прирост урожайности зерновых — всего около 52%, то есть налицо было несоответствие реальных затрат и полученных результатов[766].

Между тем до сих пор находятся историки, в частности В. А. Шестаков, которые, ссылаясь на данные известного деятеля горбачевской перестройки и активного поборника его преступных «реформ», президента ВАСХНИЛ г-на А. А. Никонова, уверяют, что «за счет товарного зерна», собранного на целине, «бюджет получил около 62 млрд. руб.», из которых «чистый доход составил 24 млрд. руб.», а «производственные фонды колхозов, совхозов и МТС возросли на 30 млрд. руб.» Таким образом, полностью противореча своим же прежним утверждениям, В. А. Шестаков заявляет: «неосновательны упреки в адрес Хрущева, что, осваивая целинные земли, он обрек страну на экстенсивное хозяйствование. Выбор в пользу целины был сделан не столько в силу желания осваивать новые земли», сколько «из-за невозможности в тех условиях хозяйствовать по-новому. В условиях непосильной гонки вооружений, чрезвычайно низкой в большинстве хозяйств культуры земледелия, слабого развития химической индустрии, бюрократизации аппарата управления лишь освоение целинных земель давало быструю отдачу и позволяло хотя бы на время снять остроту продовольственной проблемы»[767]. Между тем г-н А. В. Шестаков либо не знает, либо лукавит, не говоря о том, что в начале 1960-х годов из-за дефляции почв, ветровой эрозии, пыльных бурь и прочих напастей средняя урожайность зерновых на целинных землях Казахстана упала до 6,1 ц/га, в результате чего ведение хозяйства во всем этом регионе становится просто нерентабельным. Неслучайно уже в брежневскую эпоху доля убыточных хозяйств в Уральской, Семипалатинской и Целиноградской областях составляла соответственно 78%, 68% и 60%[768].

А далее мистер А. В. Шестаков вслед за В. С. Смирновым и У. Таубманом вообще пустился во все тяжкие, дословно заявив, что, дескать, «аграрные новации Хрущева сломали сложившийся менталитет правящей элиты, сняли с сельского хозяйства страны печать второсортности» и обострили «вопрос о необходимости переориентации обескровленного сельского хозяйства… на экономические стимулы». Более того, на его взгляд, «главный итог аграрных новаций Хрущева заключается в том, что, резко подняв планку социальных ожиданий советских граждан… они вызвали широкую государственную программу мер по подъему благосостояния народа», что, «собственно, и дало повод Молотову говорить о «буржуазном перерождении страны» во времена Хрущева. В итоге, «потребительский социализм» Хрущева стал началом конца социализма в СССР, поскольку был запущен маховик роста потребностей и вскоре обнаружилось, что «социалистическая экономика не предназначена для удовлетворения этих потребностей». На основании этого вывода можно вслед за У. Таубманом говорить, что «сами ошибки Хрущева, вскрывшие глубинные противоречия советской системы, возможно, более благотворны для страны, чем были его успехи». А посему «ценность опыта тех лет состоит в том, что в годы хрущевской оттепели была «отработана тупиковая модель модернизации одряхлевшей советской системы» и «открылась возможность поиска иных путей модернизации, включая выход из социализма»[769].

б) Кукурузная эпопея и разгром «чистых паров»

Еще одной бредовой «новацией» Н. С. Хрущева стала его маниакальная идея решить продовольственную проблему в стране путем повсеместного посева кукурузы, поскольку он абсолютно уверовал в то, что именно эта «чудо-культура» и «царица полей» позволит дешево и одним махом решить не только зерновую проблему, но и проблему кормов и подъема животноводства в стране.

В широком общественном сознании существует ходячий штамп, что старт печально знаменитой «культурной эпопеи» дала поездка Н. С. Хрущева в США в сентябре 1959 года, о чем также убежденно говорили его дочь Р. Н. Аджубей и ее муж А. И. Аджубей[770]. Однако это не так. Впервые вопрос о кукурузе Н. С. Хрущев поднял в 1954 году в своей январской записке, направленной им для обсуждения в Президиум ЦК, о чем мы уже писали выше[771]. Именно там он впервые указал на то, что удельный вес посевов кукурузы в СССР составляет всего 3,5% зернового клина страны, в то время как в Канаде и США — от трети до четверти (36,6-26,2%) всего зернового баланса этих стран. По мнению, Н. С. Хрущева, именно этим в значительной степени и объяснялась высокая урожайность всех зерновых культур в Канаде и США, так как «урожайность кукурузы с каждого гектара более чем в два раза превышала среднюю урожайность пшеницы и овса». Поэтому еще в 1954 году Госплан РСФСР, который продолжал возглавлять Я. Е. Чадаев, официально объявил об «исключительной важности производства кукурузы в деле обеспечения поголовья общественного скота концентрированными и сочными кормами».

Хотя официальное решение о начале «кукурузного проекта» было принято только в январе 1955 года на новом Пленуме ЦК, где Н. С. Хрущев выступил с докладом «Об увеличении производства продукции животноводства»[772], ставшим затем основой для одноименного Постановления ЦК. Именно здесь, ссылаясь на успешный опыт канадцев и американцев, он поставил задачу на порядок увеличить площадь кукурузных полей и уже в ближайшие два года «обеспечить новые районы возделывания кукурузы» нужным количеством семян, «выращенных на юге страны». Более того, тогда же была поставлена задача к 1960 году довести посевы кукурузы до 28 млн. га (т.е. в 39,7 раз больше, чем в 1954 году) и «приблизиться по этому показателю к площади освоения целинных земель»[773]. А вскоре во все регионы страны за подписью первого зам. министра В. В. Мацкевича последовала директива Минсельхоза СССР, где содержалось требование «районировать кукурузу во всех районах страны, так как она одновременно решает две задачи — пополнение ресурсов зерна и получение из ее стеблей хорошего силоса»[774].

В своих «кукурузных иллюзиях» Н. С. Хрущев еще более окреп, когда в июле 1955 года на своей крымской госдаче встретился с делегацией американских фермеров из центра «кукурузного пояса США» штата Айова, приглашенных на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку уже и. о. министра сельского хозяйства СССР В. В. Мацкевичем. По утверждению У. Таубмэна[775], именно здесь Н. С. Хрущев не только познакомился, но и подружился с «кукурузным магнатом» и мультимиллионером Росуэллом Гарстом.

Затем в январе 1956 года опять-таки с подачи Н. С. Хрущева ЦК КПСС и Совет Министров СССР принимают новое совместное Постановление «Об увеличении посевов кукурузы и других сельскохозяйственных культур»[776], где предельно лапидарно было указано, что «повсеместное распространение этой зерновой и силосной культуры является важнейшей партийной задачей». Логика данной установки, в принципе, была предельно проста: всю пахотную землю в стране, абсолютно невзирая на зональные, природно-климатические условия и прочие различия, необходимо засеять самыми высокоурожайными культурами и таким нехитрым способом «очень дешево, быстро и надежно» получить максимум сельскохозяйственной продукции и животноводческих кормов.