мои спутники. Несколько веков я двигаюсь по течению. Все это время посматривая в зеркало. Открываю глаза — символ на запястье. Закрываю. Картинка, линия на лице. Закрываю глаза. Снова кадр: в зеркале отражается черная магия. Черные глаза, истеричные подергивания и сумасшедшая улыбка на губах.

Угарка. Алуна. Жуткая ненависть. Негатив, вылитый на лис, темные потоки энергии, излитые в почву. Пещера, в которой растет на глазах глодос, извиваясь, как уж на сковороде, и лоснящийся у ног, потирающийся головой о бок тела. Фивы, случайно оказавшиеся на пути. И извержение темной силы, которая напугала их и выгнала из их дома.

Верн. Ребенок, в голове которого возникают образы и женский голос. Наблюдение за жизнью мальчика. Будто фильм смотрю, как растет. Как борется и ищет новые связи. Как становится мужчиной. Убийство матери. Тут же смена кадра. Смерть Лоралин. Весь спектр чувств и эмоций. Ужас от осознания ошибки… жалость и сожаление… переломный момент. Внезапно нахлынувшая любовь, с которой невозможно справиться. Боль от воссоединения светлой и темной частей одного существа».

Я отпрянула от Леандра, вскочила на ноги и сделала пару шагов от фонтана. Меня била дрожь, по щекам текли слезы.

— Прости меня, я больше не могу, честное слово, — прорыдала…

— Саша, — он встал на ноги и двинулся в моем направлении…

— Нет, — вскрикнула. — Не подходи! Я уйду… — он не дал мне договорить, схватил за руку и притянул, сжал в объятьях и зарылся в мои волосы носом.

— Я никуда тебя не отпущу, ты моя. Прости меня за столько долгих дней ожидания. Я не был готов. Прости меня! Прости за тот ужас, к которому мы пришли, за ту боль, что вывернула тебя и превратила в это…

— Чудовище? — помогла подобрать слово.

— Я люблю тебя! Больше жизни! Не уходи от меня. Ты нужна мне. — Он отстранился и смотрел мне в лицо.

Я, как дура, улыбалась и кивала. Он впился в мои губы жестким поцелуем. Не до нежностей сейчас.

***

— Гор, расскажи ты уже, что творится у тебя на душе? Все празднуют и радуются победе. И только ты как будто не уверен в правильности выбора стороны.

Алиса сидела на навесных качелях во дворе дома ба Марфы, Венс молча раскачивал ее. Я сидел рядом, прямо на земле. Почему я привязался к ним, не могу объяснить, но оставаться на Гандиаре дольше, чем нужно, я не мог. Все чаще пропадая на Терре, я забывался и отдалялся от королевской суеты. Да, сейчас мало времени на отдых, но каждую свободную минуту я приходил в этот дом. К Марфе. Она словно чувствовала мою боль. Ведь она также потеряла моего деда, Валааха. Как она рассказала мне позже, он был ее нареченным, и они прожили много лет вместе. Пока он не стал Верховным и не перебрался в измерение Гандиары.

— Глупости. Я был уверен в нашей победе с самого начала. — Я улыбнулся ей и опустил глаза. Не отстанет ведь.

— Вась, сходи в дом, принеси мне лимонада, пожалуйста. Пить хочется зверски.

Венс кивнул, он вообще был парнем хорошим, понимал все с полуслова.

— Давай, Горушка, рассказывай, что томит душу твою горемычную?

— Алис, ну, оставь ты меня. Знаешь же все сама…

— Тогда, может, покажешь? — качели остановились окончательно, и ведьмочка протянула ко мне руки.

Тот наш опыт общения я запомнил навсегда. Как меня била дрожь и колени подгибались. Как я потерял сознание от потока информации, что передавала мне Алиса.

Я насторожился, но, ведомый ее лучезарной улыбкой, все же протянул ладони в ответ.

«В комнате постоялого двора, там, где таверна на первом этаже, стоя перед зеркалом, девушка смывала засохшую кровь со своего лица и шеи. Рядом у кувшина с водой чадили свечки. Волосы темными сосульками обрамляли лицо. Усталый взгляд отражался в зеркале.

— Тебе лучше? Совсем плохо выглядишь, — с участием в голосе поинтересовалась она.

— Да, до утра дотяну, а там и братья поднимутся, восполнят мои силы. Не переживай.

— Давай позову лекаря? — она повернулась ко мне и подошла к намоченной тканью, чтобы обработать раны.

— Нет, — только и смог выдавить из себя я и завалился на подушки, потеряв сознание».

— Да, Горушка, несладко тебе. Но не переживай, я кое-кого увидела… — Алиска смотрела на меня, а я будто и не видел ее, пытался вернуться в реальность и мотал головой, как шальная лошадь. — Хм. Кажется, ты тоже… Горлин, подожди!

Я подорвался на ноги и бросился к порталу, на ходу выкрикивая благодарности.

***

В тронном зале шел праздник полным ходом. В центре стоял стол, который ломился от самых разных блюд и вин. Клан гибридов, атапи и даже моего дяди пришли на воссоединение силы и официальное объявление мира. И подписание соглашения о ненападении и содружестве.

Все единогласно приняли мою власть, никого не смущали мои шрамы признанного. Горлин сказал, что может исправить это и убрать их. Я отказался. Пусть все знают, что существует способ снять проклятье признанного и открыть душу своей судьбе.

Самое главное — моя королева была со мной и сидела рядом на троне, наши ладони были сомкнуты, и она питала меня своей силой. Я чувствовал себя непобедимым и самым счастливым на всем белом и красном свете, во всех изведанных и неизведанных измерениях.

Арус? Говорят, он нашел, что искал. Как знать?

***

Я не стал оставаться на праздник. В тот вечер, когда все закончилось и все благополучно обо мне забыли, я покинул стены королевства псов и направился в город детства.

Я мог бы призвать магию Айки и переместиться в один миг, но что-то останавливало меня. Я не хотел ни с кем говорить. Всеобщая радость и любовь, что так и сочились через стены замка, вытолкнули меня и понесли в город фей.

Шел я долго: через королевский сад, через поле по тропинке из хрустящих мелких камушков, через лес, который огорожен магическим щитом.

Сначала я даже не понял, что меня останавливает и не дает сделать шаг вперед. Стоял на месте и толкался о воздух. Пришлось обернуться в полную силу сущности, благо была ночь, и моим глазам и нежной коже вампира ничего не грозило. Протискивался через щит я долго, медленно и мучительно. Ждал, когда мое тело привыкнет к ощущениям боли от светлой магии Горлина. Его почерк я чувствовал каждой клеточкой. Потратил часа три на вход и на выход из леса.

Я оказался на пустыре: выжженная пустыня, головешки от деревьев, голые кусты и черная земля. Давно я здесь не