Анна-Виктория и Филипп медленно шли по главному проходу. Девушка чувствовала, как он осторожно сжимает ее пальцы, словно старался приободрить. С одной стороны жертвенного камня уже стоял Андреас, с другой – Камилла.

– Вернемся, займусь этой парочкой, – тихо, чтобы было слышно только жениху, прошептала королева.

– Давно пора, – так же тихо ответил граф.

Остановившись перед камнем, они замолчали. Верховный жрец, облаченный в парадные одеяния, медленно вышел из алтаря в сопровождении служек и монахинь. Жестом показав жениху и невесте встать друг напротив друга по обе стороны камня и взяться за руки, он начал службу.

После недолгой проповеди, Анну Викторию и Филиппа обошли два молодых человека с сосудом, в котором курились травы, чтобы дым их очистил влюбленных для дальнейшей совместной жизни. Потом верховный жрец окропил их священной водой из подземного источника, а монахини перевязал их руки шелковыми лентами, словно связывая две жизни в одно целое.

– Филипп Ланс Йоран Эстеритен, берешь ли эту женщину в жены, чтобы пройти с ней рука об руку до последнего дня? – повернулся жрец к жениху.

– Да, – громко ответил граф.

– Шарлота Эмилия Анна-Виктория Косталина, берешь ли этого мужчину в мужья, чтобы пройти с ним рука об руку до последнего дня?

– Да, – так же уверенно ответила девушка.

К жрецу приблизились мальчик и девочка лет десяти с подносом в руках. Жрец принял его из рук детей и поставил на камень. Филипп довольно улыбнулся. Когда жрец снял ткань, Анна-Виктория увидела два кольца из белого и черного металла – кольца Созидательницы, как называли их люди.

Жрец тихо начал читать молитву на древнем языке, после чего надел одно кольцо на средний палец правой руки жениха, второе – невесты.

– Пусть осветит Созидательница своею любовью чад своих. Вы же живите в любви, согласно заветам великой богини. Да будет муж защитником жены, да будет жена опорой мужу. Благословляю вас дети мои, – торжественно провозгласил жрец, и немного тише добавил, – можете поцеловаться.

Анна-Виктория немного смущенно покосилась на заполнивших зал людей, но Филипп не дал королеве времени на размышления. Обойдя камень, он шагнул к теперь уже жене, прижал к себе и поцеловал. И для девушки мгновенно исчезли все, остался только один мужчина, который отныне стал ее мужем. Лишь легким гулом где-то на периферии сознания ощущались аплодисменты собравшихся в храме гостей.

– Имейте совесть, – донесся до них голос Андреаса.

Молодожены с трудом прервали поцелуй и рассмеялись.

– Не завидуй, – тихо, чтобы не слышали гости, ответил юноше граф, потом повернулся к жене. – Тебе понравился мой подарок?

– Кольца? – новобрачная посмотрела на ободок из странного металла какой-то текучей формы. – Я не знаю, как ты смог, но это такой подарок, о котором можно только мечтать. Не каждый король может себе позволить такое.

– Знаю, – Филипп ласково погладил пальчики девушки.

Разумеется, не каждый захочет надеть кольцо, которое передает эмоции второму супругу. Не станут тайной ни измена, ни охлаждение, ни ненависть. Вот только граф знал из самых надежных источников: от Камиллы, Андреаса и королевской няньки – что Эми всегда мечтала именно о таких кольцах. Куда сложнее оказалось уговорить верховного жреца, сомневавшегося в том, хватит ли у жениха отваги, ведь снять такое кольцо уже не получится. Нет, оно прекрасно снималось, если могло помешать, но, едва один из супругов планировал провести время на стороне, то символ супружеской верности неожиданно оказывался на пальце, даже если перед этим был заперт в десять ящиков и зарыт глубоко в землю, да еще и камнем сверху придавлен. «Зато мы всегда будем знать, что с другим все хорошо, – добил жреца последний довод Филиппа. – Или вы думаете, что беременная женщина может спокойно дожидаться, когда муж отправляется на войну? Нет, может есть и такие, но точно не Анна-Виктория. А так она сможет спокойно ждать моих писем, зная, что я цел и невредим. Как и я ее, поминутно не беспокоясь, не случилось ли нового покушения или еще какой беды». После этого верховный больше не спорил, лишь пообещал, что постарается выполнить эту просьбу ко дню свадьбы. А если и не успеет, то проведет для них отдельную церемонию, когда кольца будут в столице.

– А ты не пожалеешь? – тихо спросила девушка.

– Эми, милая, я говорил со жрецом еще до похода. И у меня было достаточно времени на принятие решения. Раз сегодня нас связали этими кольцами, значит, это мое окончательное решение. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя.

Под звон колоколов молодожены медленно пошли по проходу к выходу из храма. Когда они показались на крыльце, толпа радостно приветствовала их. Анна-Виктория и Филипп подняли перевитые лентами руки, и площадь взорвалась криками. Граф улыбнулся, привлек к себе невесту и вновь поцеловал ее под радостные крики толпы и аплодисменты.

Один и лакеев уже держал шубку королевы. Филипп осторожно снял с руки ленты, забрал у него одежду и сам закутал свою жену в мех. Девушка только улыбалась. Карета уже ждала у крыльца. На этот раз Камилла не стала сопровождать свою подругу, присоединившись к оставшимся фрейлинам. Опять же, нужно дать этой парочке побыть наедине прежде, чем все прибудут в ратушу.

Согласно плану, карета новобрачных прежде чем прибыть на место празднования, свернула к большому дворцу, чтобы люди, много лет знавшие королеву, могли поздравить ее. Обязанности при музее не позволяли им отлучаться со своих мест, поэтому было решено, что Анна-Виктория и Филипп сами заедут к ним. Гостям этого времени как раз хватало, чтобы прибыть в ратушу до молодоженов, и подготовиться к их встрече. Хотя ничего особо масштабного и не планировалось, обойти традиции осыпания молодых мукой или выяснения, кто первый переступит порог, не смогли.

– А вот теперь можно сбегать, – оставшись в карете наедине с мужем, улыбнулась девушка.

– К тебе, ко мне или сразу к Грегору? – уточнил Филипп.

– Хм… – Эмилия сделала вид, что задумалась. – А если к соседям?

– Это к Вазиру что ли?

– Ну да, – королева пожала плечами. – У них море теплое еще.

– Кончено можно, – на этот раз задумался уже мужчина. – Но у них там еще один принц не женат. И мне бы не хотелось, чтобы он резко изменил планы.

– Ревнуешь? – похлопала ресничками девушка.

– Кончено. Ведь закона, запрещающего ревность, ты так и не написала.

– Досадное упущение, – вздохнула девушка, и в следующую секунду оказалась в объятиях мужа.

– А тебе и не надо. Ты и без того всегда сможешь понять, что я чувствую, – Филипп переплел их пальцы и показал девушке руки с кольцами Созидательницы. – А остальные, это уже не наша с тобой забота.

– Тоже верно, – девушка улыбнулась и сама потянулась за поцелуем.

Уже поздно ночью, уставшая от активного дня и разомлевшая от ласк теперь уже мужа, Эми лежала, прижавшись к Филиппу, и смотрела в окно.