сражения – это совсем другое дело. Участвовать в поединке, на победу в котором только глупец поставит деньги, совсем другое.

Тави посмотрел на них, потом перевел взгляд на Китаи.

– Я буду недовольна, если тебя убьют, чала. – Она пожала плечами. – Но поступай так, как считаешь нужным.

Тави задумчиво кивнул, потом глубоко вздохнул и указал на стену палатки:

– Там находятся десятки тысяч испуганных и разгневанных канимов. И тысячи еще более напуганных и рассерженных бывших рабов. Наши три легиона в ужасном положении, и через несколько часов они с нами покончат. Если только, – продолжал Тави, – я не дам им повода считать, что мы не просто сборище проклятых вóронами ублюдков, которых следует уничтожить. Если только я не отдам им человека, ответственного за убийства мирных жителей, и не покажу, что легионы не станут мешать им вернуться домой.

– Но, Тави, – возразила Исана, – должен существовать другой способ…

– Пока Арнос остается командующим, другого способа нет, – убежденно ответил Тави. – Теперь он не может отступить и оставить канимов в покое. Он будет сражаться до тех пор, пока не погибнут все солдаты легионов, если так будет нужно для его победы, а я не позволю этому случиться.

– Тогда арестуй его, – предложила Исана.

– Пока у меня нет для этого оснований, – сказал Тави. – А если я попытаюсь арестовать его вопреки закону, солдаты будут сражаться, чтобы его защитить. И мы сделаем всю работу за канимов. После чего они уничтожат тех, кто останется. И война будет продолжаться. Снова будут страдать мирные жители, погибнет еще очень много людей. Журис макто позволит нам избежать подобного исхода, и это единственный способ лишить его власти, не прибегая к помощи суда.

– Но… – начал Магнус.

Тави повернулся к старому слуге и нахмурился:

– Все предельно просто, Магнус: канимы скоро пойдут в наступление. И либо я отдам им Арноса, либо они убьют всех нас, чтобы его заполучить. Поединок – это единственный способ добраться до Арноса. – Он оглядел всех в палатке. – У кого-нибудь из вас есть другие идеи? Тогда я слушаю.

Все молчали.

Тави кивнул:

– Значит, я буду готовиться к схватке. Поддержите меня или не стойте на моем пути.

Он снова обвел взглядом палатку, и Исана завороженно наблюдала за происходящим. Она никогда не видела сына таким, никогда не видела, чтобы кто-то говорил с такой уверенностью и силой. С тех самых пор, как погиб Септимус.

– Я не могу, – едва слышно сказал Арарис. – Я не могу тебе это позволить. Я не собираюсь совершить ошибку во второй раз.

Тави посмотрел Арарису в глаза:

– Это мой поединок. Мой долг. Или ты толкнешь меня под фургон, чтобы остановить?

Арарис побледнел и отвел взгляд.

Эрен тихонько подул на листок бумаги и помахал им в воздухе, чтобы чернила побыстрее высохли.

– Готово для твоей подписи и печати.

Тави кивнул и повернулся к Исане.

– У меня нет кинжала, – тихо сказала она. – Он в моей сумке. Я ее не видела с тех пор, как нас захватили в плен.

Китаи шагнула вперед, сбросила свой заплечный мешок и вытащила из него кинжал, на рукояти которого были видны узоры алого и синего цветов и была выгравирована печать Дома Гаев – орел в полете. Китаи протянула его Тави.

Исана вздохнула:

– Ты взял его из моей сумки.

– Я подумал, что он может мне понадобиться, – тихо ответил Тави.

– Ты мне не доверяешь.

Тави посмотрел вниз, поворачивая кинжал в руке.

– У тебя всегда было много… сомнений относительно этой части моей жизни. И я не хотел, чтобы ты приняла неправильное решение, когда все будет поставлено на карту.

– Ты мне не доверяешь, – повторила Исана.

Он покачала головой. Конечно, она дала ему для этого достаточно поводов, но все равно боль была сильна.

Тави подписал документ, поставил печать при помощи кинжала, сложил бумагу и снова приложил печать.

– Через три часа, – сказал Тави. – На стенах. Я хочу, чтобы это видели все.

– Я понял, – сказал Эрен.

Он взял запечатанный документ и поспешно вышел.

– Если вы не против, – сказал Тави, – я хотел бы переодеться.

Все попрощались и вышли, но Исана помедлила у выхода из палатки и повернулась к Тави.

– Ты можешь победить? – прошептала она.

Он криво улыбнулся:

– Я не потерпел ни одного поражения в смертельных поединках. Ни одного.

– Тави.

Его улыбка потускнела, но взгляд сохранил твердость.

– Я должен. Ради всех нас. – Он опустил взгляд. – Я хочу попросить тебя об одолжении.

Исана кивнула:

– Конечно.

– Мой друг ранен, – сказал Тави. – Макс. И многие другие. Как ты думаешь…

Исана склонила голову:

– Я немедленно отправлюсь к целителям.

Тави прикрыл глаза:

– Спасибо тебе.

Он облизнул губы, и тут его решимость исчезла, и на Исану обрушились его эмоции. Они были ей так хорошо знакомы – страх и неуверенность, которые она ощущала, когда маленький Тави просыпался ночью после кошмара.

Она быстро подошла к нему и крепко обняла, изо всех сил прижав к груди, и почувствовала, как он оперся на нее.

– Мне страшно, – прошептал он.

– Я знаю, – сказала она.

– Не говори никому. Они не должны это видеть.

– Я знаю, – сказала Исана.

– Я люблю тебя, мама.

Исана ощутила это и прижала его к себе еще сильнее.

– И я тебя люблю, сын.

Глава 53

Маркус остановился в тени возле ярко освещенной командной палатки Арноса и прислушался, глядя внутрь сквозь приоткрытый входной клапан.

– Ну? – потребовал Арнос ответа у одного из своих приспешников. – Ты мой советник по части законов. Так скажи мне, что делать.

– Я сожалею, сенатор, – ответил пухлый молодой человек, сидевший за столом, заваленным толстыми книгами. – Складывается впечатление, что прецеденты на стороне принцеп…

– Сципио, – рявкнул сенатор. – Его зовут Сципио.

– Сципио, – невозмутимо поправился советник. – Он… только технически, конечно… предоставил все необходимые документы, позволяющие установить его личность, и в случае угрозы предательства или бесчестия для Короны граждане уровня патриция и выше имеют право бросить вызов любому гражданину государства.

– Я это знаю, – оскалился Арнос. – Что мне делать?

Советник попытался улыбнуться, но его голос стал писклявым.

– Вы всегда можете отказаться от гражданства, господин.

Арнос отвесил ему пощечину:

– Идиот. Проваливай отсюда, пока я не приказал тебя высечь.

Маленький человечек выскочил из палатки, и Маркус отступил, чтобы дать ему пройти.

– Знаешь, ты можешь воспользоваться его советом, – послышался женский голос.

Маркус сразу узнал госпожу Аквитейн.

– Проклятые вóроны и фурии, – прорычал Арнос, у которого перехватило горло. – Как долго вы здесь находитесь?

– Достаточно, чтобы понять, что ты попал в паршивую ситуацию, Арнос.

Сенатор прорычал нечто не слишком вежливое:

– Я не стану отступать. Иначе потеряю все, ради чего трудился столько лет. И я убежден, что вам пора вступить в игру.

– И? – спросила она.

– И сделать так, чтобы все благополучно закончилось, – ответил он сквозь стиснутые зубы.

– Я полагаю, что ошиблась в тебе, Арнос. Я знала, что ты напыщенный эгоист с манией величия, но я думала, что ты хотя бы компетентен.

Арнос несколько секунд молча на нее смотрел.

– Мы заключили сделку, – с укором сказал он.

– Мы договорились, – сказала госпожа Аквитейн. – Но ты нарушил данное мне слово. Ты сказал, что у тебя нет