шаг на пути к спасению еврейского народа и возрождению его духа”. С этой целью Каплан предложил созвать Всемирную еврейскую конференцию, которая будет посвящена религиозной еврейской цивилизации с признанным центром в Израиле. По сути дела, “новый сионизм” Каплана должен был обратить историческое националистическое движение в общий еврейский форум. Несомненно, это был грандиозный и всеобъемлющий план, но при этом он не мог не вызвать раздражения и гнева у представителей целого ряда традиционных религиозных течений и особенно ортодоксов.

С учетом создавшегося положения вещей, Бен Гальперин, ведущий идеолог рабочего сионизма, предложил рассматривать сионизм просто как способ развития возрожденной светской еврейской культуры Америки. Новое самосознание может формироваться, с одной стороны, без лицемерного обращения к религии, которая в немалой степени утратила свою привлекательность в материалистическом обществе, а с другой стороны, без идеализации свойственных американскому еврейству и уже изрядно обветшалых восточноевропейских нравов и обычаев. Сионизм как таковой содержал в себе все необходимое для того, чтобы наполнить еврейскую культуру таким чувством взаимной привязанности, которое было бы безусловно еврейским и вместе с тем светским по своей сути. Поскольку основная часть еврейского народа, несомненно, продолжит жить в диаспоре, лишь идеология, признающая его, по сути дела, этнический характер, способна оградить этот народ от культурного распада. Сионизм и являлся именно такой идеологией — в большей степени, чем какое-либо иное мировоззрение.

Похоже, что это была справедливая оценка той роли, которую сионизм начинал на практике играть в жизни евреев стран Запада. Создаваемые музыкальные, драматические, поэтические и прозаические произведения западных евреев, и даже выражение религиозных настроений тех, кто продолжал придерживаться традиций, — все это придавало особый смысл этническому еврейству, еврейской народности в самом широком понимании этого слова.

Самосознание, несомненно, не могло служить заменой этике пророков, о которой говорили Петуховский, Агус и Нойзнер. С точки зрения Бен-Гуриона, оно вовсе не поощряло активную репатриацию в Израиль. Согласно критериям лидеров западных, в том числе и американских, общин, оно не было в состоянии способствовать достойному восприятию еврейской религиозной истории. Тем не менее одно было несомненным: чувство гордости, которое вызывали достижения израильских строителей и подвиги израильских солдат, а также содействие прогрессу и процветанию Израиля — все это пробудило энергию евреев диаспоры и вдохнуло в них новую жизнь. Один только пример: еврейские студенты американских университетов, принимавшие участие в летних еврейских лагерях и в поездках на каникулы в Израиль, тысячами записывались на академические курсы иудаики. В свойственной им непринужденной “западной” манере они тем самым отождествляли себя, без излишнего пафоса, с обновленным народом, благополучное существование которого они теперь были готовы обеспечивать и гарантировать.

Диаспора вносит свой вклад

В сущности, евреи США и других стран Запада были готовы предпринять все возможные усилия, чтобы гарантировать безопасное существование Израиля. Американские евреи, через посредство множества еврейских организаций — от таких крупных, как Бней Брит и Гадаса, и до Американоизраильского комитета по государственным делам, небольшой и четко структурированной группы произраильских лоббистов, возглавлявшейся деятельным и инициативным Исайей Кененом[224], — делали все возможное, чтобы официальные лица, занимающие выборные посты, отчетливо представляли себе, чего именно община ожидает от них, когда в правительственных структурах рассматриваются ближневосточные вопросы. Мало кто из сенаторов или конгрессменов, особенно из числа представлявших штаты и округа с большой численностью городского еврейского населения, не получал постоянной и детальной информации о ситуации на Ближнем Востоке. Можно сказать, что не существовало в США другой такой этнической группы, сторонники которой столь же эффективно доводили бы до сведения властей свое мнение. Вместе с тем нельзя утверждать, что поддержка Израиля в конгрессе США обеспечивалась исключительно путем политического давления. Доброжелательное отношение к еврейскому государству в целом определялось как общественным мнением страны, так и государственной политикой. В свою очередь, симпатии рядовых американцев были завоеваны благодаря бесспорному мужеству израильтян, а не за счет той агрессивности, а порой и беззастенчивой истерии, с которой группы американских сионистов проводили демонстрации и публиковали газетные материалы (на правах объявлений) размером во всю газетную полосу.

Истинную помощь Израилю еврейство диаспоры оказывало не столько путем пропагандистских усилий, сколько за счет не очень бросающейся в глаза, но абсолютно необходимой финансовой поддержки. Богатые члены зарубежных общин жертвовали сотни миллионов долларов на образовательные и научные структуры Израиля, на строительство университетских зданий, больниц, культурных центров и мест отдыха. Они совместно платили свои членские взносы в рамках ряда произраильских организаций (“Друзья Еврейского университета в Иерусалиме”, “Друзья Тель-Авивского университета”, “Друзья Техниона”, Комитеты Университета Бар-Илан и Института Вейцмана, Американо-израильский культурный фонд) и таких организаций, как Гадаса (вне пределов США — ВИЦО), и различных сообществ рабочих и ортодоксальных сионистов, причем все эти организации финансировали определенные проекты в Израиле. Самый значительный израильский проект, связанный с развитием пустыни Негев, осуществлялся благодаря распространению израильских государственных облигаций среди евреев диаспоры. Впервые облигации были выпущены в 1951 г., и появление этих ценных бумаг сразу же было встречено с большим интересом. К июню 1967 г. было продано облигаций на сумму 922 млн долларов, причем 85 % — в США. В одном только 1967 г. сумма продаж достигла 175 млн долларов. Именно эти деньги, равно как и немецкие репарации и займы, позволили финансировать строительство городов и промышленных предприятий на юге страны, соорудить водовод Иорданской долины, порты Эйлат и Ашдод, нефтепровод от Акабского залива до Средиземного моря, а также реализовать еще ряд проектов, включая расширение и реконструкцию предприятий Мертвого моря и Арадского нефтехимического комплекса (Гл. XVIII).

Однако наиболее значительным источником зарубежной финансовой помощи был Объединенный израильский призыв. Истоки этой известной филантропической организации восходят к Керен га-Иесод — Основному фонду — 1920-х гг. (Гл. VII). Собственно говоря, под названием Керен га-Иесод эта организация все еще была известна в странах диаспоры вне США. Американцы же знали эту структуру, через посредство которой в период 1948–1973 гг. было собрано 3 млрд долларов, как Объединенный еврейский призыв[225]. Сбор средств был отнюдь не новым мероприятием для американской еврейской общины. Еврейские федерации функционировали в городах США на протяжении уже десятилетий, хотя в начале XX в. их действия имели целью в основном удовлетворение местных потребностей и нужд нескольких еврейских общин на уровне страны. Затем, в годы Первой мировой войны и послевоенный период, благотворительные фонды стали все больше использоваться для нужд зарубежных евреев: Национальный координационный комитет помощи беженцам, Американский объединенный еврейский комитет по распределению фондов — “Джойнт” и, наконец, Объединенный палестинский призыв. Впоследствии, в 1930-х гг., когда нацисты захватили власть, было принято решение объединить деятельность этих заокеанских благотворительных организаций в рамках единой структуры по сбору средств, которая получила