точку зрения, но она быстро передумала. Какой смысл был спорить о прошлом? Значение имело только настоящее, которое было прекрасным.

– Мама я, наверное, никогда не смогу понять логики твоих поступков. Но, как и ты не можешь сказать мне «прости», так и я не могу сказать тебе «спасибо». Но сейчас уже ничего не важно. Я так рада тебя видеть!

Они ещё раз крепко обняли друг друга. Аэлита не захотела затягивать этот разговор. Самым главным было то, что она сумела отпустить старые обиды и теперь надеялась, что они с мамой больше никогда не будут вспоминать прошлое.

– Знаешь, – произнесла Аэлита, – я так и занимаюсь переводом книг.

– Тебе это по-прежнему нравится?

– Да!

– Это очень хорошо! Любимое занятие должно быть у каждого.

– Согласна! Кроме того, ты же знаешь, как мне нравилось учиться… нравились языки. Но это не совсем то, чего я хочу. Это работа на дому. Я бы еще хотела устроиться экскурсоводом для иностранных туристов. Я узнавала, но для того чтобы там работать мне нужно закончить курсы разговорного английского. Как оказалось у меня с этим… проблемы. Но этим я займусь после возвращения из Испании…

– Я очень хотела поговорить с тобой об этом! – перебила её Изабелл, подняв указательный палец вверх. Её чёрные глаза уставились на неё, не моргая. – Если ты задумала эту поездку, чтобы разыскать своих родственников…

***

В тот вечер они ещё долго разговаривали. Аэлите еле-еле удалось заставить маму поверить в то, что цель их с Павлом поездки в Испанию – побыть вдвоём. Конечно, Аэлита мечтала хотя бы издалека взглянуть на родных со стороны матери. Но Изабелл ни за что бы не сказала о них ни слова. Она давно вычеркнула свою семью из жизни и не собиралась менять своё мнение. Аэлита решила, что не будет на этом зацикливаться. Ведь у неё была фотография. «Волшебная» фотография с адресом!

Поговорив с мамой, Аэлита испытала облегчение и освобождение. Теперь она была готова для разговора с Максимом. Она посмотрела на часы. Восемь часов вечера. Нет, она не сбежит к нему одна. Она обещала Павлу, что поедет только с ним. И она сдержит слово.

Когда она вошла в спальню, то увидела, как он разбирает свои бумаги на подоконнике. Он не обратил на неё внимания, но Аэлита знала, что он слышал как она вошла.

Она медленно подошла к нему и обняла со спины.

– Паш, если ты не захочешь, чтобы я с ним встречалась, я не буду. Скажи, что ты думаешь?

На секунду он замер, а потом продолжил заниматься своим делом. Аэлита стала терпеливо ждать его ответа, время от времени касаясь губами его шеи.

– Ты говоришь, что хочешь убедиться, что с ним всё в порядке, – наконец сказал он, продолжая перебирать бумаги. – А если он будет не в порядке, что ты будешь делать?

– Я буду переживать и… буду переживать до тех пор пока не увижу, что с ним всё в порядке.

– Но он взрослый человек и должен сам о себе заботиться. Я верю, что он тебя действительно любит, но ты не в силах помочь ему забыть о тебе. – Павел развернулся к ней лицом. – Что за чувство у тебя к нему?

– Мне жаль его. У меня есть ты и Эмма, а у него… У него тоже есть семья, но они нуждаются в ещё большем внимании. Когда-то этот человек был центром моей жизни. Я не могу с ним вот так расстаться…

Его лицо выражало противоречие: он водил глазами туда-сюда, прикладывал руки к голове, тяжело вздыхал. Это была борьба.

Но когда он всё-таки взял ключи от машины и сказал, что будет ждать её на улице, она ещё раз убедилась, что у неё лучший муж на свете.

***

По дороге Аэлита молила Бога, чтобы Максим оказался дома. Павел всё это время хранил молчание.

Когда они подъехали к многоквартирному дому, Аэлита убедилась, что Бог услышал её молитвы: на скамейке возле подъезда сидел Максим. Он не двигался, а его голова была опущена вниз. Аэлита почувствовала, как от этой картины сжалось её сердце.

– Паш, он здесь. Я подойду к нему.

Павел ответил, смотря в сторону:

– Хорошо.

Аэлита вышла из машины и направилась к Максиму. Погода всё ещё стояла тёплая, но под вечер заметно похолодало – Аэлита поправила воротник своей вязаной кофты.

Когда Максим заметил её, то подскочил со скамейки как ошпаренный кипятком.

– Лита… Ты пришла!

Она подошла к нему. Свет фонарей оттенял его белую одежду, из-за чего она казалась желтоватой. Его вид был измученным, а взгляд – мутным. Но в глазах начал разгораться огонёк, как в костре, в который перед затуханием успели подкинуть дров.

– Лита… – Максим хотел подойти к ней ещё ближе, но она сделала шаг назад.

– Максим… Я так рада, что смогла застать тебя… Я боялась, что ты уже уехал из Москвы.

– Я уезжаю сегодня ночью, – он сделал паузу, разглядывая её. – Аэлита, ты пришла… Значит, ещё не всё потеряно…

– Нет, – она отрицательно замахала головой. – Я пришла, чтобы попрощаться с тобой.

Огонёк в его глазах начал затухать, а тело на глазах расслаблялось, принимая ту же форму, в которой она его увидела, когда ещё сидела в машине.

– Нет… Когда я увидел тебя, то подумал… Господи ну конечно! – он сложил руку в кулак и стукнул им себя по голове. – Какой же я дурак! Как ты можешь остаться с человеком, который обманывал тебя. Я знаю, что был виноват, скрыв от тебя жену и сына. Но я всё равно люблю тебя.

– Максим, давай не будет говорить об этом. Я не хочу считать обиды и выяснять кто из нас прав.

– Потому что ты любишь его?

Она ответила быстро, потому что он, казалось, не сомневался в её положительном ответе:

– Да.

– Я понимаю тебя… – еле шевеля губами, проговорил Максим. – Он твой муж, у вас общий ребёнок. А я обманщик и слабак… Твой выбор очевиден.

– Максим, ты не так всё понимаешь. Да, у меня есть муж и дочь. Но у тебя тоже есть жена и сын. Возвращайся к ним. Не беги от своей судьбы. Они – твоя жизнь, а не я. Ты сам понимаешь, что это правильный путь.

– Но я люблю тебя…

Аэлита почувствовала укол в сердце. Он говорил с такой нежностью, а она не могла ответить на такое искреннее чувство взаимностью.

– Максим, подумай хорошенько. Ты заблуждаешься в своих чувствах. Ведь ты всего