— Да хоть початок! — отмахнулся эльф с досадой. — Во что мне переодеваться прикажете?!

Для деятельного ума сильфиды неразрешимых проблем не существовало.

— Щас придумаем, какие наши годы! — обнадежила она и принялась оглядываться по сторонам в поисках подручного материала. — О! Знаю! Так, штаны снимай! И сверху все снимай! Надевай рясу на голое тело… Да отвернемся мы, что ты стыдишься, как невеста? Голых эльфов мы разве не видели? Так… Рукава обрежем… Вырез лодочкой… Поясок… Эх, хорошо бы на голову что-то накинуть, вроде вуали — морду спрятать… И бюст надо соорудить! Ильза, что стоишь?! Бери отрезанные рукава, набивай сеном, да поплотнее!

— Может, без бюста обойдемся? — совсем растерялся Аолен.

— Ну да! Скажешь тоже! Что это за богиня без бюста? Никакого величия! И потом, ты статую Эрды видел? Забыл, какие у нее формы?

— Может, в самом деле, пусть Меридит идет? — взмолился бедный эльф. — Она все-таки дама…

Но дочь сенатора Валериания и слышать ничего не хотела.

— Какая разница, кто дама, кто нет! Ее бюста для Эрды все равно недостаточно, да еще и с волосами проблема. Ты больше подходишь.

"Постригусь! — решил для себя Аолен. — Вот вернусь — и сразу наголо! Чтобы уж наверняка и надолго!"

Зря он переживал. Богиня из него вышла хоть куда — рослая, статная, пышная, с серебристой косой до пояса. Даже платье, наспех перекроенное из мешковатой, бесформенной рясы, смотрелось совсем неплохо.

— Определенно, во мне пропал великий… — Глядя на творение своих рук, без ложной скромности начала сильфида, но забыла нужное слово. — Макс, кто в вашем мире одежду шьет?

— Портной?

— Нет, уровнем выше! Мне Ирина говорила. Кердык? Кардан? Карден!

— Модельер? — догадался Макс.

— Точно! Он самый!

— Ты, главное, ничего лишнего не говори, только кивай и делай важный вид! — нервно и торопливо поучал Аолена Хельги. — Я сам им скажу что надо. Потому что врешь ты, не в обиду будь сказано, хуже младенца! Ну что, готов? Уходим.

Меридит демонстративно повернулась спиной.

— Ну и уходите! А я на тебя, Хельги, обиделась! Так и знай! Променял родную сестру по оружию… — Тут она всхлипнула, правда, ненатурально. — Его берешь, а меня нет!

Она знала, что делала. Любящий брат быстренько нашел выход из положения:

— А я могу и тебя взять! Только ты не станешь изображать Эрду, а так — пожалуйста! Втроем даже лучше, быстрее дело пойдет.

Но на всех, как говорится, не угодишь. Меридит просияла — надулась Энка.

— Ага! Значит, нас таскать через астрал ты не можешь, а их с Аоленом — можешь?! И где справедливость? Их ты не боишься растерять по дороге?

— Не боюсь. В Аолене много магии, его я удерживаю надежно. А с Меридит у меня астральная связь. Даже если оброню, всегда могу легко найти. Вернусь и подберу.

— Вот спасибо! — Диса с чувством хлопнула его по плечу. — Ты настоящий брат! Только лучше уж не роняй.

— Постараюсь! — обиженно фыркнул демон, сгреб спутников пальцами, и все трое растворились в магическом пространстве.

Хельги очень спешил, боялся, что забудет, какую из своих нитей привязал к ноге утопленника, и не сможет найти астральную дорогу. Тащись тогда через весь город, ныряй у всех на виду… Но на сей раз память его не подвела. Из астрала они вынырнули точно в нижних водах.

…Один за другим, один за другим всплывали со дна Тарвелен утопленники, живые и мертвые. А вослед им неслись слова: "Скажите наверху, передайте всем! Мать наша Эрда не хочет новых жертв!" И еще: "Мать наша Эрда повелевает — не слушайте речи Пращура! Он более не угоден истинным богам! Убейте его! Убейте!"

— Думаете, сработает? — спрашивала Меридит уже на обратном пути — пришлось им троим всплывать вместе с утопленниками и возвращаться назад пешком. Мокрыми, через весь город. А все потому, что Хельги, осел сехальский, об утопленниках позаботился, а о родных и близких — не удосужился. Нить к сараю привязать забыл. Хотел отыскать дорогу, ориентируясь на Макса — угодили в другой мир, к Ирине. Та, понятно, очень обрадовалась гостям (Аолена не сразу и узнала!), но весь пол в детской оказался залитым водой. Причем не магической, а самой обычной, мокрой. Как это получилось? Загадка!

Наскоро передав привет от супруга и уведомив о его добром здравии, Хельги поспешил вернуть всех в родной мир.

— Ничего не поделаешь, придется всплывать.

— А ты подумал, как я пойду по улице в облике мокрой Эрды? — осведомился эльф сердито.

— Давай я тебе косу расплету, — услужливо предложила диса.

— Не соглашайся! — быстро предупредил брат по оружию. — Она меня как-то расплетала — чуть лысым не оставила. Знаешь, как дергает!

— Расплетусь я и сам. С платьем что делать, скажите на милость?

— Рясой прикрыть, что же еще!

— Где ж ее взять?

— С трупа снять. Вон их сколько плавает, лови какой нравится! — Хельги был искренне удивлен эльфийской недогадливостью…

Тот поморщился брезгливо, но послушался — а что ему еще оставалось?

Чего только не видало, с какими напастями ни сталкивалось на своем веку злосчастное Староземье! Бесконечные войны, голод и мор, нашествия чудовищ и нежити, чудеса магии и черного колдовства — всего не перечислишь. Но такого здесь еще не случалось!

Один за другим, один за другим поднимались со дна Тарвелен утопленники. Мертвецы плыли вниз по реке, к Океану — с глаз долой. Но живые выходили на берег. Они неловко ковыляли на подгибающихся ногах, бледные, странные, с безумными глазами, и их обескровленные уста шептали страшные слова: "Эрда, мать наша, гневается! Она больше не хочет жертв! Она хочет, чтобы был убит Пращур — он стал неугоден истинным богам!"

Паника охватила жителей Альгальда. Как быть? Спасаться бегством от умерших и воскресших родичей, возвращающихся по домам, или встречать их с ликованием, возносить хвалу добрым богам?

И они бежали, бежали в суеверном страхе куда глаза глядят, спасались от неведомого и непонятного…

Смятением наполнились сердца верующих. Как быть? Кому верить? Пращуру, коего привыкли чтить превыше родных отцов и матерей, кому поклонялись наравне с богами? Или им, вырвавшимся из объятий самой смерти? А как им не поверишь? Ведь такое чудо могло произойти не иначе как по воле богов — это каждому понятно…

Впрочем, нет, не каждому! Был тот, кто совершенно ничего не понимал. Павел Степанович Рыхтиков, он же колдун Всеволод, он же Пращур, он же Чужой — в богов не верил. Но в совершенстве постиг, как ему казалось, законы природы и магии. Но и те и другие сходились в одном: свершилось невозможное! То, чему бы он никогда не поверил, если бы не узрел собственными глазами, со стены храма, куда вышел на крик.