подивиться, взрослые мужчины раскидывались им словно маленькие дети, настолько статы усилили боевую мощь Ивана. Пары минут не прошло, все кроме него с Василием лежат в беспорядке. Что ж, вот и источники повышения Выносливости и дополнительных очков опыта появились в прямой доступности. Все равно, оставлять этих солдат в живых нельзя, мигом погоню организуют. Ваня извлек из-за пазухи свой кинжал и принялся методично и быстро добивать поверженных. С солдат обычно падало по две единицы Выносливости, офицер поделился тремя, четверо лежащих чуть в отдалении не дождались Ваниного кинжала и сами умерли раньше. В общей сложности двадцать семь единиц Выносливости. А опыт лишь на несколько сотен не дотягивал до очередного повышения уровня.

Васька смотрел на Ивана странно, словно на незнакомца. В эмоциональном фоне у него ощущалась буря сомнений и даже опасений.

— А что мне оставалось делать? — Спросил Иван Василия, как бы оправдываясь. — Оставлять их в живых — подписать нам смертный приговор. В этих горах без знания тайных проходов не скроешься.

— Да я понимаю. — Ответил Василий, и буря эмоций его стала постепенно стихать.

Вернули себе свое оружие. Дополнительно вооружились японскими винтовками, собрав с убитых противников еще дополнительные патроны. Васька, было, прихватил саблю офицера, но, немного повертев, отбросил:

— Металл плохой, да и не нужна она мне, по сути. Только мешаться в пути будет.

Еще сложили в два ранца весь найденный у японцев провиант.

— Ну, вот, быстрее пойдем. Не будем отвлекаться так часто на охоту. — Прокомментировал содержимое ранцев Лудильщиков. Василий согласно угукнул, даже ему, заядлому охотнику, ежедневная охота в этих глухих, с малым количеством дичи, горах, стала надоедать.

Может, японцы и пытались отыскать врагов, вырезавших целое отделение их пехотинцев, про то Ивану с Василием осталось неведомо. Они с места боестолкновения улетели, чтобы следов не оставлять, да и потом, когда приземлились, еще долго ускоренным темпом передвигались.

К речке, судя по карте, являющейся северной границей Кореи парни вышли примерно через месяц. Передвижение в горах, без четких ориентиров, да еще скрываясь от местного населения и теряя много времени на добычу пропитания…, ладно хоть в такое время уложились. Ну, что, неширокая речка, дай бог, если пятьдесят саженей в ширину наберется, перелетят без особых проблем. А на том берегу уже рассейская территория, кажись, выбрались.

— Давай на вон тот косогор поднимемся. Оттуда я тебя легко подхвачу, чтобы на тот берег перенести. — Предложил Иван своему спутнику.

Хорошо, при подъеме на горушку еще не утратили окончательно остатки осторожности от предвкушения окончания их длительного путешествия, первыми увидели на той стороне бивуак неприятеля. А японцы их не заметили вовсе. Очень беспечно они вели себя, как для чужой территории. Словно это и не чужая территория, а собственный глубокий тыл. "Скрытность +1" — намекнула Система на то, что неважно, чья эта территория по карте, а лучше все же открыто не вышагивать.

— Может, мы неправильно по карте ориентируемся? — Поинтересовался Василий после того, как он упали и отползли чуть в сторону.

— Может…, - задумчиво пробормотал Иван и достал эту самую карту. Понятно, карта имела слишком большой масштаб, и ориентироваться по ней получалось с изрядным трудом, но ведь получалось! Несколько раз проходы между горными кряжами они находили только благодаря подсказкам от этой карты, да и сама река была предсказана той картой заранее и очень точно. Вывод, в который не хотелось верить: рассейская территория захвачена противником. Осталось определить, где теперь проходит линия фронта.

Речку форсировали, как и намеревались изначально, по воздуху. Ночью, да на достаточном удалении от врагов это прошло без малейших затруднений. Далеко от места переправы не уходили, как корабли на море показали им путь до корейского порта, вражеское подразделение поможет им выйти к своим. Не до весны же они засели в своем лагере.

Японцы действительно с раннего утра принялись сворачиваться и готовиться к маршу. Ребята, наблюдая за вражеской пехотой, разделили по-братски последний кусок дичины, запеченной ими накануне над углями, и принялись терпеливо ожидать этого момента.

Собственно, оказалось, что зря и дожидались этих японцев. Совсем недалеко от их привала проходила хорошо различимая дорога, по которой японцы и отправились.

Близость дороги с одной стороны являлось хорошим явлением, по крайней мере, больше по склонам с осыпающимися из-под ног булыганами не придется пробираться, с другой стало еще более голодно. Дичь, напуганная постоянно передвигающимися по дороге массами людей откочевала подальше. Соответственно так же далеко пришлось за ней отправляться на охоту и нашим друзьям.

Там, возле небольшой рощицы и повстречались летунам несколько рассейских пехотинцев, точно так же, как и они пробирающиеся по японским тылам для выхода к своим. От них-то Лудильщиков со Степановым и узнали новости с фронта.

Выяснилось, что не далее, как две недели назад, японцы, сосредоточив неподалеку от того места, где друзья перелетели через реку, огромные силы, начали свое наступление. Противостояли им лишь несколько сотен казаков, да неполный пехотный батальон. Неудивительно, что переправу они не удержали. Теперь японцы скорым маршем двигаются к Мукдену, где сосредоточились основные рассейские войска.

Увеличившимся отрядом двинулись дальше. Поскольку среди встреченных бойцов не оказалось ни одного офицера, пришлось брать их под свое командование. Не сговариваясь, как-то само собой так определилось, что командиром стал Лудильщиков. Система на первый же его приказ к выдвижению откликнулась «Харизма +1». Кто-то бы еще ему разъяснил популярно, для чего вообще нужна эта самая Харизма человеку, не планирующему ни связывать свою дальнейшую жизнь с армией, ни вести бурной общественной деятельности. Ну, да ладно, пусть будет.

Идти пришлось еще долго. Пару раз лишь чудом удавалось вовремя укрыться при приближении крупных отрядов неприятеля, а один раз, когда вражеский отряд показался не очень выразительным, рискнули вступить в бой. Результат: трое раненых у них и несколько разбежавшихся японцев. Большинство же японских солдат так и осталось лежать на холодной земле у дороги.

Иван подлечил своих бойцов и скомандовал дальнейшее продвижение.

К линии фронта вышли почти внезапно. Точнее, звуки бухающих орудий слышно издалека, они о близости сражающихся армий регулярно, с каждым своим залпом, весть доносили, но вот визуально…. Вышли на опушку очередной рощи и вдруг увидели дальше, на равнинной местности, верстах в двух или трех, начинающийся бой. Из окопов, один за другим, выскакивали японские пехотинцы и устремлялись к невидимой с места расположения отряда Лудильщикова цели. Разом вспыхнула винтовочная трескотня, затарахтел пулемет.

Решить, что же им делать дальше Иван не