Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трем тяжелым минометам, установленным на небронированных транспортах, удалось пробиться по узкой тропе позади них. Теперь они попытались обнаружить человеческие минометы, но густой лесной покров и пересеченная местность сделали это невозможным. Шонгейри никогда не предоставляли своим артиллеристам специализированный радар, используемый человеческой артиллерией для отслеживания поступающего огня обратно к его источнику. В конце концов, у них никогда не было никаких причин развивать эту способность до того, как они столкнулись с адски изобретательными людьми. Вместо этого они всегда полагались на свои радиоуправляемые беспилотники, которые пролетали над позициями местных примитивистов и направляли их огонь, в то время как сами оставались вне досягаемости и безнаказанно обстреливали врага. Однако, когда они попробовали это в данном случае, они обнаружили, что люди, в конце концов, не совсем избавились от Гремлинов. И даже если бы это было не так, оружие Гутьерреса было спрятано и замаскировано с необычайной тщательностью.
Наконец, не сумев на самом деле найти минометные ямы капрала, шонгейри прибегли к слепому подавляющему огню. Их минометы были более мощными, чем их человеческие аналоги, и раскаленные добела вспышки начали распространяться по территории позади передовых позиций Бучевски.
Один из его передовых бункеров получил прямое попадание и взорвался, а еще один снаряд из миномета шонгейри сорвал камуфляж со второго бункера. Три захваченных у людей противотанковых гранаты врезались в него, и он услышал крики, вырывающиеся из горла какого-то раненого человека в руинах.
Он также слышал крики, доносившиеся сзади него, но у шонгейри были свои проблемы. Их оружие, установленное на автомобилях, было ограничено тропой, в то время как люди глубоко окопались, а Бучевски и Игнасио Гутьеррес заранее наметили практически все возможные огневые позиции вдоль тропы. Как только шонгейри открыли огонь, Гутьеррес понял, где они должны быть, и оба его миномета немедленно перенацелились. Они стреляли быстрее, чем более тяжелое оружие шонгейри, и их бомбы упали вокруг транспортных средств шонгейри в жестокой перестрелке, которая не могла - и не стала - длиться долго.
Игнасио Гутьеррес погиб вместе со всем расчетом. Второй миномет, однако, остался в действии... что было больше, чем можно было сказать о транспортных средствах, которые они обстреляли.
* * *
Хара зарычал.
У него было еще более двенадцати минометчиков... все они все еще далеко позади точки соприкосновения, в дальнем конце забитых, извилистых троп, по которым его пехота преследовала людей. Он мог бы вызвать их - вовремя - точно так же, как мог бы нанести кинетический удар и положить конец всему этому делу за считанные минуты. Но чем дольше он медлил, тем больше жертв причинил бы этот единственный оставшийся в живых миномет. И если бы он вызвал кинетический удар, он убил бы образцы, которые он пришел захватить, вместе с их защитниками... что сделало бы всю операцию - и все потери, которые он уже понес, - бессмысленными.
Этого не должно было случиться. Нет. Если эта кучка примитивов была настолько невероятно глупа, настолько утратила всякую рациональность и элементарную порядочность, что они хотели умереть, сражаясь, а не с честью подчиниться даже сейчас, тогда он, черт возьми, был бы им обязан. И когда он закончит, он притащит образцы, которые они пытались защитить от него, обратно командиру наземной базы Шейрез в качестве платы за все его собственные потери.
Он посмотрел вверх через пролом в древесном покрове. Свет быстро угасал, и, несмотря на их приборы ночного видения, шонгейри обнаружили, что сражаться с людьми в темноте - проигрышное дело. Но время еще было. Его пехоте удалось пробить по крайней мере одну брешь в хорошо замаскированной, окопавшейся линии пехоты людей. Там был проход, и они все еще могли прорваться до наступления темноты, если...
Он начал отдавать приказы.
* * *
Стивен Бучевски предчувствовал это приближение. Он не мог бы объяснить, как, но он знал. Он действительно мог чувствовать, как шонгейри собираются, накапливаются, и он знал.
- Они приближаются! - крикнул он и услышал, как его предупреждение передали вдоль подковообразной оборонительной линии в обоих направлениях с его КП.
Он отложил свою винтовку, занял позицию за крупнокалиберным пулеметом КПВ и повел стволом, чтобы прикрыть брешь, где линия его бункеров была по крайней мере частично прорвана.
В бункерах и отдельных опорных пунктах по периметру Бастони стояла дюжина установленных на треногах 7,62-миллиметровых пулеметов среднего калибра РПКС, но даже у талантов Мирчи Басараба были пределы. Ему удалось достать только один крупнокалиберный пулемет, и он был чертовски тяжелым, - подумал Бучевски. - Громоздкий и, несомненно, неуклюжий - эта штука была длиной шесть с половиной футов (что делало ее на двадцать процентов длиннее, чем даже тяжелый американский M2A .50 MG, к которому привык Бучевски), и установленный на двухколесной тележке - он больше походил на какое-то полевое орудие, чем любой другой пулемет, который когда-либо использовал Бучевски. Насколько он знал, пехотная версия была снята с вооружения в 1960-х годах, и устаревшее оружие выглядело как беженец со Второй мировой войны, но в это время, в этом месте, он не собирался жаловаться, и рукоятки пулемета казались твердыми и желанными в его руках.
Шонгейри двинулись вперед под ураганным ружейным огнем и гранатами. Второй минный пояс ошеломил их, привел в замешательство. На мгновение это полностью остановило их, в то время как их раненые кричали и корчились в изуродованной агонии. Но мин просто не хватило, и они снова включились. Фактически, скорость их продвижения увеличилась, когда они поняли, что подобрались слишком близко к обороняющимся, чтобы единственный оставшийся миномет мог вступить в бой.
Затем открыли огонь средние пулеметы.
Еще несколько шонгейри завизжали, отлетели в сторону, исчезли в брызгах крови и ткани, но на тропу позади них выехала пара колесных БТР. Как они сюда попали, было больше, чем мог предположить Бучевски, но их установленное на башне легкое энергетическое оружие металось взад и вперед, выискивая цели. Затем квазитвердая молния ударила по хаосу, крови и ужасу. Взорвался еще один человеческий бункер, и внезапно прекратили огонь два пулемета.
Но Стивен Бучевски знал, откуда взялась эта молния, и советская армия разработала КПВ на основе 14,5-миллиметрового патрона своего последнего противотанкового ружья времен Второй мировой войны. Пуля РПКС в 185 гран развивала начальную энергию в три тысячи футо-фунтов; пуля КПВ с вольфрамовым сердечником весила почти тысячу гран... и развивала дульную энергию в двадцать четыре тысячи футо-фунтов.
Он