Поздней ночью, вернувшись к себе, Эмили и Майкл остановилисьу двери спальни Уитни, прислушиваясь к душераздирающим рыданиям, чутьприглушенным подушкой.

— Пусть поплачет, — сочувственно вздохнул Майкл. — Ей этосейчас необходимо.

Однако когда на следующее утро Уитни не спустилась кзавтраку, Эмили поднялась в комнату подруги и увидела ее сидящей на кровати сподтянутыми к подбородку коленями так, словно хотела свернуться тугим клубком.Уитни выглядела бледной и измученной, но при виде Эмили умудрилась слабоулыбнуться.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросила Эмили.

— Я… сегодня гораздо лучше.

— Уитни, что случилось на балу?

— Не нужно, — напряженно выдавила Уитни. — Пожалуйста, ненужно.

Эмили кивнула, и Уитни, мгновенно обмякнув, благодарновзглянула на подругу.

— Я решила забыть обо всем и весело провести в Лондонеоставшееся время. Не возражаешь, если иногда ко мне будут приезжать визитеры?

— Конечно, нет. Собственна говоря, вчерашние шаферы ужесейчас дожидаются внизу и просят разрешения тебя увидеть.

Несмотря на внешнюю жизнерадостность, голос Эмилипредательски дрогнул. Сев на постель рядом с Уитни, она обняла подругу заплечи.

— Майкл и я просим тебя побыть у нас сколько захочешь. Онзнает, что ты мне не просто подруга, а роднее сестры.

— Сестры всегда ужасно ссорятся. Друзьями быть лучше. —Уитни крепко прижала к себе Эмили и благодарно улыбнулась ей.

С этого дня Уитни с головой бросилась в водоворот светскойжизни. Она мужественно и решительно запретила себе предаваться унынию. Каждуюночь девушка, невероятно уставшая, едва добиралась до своей комнаты, валилась впостель и спала беспробудно, пока не наставало время одеваться и снова ехатькуда-нибудь. Чаще всего ее сопровождал Ники, но постоянными ее гостями ипоклонниками стали джентльмены, с Которыми она познакомилась на приеме у Эмилии на свадьбе Элизабет. Эмили обычно играла роль компаньонки, и они вместе посещалимузыкальные вечера, оперу, театры и балы. Там Уитни встречала самых блестящих изавидных женихов, которые потом непременно появлялись в доме Арчибалдов, чтобыпригласить Уитни на очередной бал или прием.

Если Париж приветствовал ее, Лондон встретил сраспростертыми объятиями, поскольку обаяние и остроумие Уитни были крайнередкими качествами, особенно в женщине. Стоило ей где-то появиться, как головыповорачивались, и присутствующие начинали шептаться. Злой юмор Уитни немногосмягчился, и застенчивые мужчины, которые раньше боялись приблизиться кдевушке, теперь постоянно окружали ее.

За Уитни ухаживали, ее внимания добивались. И тем не менееона была невыразимо несчастна.

Иногда в больших собраниях Уитни слышала имя Клейтона, икаждый раз что-то умирало внутри нее. Но никто из тех, кто видел ее сияющую,ослепительную улыбку, не подозревал о невыносимых страданиях, терзавших душудевушки.

Только однажды за весь этот месяц Уитни едва не встретиласьс Клейтоном. Молодой виконт, вымоливший разрешение сопровождать ее в этотвечер, усадил Уитни в свой закрытый экипаж и, с нескрываемой гордостью объявив,что сегодня они собираются посетить «бал года», громко приказал кучеру везти ихк дому номер десять по Аппер-Брук-стрит.

Уитни словно обдали ледяной водой. Это адрес Клейтона,адрес, который он дал ей когда-то на случай, если потребуется срочно егоотыскать.

— Терпеть не могу большие сборища, — надула она губки. — Уменя от них ужасно болит голова.

— Но Клеймор дает лучшие балы в Лондоне, — горячо возразилвиконт. — И только на прошлой неделе вы сказали, что обожаете шумные балы.

— То было на прошлой неделе, а на этой я просто заболеваюиз-за всей этой суматохи!

Виконт, несомненно, нашел ее вдруг появившееся отвращение кшумному веселью весьма странным, однако ничем не выказал своего удивления иповез ее в оперу.

Этот вечер стал последним в цепи удач. На следующий же деньУитни встретилась с Клейтоном. Ники пригласил ее в театр; они сидели в абонированнойим ложе, откуда была прекрасно видна сцена. Как раз перед началом пьесы еелокон запутался в аметистовой броши, и Ники нагнулся, чтобы помочь ейосвободиться. Пока он возился с непокорной прядью, Уитни рассеянно обводилавзглядом толпу. Внезапно парализованная ужасом девушка заметила, что в ложенеподалеку, уже занятой Ратерфордами, появились Клейтон и Ванесса Стенфилд.Клейтон откровенно обнимал Ванессу за талию. Обе пары обменялись радостнымиприветствиями. Уитни была не в силах отвести глаз. Все уселись, Ванесса что-тосказала Клейтону, и он наклонился ближе, чтобы лучше расслышать. По-видимому,замечание оказалось достаточно остроумным, поскольку он, откинув голову, громкорасхохотался.

Содрогаясь всем телом, Уитни продолжала наблюдать, как Ратерфордыобернулись к Клейтону и Ванессе, очевидно, желая узнать причину такого веселья,потому что Ванесса залилась краской, а супруги тоже рассмеялись.

Головы зрителей в партере и на балконах началиоборачиваться, и Уитни услышала повторяющиеся шепотом слова «Клеймор», «егосветлость» и «герцог». Присутствие Клейтона с Ванессой было отмечено всеми икаждым.

— Cherie, ты не заболела? — тревожно нахмурился Ники привиде побелевшего как смерть лица Уитни.

Уитни тошнило, а голова кружилась так, что, казалось, ещенемного, и обморочная тьма поглотит девушку. Она с трудом поднялась, и в этотмомент Клейтон заметил ее. Его глаза приобрели оттенок холодной стали, аледяная брезгливость на лице мгновенно уступила место скучающему презрению. Апотом он просто отвернулся.

Уитни твердо сказала себе, что останется в ложе до концаспектакля. Она не позволит Клейтону считать, что его присутствие так на нееподействовало.

Но через десять минут после поднятия занавеса она уехала.Уехала, когда по щекам заструились слезы, и она почувствовала, с какой силойревнует, — так невыносимо, мучительно, беспомощно ревнует, что не можетоставаться дольше ни секунды.

Через два дня Ники повез Уитни на бал. Было очевидно, чтоони прибыли слишком поздно. Уитни вручила меховой плащ дворецкому, а сама взялапод руку Ники, и он повел ее через толпу уже отъезжающих гостей, ожидавших,пока им подадут экипажи. В самом конце цепочки Уитни увидела Клейтона,помогавшего Ванессе надеть накидку. Он улыбался ей дерзкой, интимной улыбкой,так хорошо знакомой Уитни, и пальцы девушки конвульсивно сжали рукав Ники.

— Куда вы поведете меня теперь, милорд? — спросила Ванесса,пока Уитни беспомощно старалась поскорее миновать красивую пару.