хотел, чтобы дедушка увидел меня здесь, стоявшего на коленях, во время моего коронационного бдения, перед моим помазанием.

Но, может быть, они и видели все это.

Над садом разгорался закат, и тени от клановых карстовых колонн становились все длиннее. Одинокий корабль пробирался через карстовый лес, и, глядя на него, я думал, кто из норчианцев возвращался домой с севера. На исходе ночи моя дрожь усилилась, и я начинал грезить наяву. Я вспоминал Антигону, рыдавшую на камнях. Бекку, с волосами, свисавшими словно водоросли, когда Аэла опустила ее мне в объятия. Будущее вставало за пределами горя, которое чавкало, словно грязь под ногами.

По правде говоря, говорила Агга, я знала, что это случится, с того самого дня, когда ты сел на дракона.

На рассвете святилище благословило меня дождем. Он лился мне на голову, капли стекали по лицу, попадая в рот. Мое затуманенное зрение прояснилось, и я увидел свои ладони, упершиеся в камни, небо, грохочущее над карстовыми колоннами, и Спаркера, радостно носящегося посреди бури. Сверкали молнии, и оглушительно гремел гром. Святилища признали меня достойным.

Взошло солнце, буря стихла, и старейшины набросили мне на плечи струящуюся мантию для помазания и попросили меня подняться. Я отправился босиком через ворота крепости и спустился к Холму Разбирательств, вокруг которого собрались кланы, чтобы услышать клятвы.

– Он был признан достойным и будет вашим королем, тот, кого выбрали вы и ваши старейшины. Последуете ли вы за ним?

Ответили сначала старейшины, а затем кланы:

– Последуем.

– Будешь ли ты служить своему народу?

– Буду.

– Тогда носить тебе корону из пяти звезд наших кланов.

Мне на голову возложили венец из пяти кругов, соединенных в один.

– Так встань же, Верховный Король Норчии! – воскликнул Брэн.

А потом все закончилось, и Бекка, Сти и Дело окружили меня, и Дело так широко улыбался, что лучики морщинок разбегались в уголках его глаз. Он указал жестом на гавань, куда заходил побитый штормом полуаврелианский корабль. Это тот самый корабль, который я видел ночью, и теперь я вдруг узнал его. Когда я видел его в последний раз, выцветшая краска была не такой свежей, а деревянные борта не посерели от старости.

Одинокая фигура ступила на берег и направилась к холму.

– Кто-то хочет тебя видеть.

ЭННИ

Когда мы с Аэлой наконец вернулись из Васка, город, который мы обнаружили в Каллиполисе, был мало похож на тот, который мы оставили в руинах после Великого Выравнивания. Обломки дворца были расчищены, фундаменты новых правительственных зданий заложены, а Яникульский Холм был абсолютно пуст. Семьи патрициев, лишившихся крова во время Выравнивания, должны решить, что делать – отстраиваться заново или переезжать. Восстановлением на начальных этапах руководил Ли, но к моменту моего прибытия он уже уехал, предоставив заниматься предстоящими выборами Защитника Миранде Хейн. Тем временем Лицейский клуб заменил нам временную резиденцию правительства.

Я помнила, как пугало меня это место в прошлом, но сегодня в уединенной, отделанной деревянными панелями комнате на верхнем этаже Лицейского клуба, где я сидела напротив Феми Небесной Рыбы, я поняла, что не одной мне приходилось волноваться.

До Выравнивания мы с сестрой Дело никогда не разговаривали. Все, что я знала о ней, так это то, что она и ее близнец были теми, кто начинил взрывчаткой карстовые клановые колонны норчианцев, и что во время восстания Гриффа она осиротела. Сегодня она дрожащими пальцами протягивала мне свиток. Она написала документ на обоих языках, драконьем и каллийском, и сказала мне, что работала над ним с тех пор, как покинула Норчию.

Это хартия.

Феми предлагала навсегда отменить феодальную аренду на собственность, а школы вновь открыть, основываясь на тех же принципах, что и при Революции. Триархальные поместья должны иметь ограниченную территорию, а семьям драконорожденных, доказавшим свое право на владение, предоставлялся выбор: остаться смотрителями исконных владений от имени государства и отказаться от драконов или остаться наездниками и отказаться от претензий на свое наследство.

– Баланс власти. Защита от коррупции, поместья отделены от наездников. – Мне нравилось, как это звучит, но на деле все было непросто.

– Как наездники отдадут своих драконов? Осиротев?

Ни один наездник в здравом уме не сделает такой выбор. Феми прикусила губу, потерев затылок, она протянула мне письмо, написанное на витиеватом драконьем языке аристократическим почерком.

– Мой брат пишет об открытии на севере, сделанном норчианским мореплавателем. Отцом Гриффа Гаресона. Там есть место, своего рода убежище, где драконы свободно обитают в природе. У норчианцев есть предания об этом месте, и отец Гриффа утверждает, что видел его. Норчианцы называют его Звездными источниками.

Я не знала, что отец Гриффа жив. На ум пришла строка из поэмы о Небесной Королеве: На север, в смерть, чтобы взглянуть на Источник за пределами Звезд…

– Я думала, драконы летят на север, чтобы умереть.

Феми пожала плечами: а вдруг нет?

– Это стоит выяснить.

Я помнила страх, который не давал мне покоя в камере. Страх, что разлука с Аэлой никогда не закончится. Но если отец Гриффа прав насчет убежища на севере, то такое долговременное отречение, возможно, станет не наказанием, сколько решением проблемы, особенно для наездников, выбравших такую жизнь, когда были еще слишком молоды, чтобы понять, чего лишали себя, принося клятву.

И наверняка драконам тоже понравится жить свободно.

Феми предлагала, чтобы те, кто решил остаться со своими драконами, будь то драконорожденный, полукровка или простолюдин, стали Стражниками и объединились в Совет Наездников, чтобы служить избранному народом Защитнику.

– Это отличная мысль. Кто-нибудь против?

Феми насупилась:

– Значит, ты согласна с тем, что Стражники по-прежнему должны давать обет безбрачия и не иметь детей?

Я удивлена вопросом.

– Конечно. – Идеи Атрея во многом были не безупречны, но желание удержать драконьих наездников от создания аристократических династий – это то, что я никогда не подвергала сомнению. – А что?

– Ну, – сказала Феми, потирая пальцами свои распущенные волосы, – тебя это как раз касается прежде всего. По некоторым данным, ты замужем.

Это последнее, чего я ожидала, и все, что я могла сказать, – это:

– О.

Феми неохотно начала объяснять:

– Документальных подтверждений почти нет. Свидетели, находившиеся в зале суда, говорили, что ты заявила об этом, но Иксион вычеркнул это из официального протокола. В Харфасте был найден документ о собственности, где ты указана как вдова – наследница Фархолла, но нет записи о заключении брака. Так что можно интерпретировать это двумя способами: Фархолл твой и ты замужем за Лео Грозовым Бичом, который, как оказалось, выжил, или дом не твой и ты не замужем. Останешься ли ты Стражницей… зависит от тебя.

Мое дыхание сделалось прерывистым.

– У нас есть документ, – продолжала Феми. – В