— Будет жаль, а ведь его уже не видно, — поддержала её другая дама, по всему видно, её наперсница.

Бланка поглядела на них обеих. Одна — дочь сеньора де Мираваль Герада, другая — дочь сира де Бриссон Летгарда. Так представились обе. Появились с неделю тому назад. И та и другая метко стреляли из лука; на турнире только и было разговору, что о них. Но что-то настораживало Бланку при общении с этими двумя девицами. Она и сама не понимала, отчего испытывает к ним неприязнь. Потом сделала вывод: какой-то неестественностью дышали их движения, лица, речь; чем-то недобрым веяло от обеих, словно они прибыли из царства тьмы и ждали только удобного случая, чтобы взмахнуть чёрными крыльями своими и погрузить всё вокруг во тьму и ледяной холод.

Но сейчас, впавшая в азарт охоты, чувствуя на себе пристальные взгляды обоих дам и точно поддавшись гипнозу, Бланка послушала их и поскакала вместе с ними левее, под откос холма, хотя и знала, что сокол должен вернуться и сесть ей на руку.

Тибо находился значительно правее. Ему и вовсе не было дела до двух девиц. Он собрался мчаться к болоту, где крякали перепуганные утки и бесновались собаки, гоняя прятавшихся в траве куропаток. Кто-то ухватил его за плечо, точно запрещая двигаться дальше. Он повернул голову. Аутар молча указывал рукой туда, куда поскакала королева.

— Она не одна, да и сокол не мог улететь далеко, — возразил Тибо, далёкий от подозрений. — И всё же…

Вдруг совсем близко кто-то закричал:

— Скорее, граф, скорее! Ваш сокол сцепился с ястребом из-за добычи. Вон они дерутся в траве. Бьюсь об заклад — перекалечат друг друга.

Забыв обо всём на свете, Тибо помчался к болоту.

Аутар остался на месте. Взгляд его был прикован к трём всадницам, быстро исчезающим с глаз…

Бланка смотрела в небо и, доверяя лошади выбирать дорогу, совершенно не глядела вперёд, как вдруг перед ней взвилась натянутая чьей-то рукой в одном футе от земли верёвка. Лошадь на всём скаку споткнулась и, отчаянно заржав, пала на передние ноги, потом повалилась на бок. Бланка вылетела из седла и покатилась по траве. Только она хотела было подняться, как на неё навалились двое. Один сразу же затолкал ей в рот кляп, другой стал проворно вязать руки за спиной. Она попробовала вырваться, да не тут-то было. Поглядела на обоих, но узнать не смогла — ниже носа сплошные заросли, будто чёрные повязки. Её повалили на спину, один уселся ей на ноги и так же деловито связал их вместе. Второй присел к ступням Бланки, снял с её ног сапожки и вытащил из-за пояса остро отточенный кинжал. Смертоносный клинок блеснул на солнце, слепя глаза.

В это время из-за дерева вышла женщина в маске. Подойдя ближе, она встала у ног пленённой королевы и вперила в неё холодный, немигающий взгляд. Бланка содрогнулась: она попала в лапы к убийцам, и теперь ей нет спасения. А эта, вся в чёрном, что уставилась на неё со злорадной усмешкой на губах, сейчас огласит вынесенный ею смертный приговор.

И Бланка услышала:

— Наконец ты в моей власти. Долго я ждала этого часа, но моё терпение вознаграждено. Сейчас ты умрёшь, и рядом с твоим сыном сядет на трон его дядя. Но главное даже не в этом. Мне не придётся больше быть служанкой французской королевы, к тому же иностранки. Мне, королеве Англии! Мой сын придёт на эту землю и возьмёт то, что причитается ему по праву, что незаконно отобрал у его отца и деда твой свёкор Филипп Август, отчего, вероятно, его и зовут Мудрым. А-а, вижу, испанка, ты догадалась, кто перед тобой. Что ж, коли так, мне незачем больше скрывать своё лицо.

С этими словами Изабелла сорвала маску и продолжала, не сводя глаз с пленницы:

— Ты единственная, кто увидел его, но ты уже ничего и никому не сможешь сказать. Ты будешь умирать мучительно и долго. Тебе вскроют вены на обеих ногах, прямо у лодыжек, — там есть хорошие вены, — и кровь тонкими струйками будет покидать твоё тело, пока не уйдёт вся. У тебя ещё будет время мысленно попрощаться с твоими близкими и с этим голубым небом, что у тебя над головой. Оно — последнее, что тебе доведётся увидеть в этой жизни. В царстве мёртвых ты будешь лишена этой радости. Начинай! — коротко приказала она.

Вновь блеснуло в руке лезвие кинжала, но, едва оно приблизилось к ноге Бланки, как тотчас выпало из рук убийцы, а сам он, глухо вскрикнув, упал навзничь. Глубоко в груди у него, там, где сердце, торчал боевой топор.

Изабелла встрепенулась, быстро повернула голову, увидела человека с ножом в руке и от удивления открыла рот. В тот же миг в воздухе раздался свист, и по губам её больно ударила гарда. Изабелла выпучила глаза: в горло ей вонзился кинжал, не давая ей ни вскрикнуть, ни закрыть рот. Так, с кинжалом во рту, она и завалилась на бок, захрипев от боли и вцепившись дрожащими пальцами в рукоять. Казалось, она хотела выдернуть из горла лезвие. Однако не смогла и, лишь смертельно побледнев, захлёбываясь кровью, в ужасе уставилась на рукоять, торчавшую у неё изо рта. Руки её бессильно упали, царапая залитую кровью траву.

Тот, что сидел на ногах Бланки, казалось, ничего не понимал, настолько быстро всё произошло. Бывает так: от внезапного потрясения человек впадает в шок. Потом выходит из него. Опомнившись, убийца вскочил на ноги и бросился бежать, но кинжал Аутара догнал его, вонзившись в затылок, чуть ниже черепа. Вскрикнув и взмахнув руками, убийца упал ничком и больше не поднялся.

Аутар стоял и молча смотрел. Куда — неизвестно. Вперёд куда-то. А взгляд королевы кричал, умолял: скорее же подойди и освободи меня от пут, ведь все уже убиты! И вдруг Аутар прыжком отскочил в сторону и юркнул за дерево. Тотчас в том месте, где он стоял, в воздухе просвистела стрела. Он снова выглянул, показав корпус, и вновь спрятался. За первой стрелой немедленно устремилась вторая. И опять Аутар вышел из-за дерева. Он не рассчитывал на то, что враг расстреляет все свои стрелы; ему важно было узнать, сумеет ли он поразить цель, в то время как она выходит из своего укрытия, чтобы прицелиться, пустить стрелу и тут же исчезнуть.

Он выждал какое-то время и увидел лучницу — ту самую, одну из двух. Проворно вскинув лук, она взяла мишень на прицел, спустила тетиву и немедленно убралась, опасаясь ножа. Но Аутар был быстр, как мышь. Такую отточенность движений он приобрёл в замке Старца Горы. Его обучали этому, прежде чем он подошёл к последней ступени лестницы ассасинов — званию даи. И вновь стрела пролетела мимо, не задев его, но теперь Аутар знал, что ему вполне хватит времени, чтобы бросить нож.

Но у него не было больше ножа. Первый он решил не трогать — пусть делает своё дело. Второй уже сделал, и им во что бы то ни стало надо завладеть. Зная о том, что очень трудно попасть в движущуюся мишень, Аутар прыжками побежал к тому месту, где лежал с ножом в затылке наёмный убийца. Стрелы, как горох, сыпались вокруг него с равными промежутками, но ни одна не причинила ему вреда. Добежав, Аутар бросился на землю у трупа, прикрываясь им, как щитом. Выдернул нож. Теперь секунда, доля секунды решала исход безмолвного поединка! И Аутар рискнул. Он должен успеть. Успеть первым! И он привстал немного, весь собравшись для броска. Ждать долго не пришлось. Лучница показалась из-за дерева. Не могла не показаться, иначе не получится прицельного выстрела. Но парочка пошла на хитрость: в один миг показались сразу два лука, и две стрелы нацелились в Аутара. Но он успел метнуть нож и сразу же укрылся за своим «щитом». В труп тотчас ударила стрела, вторая вонзилась в землю рядом.