На фотографии – тело его отца, распростертое на скамье, безжизненное: снимок сделан через несколько минут после казни, на груди – табличка.

– Каждый день я смотрю на эту фотографию, – сказал Никлас, – чтобы напомнить себе, чтобы убедиться: он мертв.

Ганс Франк после казни. 16 октября 1946

У Нюрнбергского трибунала были важные последствия.

Через несколько недель после его окончания Генеральная ассамблея ООН собралась на севере Нью-Йорка. В повестке дня 11 декабря 1946 года стояло обсуждение резолюций, которыми утверждался новый мировой порядок. Две резолюции непосредственно проистекали из Нюрнбергского процесса.

Готовясь к принятию Международного билля о правах человека, Генеральная ассамблея подтвердила как неотъемлемую часть международного законодательства признаваемые Статутом Нюрнбергского трибунала принципы международного права{668}. Резолюция № 95 Генеральной ассамблеи ООН поддержала идеи Лаутерпахта и потребовала предоставить отдельному индивиду место в новом международном укладе.

Далее Генеральная ассамблея приняла резолюцию № 96{669}. Ее положения выходили за пределы того, на чем остановились судьи в Нюрнберге, – отметив, что геноцид отрицает «право на существование целых групп людей», Ассамблея признала: «Геноцид является преступлением, подлежащим действию международного права». Судьи не отважились ступить на эту территорию, но правительства узаконили принцип, отражающий труд и стремления Лемкина.

Благодаря этой резолюции Лемкин оправился от «самого черного дня своей жизни». К нему вернулись силы, он подготовил черновой вариант Конвенции по геноциду и старался убедить власти разных стран поддержать этот инструмент правосудия. Нелегкая битва длилась более двух лет. 9 декабря 1948 года Генеральная ассамблея приняла Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него{670}, то есть первый договор о правах человека в современную эпоху. Этот договор вступил в силу еще два года спустя, и тем самым Лемкин получил возможность посвятить последние десять лет своей жизни борьбе за то, чтобы новые страны присоединялись к Конвенции. К 1959 году, когда Лемкин скончался в Нью-Йорке от сердечного приступа, к Конвенции присоединились уже Франция и Советский Союз. Великобритания подписала ее в 1970 году, а США решились в 1988-м, после возмущения, которое вызвал визит президента Рейгана на могилы офицеров СС на кладбище в Битбурге в Западной Германии.

Лемкин умер бездетным. Считается, что на похоронах его было мало народу, однако Нэнси Эккерли запомнилось это иначе. «На похоронах было вовсе не пять-шесть человек, как некоторые рассказывают – наверное, ради драматического эффекта», – сказала она мне. Причем среди провожавших Лемкина было и «несколько женщин под вуалями». Он покоится во Флашинге, штат Нью-Йорк.

Герш Лаутерпахт сразу после вынесения приговора вернулся в Кембридж, к ученым занятиям, семье, племяннице. Опубликованный им «Международный билль о правах человека» послужил источником для Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года вслед за Конвенцией по геноциду. Лаутерпахт был разочарован тем, что Декларация не имела обязующей силы закона, однако надеялся, что она проложит путь более жестким документам. Таким документом стала Европейская конвенция по правам человека, подписанная в 1950 году{671}. Участник Нюрнбергского процесса прокурор Дэвид Максвелл Файф сыграл ключевую роль в разработке этого текста, учредившего первый международный суд по правам человека, куда могли обращаться отдельные люди, а не только правительства. За этим последовали и другие региональные и общемировые инструменты международного права, однако так и не был подписан договор о правах человека, аналогичный осчастливившей Лемкина Конвенции о геноциде. В 1955 году Лаутерпахт был избран представителем Великобритании в Международном суде в Гааге – вопреки сопротивлению иных лиц, которые сочли его недостаточно «британским» для такой должности. Он умер в 1960 году, до истечения срока своих полномочий, и похоронен в Кембридже.

Лаутерпахт и Лемкин, два студента из Львова-Лемберга, – их идеи охватили весь мир, их наследие простирается вширь и вглубь. Концепции геноцида и преступлений против человечества развивались параллельно, отражая отношения между индивидуумом и группой.

Минуло полвека, прежде чем идея международного уголовного суда воплотилась в реальность, несмотря на то, что государства толкали и тянули каждое в свою сторону и никак не могли прийти к консенсусу в вопросе наказания международных преступлений. Существенная перемена произошла наконец в июле 1998 года, катализатором ее послужили злодеяния, совершавшиеся на территории бывшей Югославии и в Руанде. В то лето более 150 государств на конференции в Риме утвердили статут Международного уголовного суда{672}. Я сыграл второстепенную роль в этих переговорах, работал вместе с коллегой над преамбулой, вступительными, вдохновляющими словами договора. Работая за кулисами, мы добавили в преамбулу одну строку, утверждавшую «долг каждого государства распространять уголовную юрисдикцию на всех виновных в международных преступлениях». Это с виду малозначащее замечание благополучно сохранилось в итоге переговоров, и таким образом впервые государства признали за собой подобную ответственность перед международным правом. Сменилось три поколения после того, как в 1935 году в Берлине Анри Доннедье де Вабр и Ганс Франк спорили о необходимости такого суда, и вот международный суд был наконец учрежден и наделен властью судить геноцид и преступления против человечества.

Через два месяца после того, как было достигнуто соглашение о создании Международного уголовного суда, в сентябре 1998 года Жан-Поль Акайесу оказался первым подсудимым, представшим перед этим судом по обвинению в геноциде{673}. Затем в Международном уголовном суде начался процесс по Руанде.