Командир разведывательного батальона, майор фон Гаупп, с которым нас связывал опыт многочисленных совместных боев, когда мы сражались бок о бок, напомнил мне, что пора наконец садиться на борт корабля. Я в нерешительности стоял на берегу. Затем вернулся к моему экипажу. Мне стало стыдно при одной мысли о том, что я мог оставить их тут, на песчаной косе, бросить на произвол судьбы. Мой верный механик-водитель возился с пулеметом. Глаза у него были влажные. Он дрогнувшим от волнения голосом сказал мне: «Я бы пристрелил тебя на корабле, если бы ты оставил нас здесь. Я бы не вынес такого разочарования».

17:20. Паром отплыл. Товарищи махали руками на прощание. Я смотрел на них, одновременно и с тяжелым, и с легким сердцем. Итак, родина, прощай! Свист в наушниках сделался пугающим. Поступило радиосообщение: «Уничтожить все транспортные средства и снаряжение. Безоговорочная капитуляция и прекращение огня начинается с 23:01. Вы освобождаетесь от воинской присяги… обязанности… Попытайтесь эвакуироваться любыми доступными способами… Отбой». «Отбой» был дан навсегда. Мертвая тишина в эфире. Слова были подобны ударам молотка. Ушла последняя баржа. Те, кто ждали на берегу, куда-то рассеялись. Мы остались одни у кромки воды.

18:30. Нам повезло – мы нашли брошенный кем-то надувной плот. Затем установили контакт с арьергардом 4-го разведывательного танкового батальона, который подготовил две штурмовые лодки на самом далеком конце песчаной косы. Камрады пообещали отбуксировать нас до косы Хель. Нам хватило благоразумия, и мы не рискнули выйти в открытое море на том маленьком жалком плотике.

20:00. Мимо нас проплыли моторные лодки, точнее, катера. Наши сердца наполнились новой надеждой. Мы попросили взять нас с собой, заметив, что у них есть свободные места. Однако эти нелюбезные господа – мы так и не узнали их имен – даже не потрудились ответить на наш вопрос. Они лишь увеличили скорость и быстро скрылись из вида.

Вскоре начало смеркаться. Мы уже совсем пали духом. Неожиданно к нам приблизился какой-то небольшой катер. Стоявший на палубе офицер в звании майора приветственно помахал нам. Он смущенно спросил, знаком ли я с Балтийским морем и лодочным мотором. Я не имел никакого понятия о мореходстве, но не признался в этом. Я нахально солгал, глядя ему прямо в глаза, сказав, что разбираюсь.

Для того чтобы укрепить свою важность, я указал на русский компас на моем запястье. Прежде чем майор успел что-то сообразить, мои четверо подчиненных запрыгнули в его катер, понимая, что нужно действовать быстро, поскольку уже начало темнеть. На горизонте уже появилась первая группа «ночных сов», которые вскоре приступили к бомбардировкам.

21:45. Мы отплыли в направлении Хеля. Катер – назывался он «Цандер» – был битком набит людьми. В него набилось не менее 15 человек, хотя рассчитан он был всего на 5 сидячих мест. Но самым главным в данный момент было другое: мы оставались на плаву и двигались вперед. Море было неспокойным, и наш катер начало раскачивать на волнах. Вскоре первые из нас испытали приступ морской болезни. Оставшаяся у нас за спиной коса Фрише-Нерунг отдалялась все больше и больше и вскоре исчезла из вида. Однако все еще были различимы темно-голубые кроны сосен на линии горизонта, которая с каждой минутой неумолимо становилась все темнее и темнее.

Как разверстая пасть крокодила, песчаные отмели Вислы вдавались далеко в море. Мне никак не удавалось избавиться от ощущения, что это ненасытное «животное» никогда нас не отпустит. Вдали были видны вспышки от взрывов снарядов и бомб, как позади нас на песчаной косе, так и впереди, на косе Хель. Прожекторы подсвечивали вражеским «ночным совам» их цели; те сбрасывали на парашютах осветительные бомбы, которые долго висели в чернильно-синем ночном небе.

23:10. Мы несколько раз садились на мель. Узкая полоска земли впереди нас вдавалась далеко в море. Мы в большей степени чувствовали ее близость, нежели могли видеть ее. Скорее всего, мы приближались к Путцигской косе. Именно в этом месте мы и должны теперь высадиться, но там было настолько пугающе тихо, что мы предпочли обойти косу Хель по широкой дуге.

1:30. 9 мая. Перед нами простирается бескрайняя ширь Балтийского моря. Мы понимаем, что нас ждет непонятное будущее, возможно полное как опасностей, так и надежд. Хотя наш катер и не предназначен для долгих путешествий в открытом море, мы были готовы рискнуть, потому что это был единственный шанс добраться до родного дома. Для большинства из нас, «сухопутных крыс», это было первое в жизни морское путешествие. Мы взяли курс на северо-запад, решив добраться до острова Борнхольм и, если удастся, даже дойти до Киля. Ни один человек из нашего «экипажа» не имел мореходного опыта или опыта обращения с лодочным мотором. Нас терзали сомнения – где и как закончится эта авантюра?

4:00. Мы повернули на запад. Начинает светать. Море спокойное и ровное как доска. К нам приблизился какой-то катер с мотором. Чей он? Неужели немецкий? Да, немецкий, однако наша радость омрачена тем фактом, что это тот самый катер, который вчера отказался брать нас к себе на борт. Мы согласились взять к себе людей с него исключительно из чувства самосохранения, потому что в случае чрезвычайной ситуации нам может понадобиться их помощь.

5:30. Мы заметили еще какое-то дрейфующее судно. Находящиеся в нем люди отчаянно машут нам. Среди них оказались командир нашей дивизии, полковник Хоффман, и начальник связи дивизии, капитан Иллингер. Кроме них, есть и морской обер-лейтенант и старший матрос. У них возникла проблема с двигателем. Эти четверо забрались на борт «Зее Адлера» (так называл катер, ведомый теми самыми нелюбезными господами, которые не взяли нас к себе вчера). На «Зее Адлер» оказалось достаточно свободного места.

10:00. У нас за кормой появились несколько облаков дыма. Присмотревшись, мы увидели, что это какой-то большой конвой. Разумеется, мы испугались – неужели это русские корабли?

10:30. У двигателя «Зее Адлера» проблема со сцеплением. Нам пришлось остановиться, чтобы устранить поломку. Как выяснилось, проблема была с коленчатым валом. Мы были вынуждены взять катер на буксир. По этой причине наш «Цандер» смог идти со скоростью вдвое меньшей, чем раньше. По нашим прикидкам, если все пойдет наилучшим образом, то мы прибудем в Киль лишь через три дня. После долгих рассуждений и споров именно этот город становился нашей конечной целью. Двигатель «Цандера» со смехотворными 65 лошадиными силами с огромными трудностями упрямо тащил нас вперед.

13:00. Серые облака ползли над водами Балтики. Приближался сильный шторм. Суденышко сильно подбрасывало на волнах. Впрочем, мы скоро научились управлять нашим водным транспортом. К несчастью, наш курс снова сместился к северо-западу, поскольку нам постоянно приходилось держать лодку перпендикулярно высоким волнам.

Мимо нас прошел конвой, направлявшийся в обратном направлении. К нашей радости, мы поняли, что это немецкие паромы, двигавшиеся к дельте Вислы, чтобы забрать остатки наших войск. Над ними непрерывно кружили русские бомбардировщики, сбрасывавшие на них свой смертоносный груз. Вражеские торпедоносцы атаковали их с бреющего полета. Мы видели, как к небу вздымаются мощные столбы воды от взрывов.