– Зиккерт, потерпи…, – я щелкнула пальцами, пытаясь выплести исцеляющее, но не смогла – темные искры гасли с коротким чиханием…

– Зи, потерпи Зи…

Зиккерт хрипел, кровь с толчками вырывалась из горла…

– Терпи, Зиккерт!!! – шептала я – говорить не могла, горло. – Ты тварь, а у твари девять жизней…

Глаза Зи тускнели…

– Зиккерт! Твою мать! – Я пробовала снова и снова, но скользкие от крови пальцы отказывались повиноваться… искры вспыхивали и гасли… сила не слушалась, я быстро-быстро тщательно вытерла их о грудь…

– Потерпи Зи, потерпи…сейчас…

– Выходи! Вайю! Брось его! Выходи мы не сможем держать долго!...

– Сейчас, Зи, сейчас…, – я бесполезно щелкала пальцами, пытаясь нащупать силу…

– Выходи, немедленно!!! Сейчас будет волна! Вайю!

– Потерпи Зи…, – я складывала первый узел исцеляющих чар снова и снова.

– Вайю!!!!

Я подняла голову.

Что-то приближалось. Ментальное воздействие?

Это было последнее, что я чувствовала, когда моя голова разлетелась на кусочки.

…

…

…

Защитный купол сверху сиял. По нему растекались вспышки чар.

Красиво.

Кусочек Неба сверху был затянут тучами. Грозовые. Тяжелые. Тучи лениво плыли на Север, в сторону хребта. Сверху медленно-медленно падал снег. Снежинки кружились и падали…

Я лежала, на снегу.

Чья-то рука. Рукоять кинжала с вензелями Блау… я… проиграла?

– Вставай! – казалось, голос гремел прямо в голове. – Вставай, Вайю! Немедленно!

…снежинки падали все медленнее, как будто застывали в воздухе…

Я видела над головой серое небо …тучи лениво плыли куда-то за хребет, на земли Хэсау, и дальше по побережью в Мирию…

– Вставай! – на этот раз я узнала голос – от низкого рыка что-то вибрировало внутри, отзывалось – видимо они использовали ментальное воздействие, но шевелиться я не могла.

Только моргать. Медленно. Так же медленно, как падал снег. Снег – это хорошо.

Снег – дом. Когда руины поместья укутывает снег – бывать там не так страшно.

…а снег падал…

…кружился…

…и падал…

…неторопливо…

…и медленно…

…плыл…

… танцуя в воздухе…

…танцующий снег…

…я хотела танцевать…

…снег все замедлялся и замедлялся…

…стать снегом…

…раствориться… исчезнуть… и всё уйдёт…

…

– Встать! Это приказ! – слова обожгли, как удар хлыстом, и я почувствовала необходимость идти на голос.

Я моргнула слипшимися ресницами.

– Встать! – повторил он решительнее. – Это приказ! Пересечь линию, выйти из круга!

Встать.

Гремело в голове. Это было понятно.

Это приказ.

Встать. Это приказ.

Слова гремели в голове, и я ухватилась за них, как за то единственное, что было постоянным в этом странном снежном мире. Приказ – это было понятно и знакомо.

Встать.

Пересечь линию.

Выйти из круга.

И я… поползла.

Подняться получилось не сразу, шагов через десять, сначала на коленки, потом в полный рост. И я пошла, пошатываясь, с трудом сохраняя равновесие.

Слова гремели в голове и вели.

Это приказ. Пересечь линию. Выйти из круга.

Я падала, и поднималась на коленки снова.

Встать. Это приказ.

Ещё два шага. Упасть. Подняться.

Встать. Это приказ.

Ещё два шага.

Упасть. Подняться.

Встать. Это приказ.

Я не знала, сколько мгновений я шла – мне казалось, все время мира уместилось в эти двадцать шагов. Я с трудом переставляла ноги, шаркала сапогами, но шла. Я сосредоточилась только на одной фигуре за границей.

Ещё шаг.

В черной форме. На которой ярко выделись нашивки шестнадцатого легиона – за границей стоял Претор Фейу. Я шла к нему. Потому что он – приказал.

Ещё шаг.

Это приказ, Блау, – гремел в голове голос Претора Фейу. Выполнять. Это – приказ.

Когда до манящей серебром границы осталось всего пара шагов, у меня подогнулись ноги, и я снова рухнула на снег… но подняться уже не смогла.

Встать! – гремело в голове. – Встать, Блау! Это приказ.

Но это не помогало.

Встать. Это приказ.

Встать. Это приказ.

Встать! Это приказ!

И я … поползла…протянула вперед руку, защита упруго поддалась и… чьи-то горячие пальцы цепко схватили меня и потащили вперед по снегу. Быстро-Быстро.

А потом… был лихорадочный поцелуй в висок и… темнота.

(Важно: не правлено! Продолжение отмечено в тексте)

Глаза слезились, сопли текли рекой. В зеркало смотреть не хотелось.

— У-у-у-у, — простонала я тихо. — А-а-а-п-ч-хи…

– Где болит, мисси, божечки, где болит, — раскудахталась Нэнс, сбросив все вещи на тахту, и стремительной аларийской молнией подлетела ко мне.

– Нигде! А-а-а-п-ч-хи… А-а-а-п-ч-х-и…. А-а-а-п-ч-хи…, — я смачно высморкалась в заботливо протянутый Нэнс чистый платок. Проморгалась от слёз. — Апчхи! Убери их, Нэнс!

– Мисси, — всплеснула руками та. – Красотыща какая…

— Апчхи…! Выкини!

— Хоть картиночку оставили бы, мисси, – сдвинула брови аларийка. — Кажись, не каждый день вам букеты дарят…

-- А-п-ч-хи! И карточку выкини! Она тоже воняет! А-п-ч-хи!

– Мисси…

– Немедленно, Нэнс… простонала я нос и опять высморкалась. – Если не хочешь, чтобы я умерла прямо здесь… А-а-а-п-ч-хи!

– Божечки, мисси, уже бегу, – аларийка подхватила вазу с этим псаковым букетом, тисненую карточку со столика, и побежала к двери. – В зеленую гостиную, – напутствовала она служанке тихо, но я услышала.

– Выкинуть!

– Вы не бываете в зеленой, мисси, – протянула она укоризненно. – Букет не виноват в том, что у вас алиграя…