– Сто двадцать миллионов крюге.

Инеж так сильно закусила губу, что выступила кровь.

Бах! Массивные двери собора распахнулись. По нефу прокатилась морская волна, вспениваясь между скамейками, а затем исчезла в облаке пара. Возбужденное бормотание толпы обернулось испуганными криками.

Внутрь вошли пятнадцать человек в синих плащах, развевающихся, словно подхваченных невидимым ветром. Их лица скрывались в тумане.

Люди требовали вернуть им оружие; некоторые цеплялись друг за друга и кричали. Инеж увидела, как купец согнулся, лихорадочно обмахивая потерявшую сознание жену веером.

Неожиданные гости скользнули по проходу, их одежда покрылась медленной рябью.

– Мы – Совет приливов, – сказала низким и требовательным женским голосом фигура в синем плаще, стоящая впереди. Туман полностью окутывал ее лицо, клубясь под капюшоном постоянно смещающейся маской. – Этот аукцион – сплошной обман.

Из толпы раздалось изумленное бормотание.

Инеж услышала, как Радмаккер призвал всех к порядку, а затем инстинктивно отскочила влево, услышав тихий свист. Мимо нее пролетело крошечное круглое лезвие, задев рукав туники и отскочив от медной крыши.

– Это было предупреждение, – сказала Дуняша. Она сидела на витиеватом орнаменте одного из шпилей в тридцати шагах от Инеж, на голове у нее был капюшон цвета слоновой кости – яркий, как чистый снег под полуденным солнцем. – Я хочу смотреть тебе в глаза, когда приговорю тебя к смерти.

Инеж потянулась за кинжалами. Ее тень требовала ответа.

Матиас даже не шевелился, глядя на хаос, воцарившийся в Церкви Бартера. Фьерданец остро осознавал, что позади него сидели члены совета – стая ворон в черных костюмах, каркающих и старающихся перекричать друг друга. Только Ван Эк сохранял молчание, глубоко устроившись в кресле и сложив пальцы треугольником. На его лице была написана высшая степень удовлетворения. Матиас видел человека по имени Пекка Роллинс, опирающегося на колонну в восточной аркаде. Парень подозревал, что босс Бочки специально выбрал такое место, чтобы маячить перед глазами у Каза.

Радмаккер громко призвал всех к порядку, его светло-рыжие волосы подрагивали при каждом ударе молотка. Сложно сказать, что больше возмутило зал – вероятность того, что аукцион фиктивный, или появление Совета приливов. Каз заявлял, что никто не знал их истинные личности – а если уж Грязным Рукам и Призраку было не по силам разведать такую информацию, то другим и подавно. По всей видимости, последний раз Совет выходил на публику двадцать пять лет назад, чтобы выразить свой протест на предложение разрушить одну из обелисковых башен, на месте которой хотели построить новую верфь. Когда результат голосования вышел не в их пользу, то совет наслал на Ратушу гигантскую волну. Позже они реабилитировались, построив на старом месте новый Штадхолл, с меньшим количеством окон и более крепким фундаментом. Матиас гадал, привыкнет ли он когда-либо к подобным историям о могуществе гришей.

Это просто такое оружие. Его характер зависит от того, кто им управляет. Придется почаще напоминать себе об этом. Ненависть к гришам была настолько древней, что стала инстинктивной. От такого за ночь не избавишься. Вполне вероятно, что эта борьба продлится всю жизнь, как у Нины с паремом. К этому времени она как раз должна была приступить к выполнению своего задания в Бочке. Или же ее рассекретили и арестовали. Матиас обратился с мольбой к Джелю: «Оберегай ее, пока я не в силах».

Его взгляд метнулся к фьерданской делегации и дрюскелям, сидевшим в передних рядах. Большинство из них он знал поименно, а они, конечно же, знали его. Он просто чувствовал всю остроту их отвращения. Один мальчик с передней скамьи буквально испепелял его взглядом, дрожа от ярости. Его глаза – ледники, волосы такие светлые, что кажутся белыми. На какие раны надавили его командиры, чтобы зародить такой гнев? Матиас с достоинством выдержал его взгляд, принимая на себя удар его ненависти. Он не мог злиться на этого мальчика. Он и сам был таким. В конце концов парнишка со снежными волосами отвернулся.

– Аукцион утвержден законом! – воскликнул шуханский посол. – Вы не имеете права вмешиваться в процесс!

Проливные взмахнули руками. Через распахнутые двери хлынула новая волна и с ревом помчалась по проходу, выгибаясь дугой и замерев над головами шуханцев.

– Молчать! – потребовала главная проливная. Она подождала новых возражений, но их не последовало, и волна растеклась по полу, не причинив никому вреда, после чего заскользила обратно по проходу, как серебристая змея. – До нас дошли сведения, что этот аукцион – скомпрометирован.

Матиас покосился на Штурмхонда. Корсар изобразил легкое удивление, но даже со сцены были видно, что он напуган и взволнован. Кювей закрыл глаза и с трепетом нашептывал себе под нос что-то на шуханском. Матиас не мог сказать, что думал Каз. Он никогда этого не знал.

– Правила аукциона четкие, – продолжила проливная. – Ни контрактник, ни его представители не имеют права влиять на конечный результат. Все решает рынок.

Члены Торгового совета поднялись и начали собираться вокруг Радмаккера на сцене, требуя ответов. Ван Эк устроил целое представление, крича вместе с остальными, но когда он остановился рядом с Казом, Матиас разобрал его шепот:

– А я-то думал, что это мне придется раскрывать твой заговор с равкианцами. Но, похоже, эта честь достанется проливным. – Его губы изогнулись в довольной улыбке. – Уайлен выдержал хорошую взбучку, прежде чем сдал тебя и твоих друзей, – сказал он, двигаясь к подиуму. – Даже и не подозревал, что у мальчишки есть стержень.

– Чтобы обмануть честных торговцев и забрать их деньги, был создан фальшивый фонд, – продолжала проливная. – Эти деньги были перенаправлены одному из участников торгов.

– Ну конечно! – воскликнул Ван Эк с напускным изумлением. – Равкианцы! Все мы хорошо знаем, что у них нет средств, чтобы участвовать в торгах на таком аукционе! – Матиас слышал по его голосу, насколько он наслаждался ситуацией. – Нам известно, сколько денег заняла у нас равкианская корона за последние два года. Они с трудом выплачивают проценты! У них нет ста двадцати миллионов крюге, чтобы делать ставки в открытом аукционе. Уверен, Бреккер с ними заодно!

Все участники вскочили с мест. Фьерданцы требовали правосудия. Шуханцы затопали ногами и начали стучать по спинкам скамей. Равкианцы находились посреди этого водоворота, окруженные со всех сторон врагами. Штурмхонд, Зоя и Женя стояли с гордо поднятыми головами.

– Сделай что-нибудь! – прорычал Матиас Казу. – Или нас ждут большие неприятности.

Лицо Каза оставалось бесстрастным, как всегда.

– Думаешь?

– Черт возьми, Бреккер! Ты…

Члены Совета приливов подняли руки, и церковь опять сотряслась с резонирующим грохотом. Через окна верхних балконов потекла вода. Толпа притихла, но вокруг раздавалось сердитое бормотание.