Их было семеро. Бильжо успел метнуть нож, но в темноте не увидел, куда он угодил, услышал только сдавленный вскрик и падение тела. Тотчас полдюжины клинков вылетело из ножен и устремилось к нему со всех сторон. Он выхватил меч и стал наносить удары наугад, стараясь выйти из тени и оказаться в свете луны, спиной к стене дома. Но не успел. Один из нападавших вонзил ему клинок в спину. Бильжо махнул мечом и задел того, кто подкрался к нему сзади, но тут же получил ещё одну рану — в ключицу. Одежда его вмиг пропиталась кровью. У него начали таять силы. Он всё чаще стал пропускать удары — один, другой, третий…

Врагов было много. Бильжо не смог выдержать натиска со всех сторон. Получив ещё одну рану в грудь, за ней другую — в голову, он упал на колени, замер на мгновение и, весь в крови, повалился на землю — сначала набок, потом ничком. Так и застыл в этом положении без признаков жизни. Рядом, с правого боку, лежал меч.

— Дело сделано, — произнёс один из нападавших.

— Ему уже не подняться, — сказал другой.

В это время от одного из домов, тянувшихся вдоль улицы Перчаточников, отделилась фигура и направилась к ним. На ней тёмный плащ с капюшоном, на лице маска. Подойдя, человек этот посмотрел на лежащее перед ним тело, наклонился и, ухватив за плечо, не без помощи извне перевернул его. Лицо у Бильжо было в крови, тем не менее человек засмеялся и, с нотками нескрываемого торжества в голосе, проговорил:

— Ну вот и всё. Конец Аргусу! Теперь она беззащитна и в моих руках.

Женщина! Но никого это не удивило. Так же тихо стояли все шестеро, ожидая дальнейших распоряжений.

— Добейте его! — приказала незнакомка, кивая на тело.

Ей ответил хриплым голосом один из наёмных убийц:

— Прошу прощения, мадам, но мы всё же не простолюдины и не в наших правилах добивать того, кто упал.

— Тем паче — того, кто уже не встанет, — добавил другой.

— Надо выбросить труп в реку, — подал мысль ещё один.

Женщина вскинула на него глаза.

— Зачем? Чтобы повстречаться со стражей? — И перевела взгляд на неподвижное тело. — По-моему, ему и тут неплохо.

— Пора уходить. Стража может нагрянуть и сюда.

— В такие трущобы она не суётся, — последовало резонное возражение.

— Это верно, и всё же ни к чему задерживаться здесь, — произнесла женщина. — Срежьте у него с пояса кошелёк. Пусть думают, что его ограбили студенты, а потом разделались с ним.

— Обычное дело в нашем городе, — пожал плечами один из убийц и взял себе кошелёк.

— Теперь уходим отсюда.

И они быстро ушли.

Спустя некоторое время мимо этого места проходили двое припозднившихся молодых людей. Наверное, никогда не показались бы они тут в такое время, если бы их дом не стоял почти напротив злополучного перекрёстка, между часовней и церковью Святого Креста. После недавнего шума зажёгся свет в двух-трёх окнах; так всегда поступали жители, отпугивая этим самым ночных грабителей. Кабы не этот свет — прошли бы мимо эти двое. Но тут, как ни спешили, остановились. Девушка вцепилась в руку спутника.

— Жак! Кажется, здесь кого-то убили… — Она с ужасом глядела на лежащего навзничь человека.

— Немудрено: темень, ни души кругом, — последовал ответ.

— Бедняга… Погляди, он весь в крови!

Жак посмотрел, покачал головой:

— Досталось же ему.

— Опять, наверно, студенты. Посмотрим, может быть, он ещё жив.

— Какое там! А если и так, то что?

— Надо ему помочь!

— Ты с ума сошла, Эльза! Он мёртв, это уж как Бог свят.

— А вдруг он ещё не умер?

Девушка подошла, склонилась над лежащим телом, взяла его за руку и, тотчас вскочив, бросилась к спутнику.

— Он жив! У него тёплые руки. Мы должны помочь ему, Жак! Ведь он парижанин. Мы не можем пройти мимо.

Жак какое-то время размышлял. Эльза глядела на него, ожидая ответа. Он взял её за руку.

— Пожалуй, ты права. Но вдвоём нам не поднять его. Идём скорее, отец поможет.

— Непременно! Поторопимся же! Ах, Жак, я знала, что у тебя доброе сердце. Мне думается, это непростой человек, и он сыграет какую-то роль в нашей жизни… Но смотри, вот лежит ещё один, у самой стены!

Девушка подошла, присела на корточки и тут же испуганно вскочила на ноги.

— Жак! У него кинжал в груди, в самом сердце…

— Тогда это чистый мертвец. Похоже, Эльза, совсем недавно здесь варилась славная каша.

— Каша! Тут произошло настоящее побоище!

При слабом свете из ближайшего окна Жаку удалось рассмотреть убитого.

— Смотри-ка, целёхонький, ни одной раны, — вывел он своё заключение. — Стало быть, тот, — он кивнул на Бильжо, — сразу же прикончил его, а потом на него самого навалилась не иначе как целая шайка — со всех сторон его порубили.

— Бедняга! Идём скорее, быть может, мы успеем ему помочь.

Жак, как трофей, прихватил с собой нож, и они торопливо направились к своему дому. Некоторое время спустя они вышли оттуда уже втроём. Бильжо лежал в том же положении, в каком они его оставили. Бережно подняв его, мужчины заторопились к дому. Эльза шла за ними, держа в руках окровавленный меч.

Наутро Бланка первым же делом спросила у Амальды, где Бильжо. Та, вмиг побледнев, широко раскрыла глаза:

— Как, ваше величество! Да ведь он ушёл от меня вечером… Дворец совсем рядом… С ним ничего не могло случиться! — Она попыталась улыбнуться. — Мадам, вы шутите, надеюсь. Если так, то это ужасная шутка.

— Говорю тебе, он не приходил. Почему ты мне не веришь? Не видишь разве, что его нет рядом со мной?

Амальда схватилась рукой за сердце. Тревожный взгляд застыл на лице королевы.

— О боже мой! С ним что-то случилось. Его надо искать! Но он не мог… Его не могли… Ведь он вооружён! Ведь это Бильжо, мой Бильжо, и он непобедим!..

Она залилась слезами.

Бланка приступила к допросу:

— Когда он покинул твой дом? По какой улице пошёл? Каким путём ты шла сегодня утром? Не заметила ли следов борьбы?

Амальда встрепенулась:

— На углу Суконной улицы, как раз там, где она поворачивает, я видела тёмные пятна. О, их было много, вся земля была покрыта ими. Меня это удивило… Теперь я вспомнила! Там растёт трава, и её чем-то облили, она чёрная… О мадам, это кровь! Это не что иное, как кровь!

И по лицу её вновь заструились слёзы.

Бланка приказала немедленно приступить к расследованию этого дела. Туда, где указала Амальда, тут же поспешили секретарь суда по уголовным делам, один из главных служителей суда, капитан королевской гвардии, советник и камергер.