При этом он не устает и не раздражается. Напротив, чем больше Джордж узнаёт, тем он скромнее, смиреннее и покладистее. Он реже проповедует — хотя, если цитировать, всегда есть риск изобразить его фанатичнее, чем на самом деле. Будь он претенциозен и в плену иллюзий, Пол и Джон первыми не оставили бы камня на камне от его претенциозности и высмеяли бы его иллюзии.

С самого начала, еще до Махариши, когда Джордж открывал для себя буддизм и йогу, все завороженно его слушали.

«Взгляни на эту книгу. На Багамах один индиец подарил нам по экземпляру. Она подписана и датирована 25 февраля 1965 года. Мой день рождения. Я только недавно ее открыл, увлекшись Индией. Это просто фантастика. Тот индиец — это что-то. По его имени понятно: это титул, значит, он очень знающий.

Я теперь понимаю, что это был элемент паттерна. Так и было предрешено, чтобы я открыл эту книгу сейчас. Все идет своим чередом, как в свое время шло у нас. Сначала собрались Джон, Пол и Джордж, потом подтянулся Ринго. Мы участвовали в действии, оно привело к следующему действию. Мы всего лишь винтики в грандиозном всеобщем представлении.

В жизни важна только карма — грубо говоря, наши поступки. Каждое действие вызывает реакцию, которая равна ему и противоположна. Все, что ни делается, вызывает реакцию: вот я роняю подушку — и на ней вмятина.

Сансара — это повторение всех твоих жизней и смертей. Мы все уже были в этом мире. Не знаю кем, хотя друзья из прошлой жизни, скорее всего, остались друзьями и в этой. И ты сейчас ненавидишь тех же людей, которых ненавидел в прошлой жизни. И пока ненавидишь, будет кого ненавидеть. И ты перерождаешься, пока не достигнешь абсолютной истины. А рай и ад — это просто состояние духа. Любой рай и ад ты создаешь сам.

Мы родились Джоном, Полом, Джорджем и Ринго в результате того, что сделали в прошлой жизни; все уже было как на блюдечке. Мы пожинаем то, что посеяли в прошлой жизни.

Мы здесь для того, чтобы достичь совершенства, уподобиться Христу. Любая душа потенциально божественна. Реальный мир — иллюзия. Она творится приземленностью и отождествлением с предметами. Что бы ни случилось, на план это не влияет — даже войны или водородная бомба. Это все не имеет значения. Нет, разумеется, это имеет значение для тех, кого коснется, и бомба — это ужасно, но в конечном итоге важно лишь то, что происходит внутри нас.

Помню, я смеялся, когда прочел, что Клифф Ричард христианин. Мне от этого до сих пор неловко, но я знаю: религия и Бог — единственное, что существует. Я понимаю, многие считают, что я рехнулся. Мне и самому порой так кажется — я еще очень многое вижу в прежнем свете, как все. Но я знаю, что вера — это подлинность и благо. А неверие — пустота и неразбериха.

Жизнь обязательно удастся, если не заниматься ерундой. Вот так я и стараюсь жить. Я вычеркнул из памяти почти все, что произошло со мной где-то лет до девятнадцати. И теперь передо мной открывается столько возможностей. Я начинаю понимать: я знаю лишь то, что ничего не знаю».

Трансцендентальные медитации пришли как раз на этом этапе. Джордж искал то или того, что или кто свяжет все концы. В отличие от других, он ни разу не пропустил ни одной медитации. Остальные иногда забывают или слишком заняты.

Другая важная часть жизни Джорджа — его музыка. Джон и Пол вместе сочиняли песни с первой встречи. А вот Джордж долгое время вообще не брался за композицию, хотя помогал с инструменталом, который они записали в Гамбурге. Свои песни он пишет один, отдельно от Пола и Джона. Абсолютно самостоятельно. И здесь он тоже повлиял на остальных битлов, познакомив их с восточными ритмами и инструментами.

Первая песня Джорджа появилась лишь на втором битловском альбоме — «With the Beatles» — в ноябре 1963 года. Называлась она «Don’t Bother Me». Джордж написал ее на гастролях в гостинице Борнмута. Он тогда заболел и не мог выступать.

«Мне было нехорошо, полагалось пить какой-то тоник и несколько дней отдыхать. Я подумал написать песню, просто шутки ради. Взял гитару, играл-играл, и сочинилась песня. Я о ней забыл напрочь и вспомнил, только когда мы взялись записывать следующую пластинку. Песня вышла довольно ерундовая. Я про нее забыл, как только мы ее записали».

После этого он напрочь забыл и про композицию. «Столько было разных дел, просто руки не доходили».

Джордж склонен принижать свои битловские песни, считает их мелкой побочной линией. Уже не помнит, сколько их написал, и даже путает, в какие альбомы они вошли.

Его следующие песни появились на альбоме «Help!» в августе 1965 года. Он написал две — «I Need You» и «You Like Me Too Much».

Еще две он написал для альбома «Rubber Soul», вышедшего в декабре 1965 года, — «Think for Yourself» и «If I Needed Someone». Вспоминая, в какие альбомы вошли его песни, про эти две Джордж забывает. Однако обе отнюдь не уступают другим песням с альбома.

Для альбома «Revolver» в августе 1966-го он написал больше всего песен — три: «Taxman», «I Want To Tell You» и «Love You To». В последней впервые использовался индийский музыкальный инструмент табла — эту моду вскоре подхватили сотни поп-групп в Британии и Америке.

С тех пор в его творчестве все явственнее чувствуются индийские мотивы — Джордж овладевал ситаром и погружался в индийскую музыку. Пожалуй, лучшая его песня на сегодняшний день — «Within You, Without You»: удачные слова и завораживающая музыка. Песня вышла на альбоме «Sergeant Pepper» в июне 1967 года. К Рождеству 1967-го Джордж написал «Blue Jay Way» для фильма «Magical Mystery Tour», а в марте 1968-го — свою первую песню для сингла «Битлз», «The Inner Light».

«Я стал больше сочинять, когда у меня появилось время, особенно когда стали подходить к концу гастроли. У меня в голове столько всего индийского — оно неизбежно должно было излиться наружу». Найти профессиональных индийских музыкантов для записи в лондонской студии оказалось очень непросто. Записывая «Within You, Without You» и «Blue Jay Way», Джордж неделями подбирал и прослушивал людей, играющих на индийских инструментах. Но в Англии не нашлось настоящих профессионалов, которые ему подходили.

«Днем они работают — например, водят автобус, — а играют вечерами, поэтому у многих получается так себе, и тем не менее нам пришлось с ними работать. У них выходило гораздо лучше, чем у западных музыкантов, — по крайней мере, это их естественный стиль, — но все равно было очень трудно. Одни репетиции отнимали по многу часов».

Сессии Джорджа длятся еще дольше, чем запись песен Леннона — Маккартни. Ему помогают и они, и Джордж Мартин, но руководит Джордж. В студию приходят очень странные индийские джентльмены с очень странными музыкальными инструментами: они садятся на пол, скрестив ноги, и играют Джорджу, а он слушает, на что они способны.

До недавнего времени возникала еще одна проблема — записать ноты. Многие музыканты не умели читать западную нотацию.

На ранних индийских песнях они просто подбирали мелодию, наблюдая за тем, как играет Джордж. Индийской нотации не понимает даже Великий Джордж Мартин.