– Ты не ответил. Бутылка, отец. Бутылка! Я должен знать. Ты намерен пить?

– Раз ты настоящий главарь, то где, черт подери, твои братья?

Вот она, та агрессия, какую он хотел видеть, она по-прежнему здесь и вырывается инстинктивно. И отец способен ее контролировать, научился держать себя в узде.

– Так поэтому ты здесь? Думал, пойдем на дело все вместе, как большая семья… черт, неужели тебе непонятно? Да будь со мной Феликс и Винсент, мне бы наверняка не понадобился такой, как ты, отец.

Глаза, только что прятавшиеся под мрачными мыслями, теперь стали ясными, черными – взгляд в любую минуту мог вылиться в рукоприкладство. И руки Ивана вовсе не дрожали.

– Так почему же они не здесь? Не с главарем?

– Они не хотят. Просто не хотят, папа.

– Вы враги? Мои сыновья? Я учил вас держаться заодно.

Агрессия все еще тут. И он способен ее контролировать. А если он умеет себя контролировать, то и Лео сможет контролировать его.

– Нет. Просто они не хотят. А когда человек не хочет, его не заставишь. Я давно это усвоил. И тебя тоже не заставляю. Если не хочешь, папа, скажи сейчас.

Последний съезд. Дорога сузилась, повороты ограничивали обзор. Поля за окном обернулись бесформенным мраком.

– Лео, ты вправду собираешься это сделать?

Впереди первые огоньки невысоких зданий и съемных домишек на одну семью, из которых состоял городок Хебю.

– Я имею в виду… с ними? С этим якобы солдатом? С шутом, который воображает, будто мы нападем на Россию? И с женщиной, которая перекладывает фальшивые подарки, чтобы они выглядели красиво? Она машину-то водить умеет? Послушай, Лео. Ты действительно все продумал?

– Да, я все учел. Проблема одна – ты. Ты – единственный риск.

– Это безумие, Лео!

– Девять ограблений. Я, черт побери, знаю, что делаю.

Теперь Ивану все стало ясно. Раньше всегда командовал он. Но в этой чертовой машине, которая даже не принадлежала им, на ледяном ветру, который врывался в опущенные окна, командовал его старший сын.

Хебю был еще меньше, чем городишко, где он жил. И в эту пору ночи там царила тьма, если не считать киоска возле крошечной автобусной станции, ресторана напротив, этакого гибрида пиццерии и кебабной, да видеосалона. А вот и он, ярко освещенный, в невысоком оштукатуренном здании, втиснутом между табачной лавкой и зубоврачебным кабинетом. Банк.

– Вот здесь ты будешь стоять завтра, рядом с коричневыми деревянными столбами у входа, – сказал Лео.

Они медленно проехали мимо.

– Или, по-твоему, это безумие?

Городок кончился. В самом деле всего одна улица, красивая белая церковь на холме и опять шоссе.

Еще несколько километров на север – они очутились в густом лесу, затем крутой поворот и еще с километр на запад. Справа тянулся забор с двойным рядом почтовых ящиков, относящихся к горстке летних домиков. Лео сбросил скорость, свернул с мощеной дороги на щебенку, миновал два больших сарая и трактор. Здесь они остановятся завтра, естественная парковка среди густых деревьев. Он вылез из “форда”, ушел в лес, немного погодя вернулся с охапкой пихтовых веток, заблаговременно связанных в пучки, и они быстро укрыли машину, а затем пешком зашагали обратно через черный лес.

– Завтра пойдем этой же дорогой. Примерно через две сотни метров – следующая машина.

Ни огонька, лишь высоко над головой среди ветвей белые крапинки звезд, окружающие яркий полумесяц. Лео пробовал глянуть на отца, но слышал только его тяжелое дыхание, когда грузное тело нагибалось под упрямые ветки.

– Отец! Скажи прямо сейчас.

– Что я должен сказать?

Они остановились в темноте, которая смыкалась вокруг уже на расстоянии вытянутой руки.

– Чтобы я мог скорректировать план. Скажи сейчас. Здесь. С глазу на глаз. Скажи, что не можешь. Я пойму, но хочу знать сейчас, а не утром за завтраком.

Ответить Иван не успел – по щебенке зашуршали колеса. Лучи фар прорезали мрак между деревьями. Прокатный автомобиль, тот самый, что был припаркован возле дома в Тумбе и набит разноцветными пустыми подарочными упаковками, за рулем Яспер. Лео направился к машине.

– Лео?

Он отводил в сторону ветки, когда Иван остановил его.

– Лео, посмотри на меня.

Тяжелая колючая лапа между их лицами.

– Посмотри на меня.

Иван согнул ветку, сломал.

– Я твой отец, и я могу это сделать.

Легкий стук во входную дверь. Почти неслышный, но почему-то разносится по всему дому.

Аннели стояла на кухне у рабочего стола, нарезая толстыми ломтями хлеб для сандвичей, рядом с ней Иван резал огурцы и помидоры для салата, – полуночный перекус, горючее для грабителей банков. Люк оружейной был открыт, Яспер смазывал там завтрашнее оружие, а Лео сидел в гостиной, расстелив на столе карту и изучая альтернативные возможности отхода.

И сейчас все насторожились, приготовились. Кого нелегкая принесла сюда накануне операции? Они никого не ждали.

Лео подкрался к окну спальни, приподнял жалюзи, но под крышу крыльца заглянуть не мог, а потому спустился по лестнице к входной двери. Глазок закрывала чья-то рука.

Новый стук.

Яспер выбрался из оружейной с двумя винтовками, подал одну Лео, который положил ее на шляпную полку и прикрыл курткой, а сам со второй винтовкой уполз на кухню.

– Иди наверх. И Аннели уведи, – шепнул Лео отцу. Подождал, пока они исчезнут на верхнем этаже, и открыл дверь.

– Хорошо ли вы себя вели, детишки?

Они. Оба. Здесь. Лео расслабился, улыбнулся:

– Заходите.

Обнял Феликса и Винсента. Братья вернулись.

– Заходите, чертушки!

Из кухни вышел Яспер с винтовкой в руке.

– Похоже, вся семья в сборе!

– Ты не часть этой семьи, – сказал Винсент, бегло глянув на Яспера.

Сверху спустилась Аннели. А за ней Иван, который замер посреди лестницы. Феликс мгновенно вспылил:

– Какого черта он здесь делает?

– Совершенно ясно, что он здесь делает, – ответил Лео.

– Нет, черт побери, не ясно!

– Вы уехали. Кто-то должен был занять ваше место.

Иван продолжил спуск по ступенькам.

– Мальчики мои, – сказал он, с каждым шагом улыбка на лице становилась шире. – Винсент, какой ты большой. А Феликс… видишь, Лео, они здесь!

В маленькой прихожей стало до невозможности тесно. Лео чувствовал тычки со всех сторон. За спиной нетерпеливый отец хотел подойти поближе, поздороваться, а два младших брата впереди вовсе не собирались этого делать.