что живет во флигеле позади дворца, – ответила старуха.

Цю-вэнь и Би-хэнь не проявили никакого интереса, ибо не знали Цзя Юня, поэтому они принялись расспрашивать старуху о другом. И только Сяо-хун догадалась, что это тот самый молодой человек, который накануне спрашивал о Бао-юе.

Надо сказать, что фамилия Сяо-хун была Линь, а детское имя ее – Хун-юй, Красная яшма. Но поскольку слово «юй» входило в состав имен Бао-юя и Дай-юй, ей изменили имя и стали называть ее Сяо-хун. Она принадлежала к числу служанок, которые являлись вечной собственностью семьи Цзя, а отец ее в настоящее время был управляющим всеми поместьями своих хозяев. Когда Сяо-хун исполнилось четырнадцать лет, ее назначили служанкой и послали во «двор Наслаждения розами». Вначале здесь было тихо и спокойно, но когда сестрам и Бао-юю было разрешено поселиться в «саду Роскошных зрелищ», Бао-юй себе выбрал «двор Наслаждения розами». Хотя Сяо-хун была еще неопытной девочкой, она обладала приятной внешностью и лелеяла мечту когда-нибудь получить повышение, поэтому все время старалась попасться на глаза Бао-юю. Но как могла она это сделать, если личные служанки Бао-юя зорко следили за тем, чтобы никто не приближался к их господину? И вот сегодня, когда ей впервые представилась такая возможность, пришлось выслушать брань и оскорбления со стороны Цю-вэнь. Сяо-хун совсем пала духом. Но как раз в тот момент, когда она была расстроена тем, что ей так не везет, старая мамка вдруг упомянула о Цзя Юне. Сердце девочки дрогнуло. Грустная, она вернулась в свою комнату, легла на кровать и задумалась. Она ворочалась с боку на бок, и ей казалось, что на свете нет ничего интересного.

– Сяо-хун, – позвал ее вдруг кто-то в окно, – я нашел твой платок.

Сяо-хун поспешно вскочила с постели и выбежала во двор, где ее поджидал не кто иной, как Цзя Юнь.

Сяо-хун невольно смутилась и спросила:

– Где вы его подобрали, господин?

– А ты иди сюда, – с улыбкой сказал Цзя Юнь, – я тебе все расскажу.

С этими словами он приблизился и потянул девочку за рукав. Сяо-хун стыдливо отвернулась и бросилась бежать, но вдруг споткнулась о порог и упала.

Если вам интересно знать, что последовало за этим, прочтите следующую главу.

Глава двадцать пятая, повествующая о том, как с помощью ворожбы на Бао-юя и Фын-цзе навлекли злых духов и как оскверненная чудодейственная яшма попалась на глаза двум праведникам

В то время, как Сяо-хун находилась в состоянии крайнего душевного смятения и ее обуревали противоречивые чувства, она вдруг повстречалась с Цзя Юнем, который потянул ее за рукав и хотел увести с собой. Она бросилась бежать от него, но споткнулась о порог и упала. Тут она проснулась и поняла, что это был сон. Она стала ворочаться с боку на бок и не сомкнула глаз всю ночь.

На следующее утро, как только она встала, пришли служанки и позвали ее подметать полы в комнатах и таскать воду для умывания. Даже не успев причесаться, Сяо-хун мимоходом посмотрелась в зеркало, кое-как поправила волосы и поспешила в дом.

Следует сказать, что после того, как Бао-юй увидел