В дверь спальни постучали, потом забарабанили. Друзья звали его, не понимая, почему он отсиживается. Рыжеволосая танцовщица вкрадчивым голоском предлагала разделить с ней его уединение. Фредди не ответил и ей. Он сидел неподвижно и смотрел на портрет. Часы пробили полночь. Затем час ночи. В гостиной больше не играл граммофон. Голоса гостей смолкли. Фредди продолжал сидеть.

Никогда еще он не был так похож на своего предка, как сейчас, в тусклом, колеблющемся свете лампы. Лицо утратило живость, готовность улыбнуться. Исчезли остатки человечности. Осталась лишь безжалостная решимость.

И когда ты успел измениться? – спрашивала у него Индия, и глаза ее были полны слез.

Когда? – задал себе тот же вопрос Фредди. После отца? После Хью?

Он жестоко обманул Индию. Подругу своего детства. Девочку, которая однажды летом на берегу пруда в Блэквуде плакала из сострадания к нему. Больше никто и никогда не плакал по нему. А он врал ей, помыкал ею, устроил торг за ее спиной. Из-за него она лишилась накоплений. Он подрубил ее мечты о больнице. Он убил двоих, которых она горячо любила. И все в надежде заполучить ее деньги.

После расправы с Уишем и Хью… даже после случая с отцом Фредди горевал и испытывал раскаяние. Сейчас он не чувствовал ничего. Ничего, кроме странного ощущения свободы. Когда-то любовь, сострадание и совесть ограничивали его. Теперь уже ничто его не ограничит. Не сможет. Никогда.

Он вновь услышал голос графа. Быть хочешь королем? Тогда вначале вырви собственное сердце…

Нет. Предок ошибался. Вначале нужно вырвать чье-то сердце. Сердце того, кто добр, честен и бесхитростен. А потом все пойдет как по маслу.

Он прижал ладонь к груди. Затем посмотрел на Красного Графа.

– Свершилось, старик, – сказал Фредди. – Наконец-то. 

Старый скрипучий кеб, в котором ехала Фиона Финнеган, замедлил ход и остановился.

– Не здесь, – сказала она кучеру. – Немного дальше.

– Миссус, я знаю, где «Баркентина» находится, но дальше не поеду.

– До того места еще целых полмили!

Кучер пожал плечами:

– Охотно отвезу вас обратно. Но если вам приспичило в «Баркентину», дальше пешком идите.

– Я заплачу вдвое больше. Втрое.

– Денег у вас не хватит, чтоб я согласился туда ехать, – усмехнулся кучер. – Ну как, разворачиваться будем или вы выходить надумали?

Фиона сердито бросила ему деньги за проезд и вышла из кеба. Она находилась на опасном участке Ратклиффской дороги, изобилующем покосившимися пабами, дешевыми меблирашками и лавчонками с сомнительными товарами. В нескольких футах от нее помаргивал одинокий газовый фонарь. И в его свете она увидела, как из ближайшего паба выскочил болезненного вида ребенок с кувшином джина и прошел человек, неся корзину с попискивающими крысами. Кучер взмахнул хлыстом. Кеб тронулся с места и исчез за углом. Фиона продолжала стоять на том же месте, кусая губу, пока к ней не приблизился странного вида мужчина, заложивший руки за спину, и спросил, который час.

– Извините, у меня нет часов, – ответила Фиона и быстро зашагала, не дав ему подойти слишком близко. – Дура! – прошипела она себе.

Она намеренно оделась победнее, выбрав старую юбку и мешковатую кофту. Волосы убрала в пучок и заколола, как делала в юности. И все равно на нее обращали внимание, а в Лаймхаусе это не сулило ничего хорошего.

«Возвращайся, – требовал внутренний голос. – Возвращайся, пока у тебя еще есть выбор».

Фиона его не слушала. Нет у нее никакого выбора и не было. Она это поняла еще два года назад, узнав, что ее брат жив.

Чарли здесь. Здесь. Он принадлежит мне. Нашей семье, твердила она себе. А на этих улицах, среди этих людей, в этой жизни он чужой. Его место за семейным столом, на каждом воскресном обеде. Сколько событий прошло мимо ее брата. Только по ее рассказам Чарли знал о том, как они с Шейми уехали в Нью-Йорк и как протекала их жизнь там с дядей Майклом и замечательной женщиной Мэри, ставшей его новой женой. Брат не знал, что она восстановила отношения с дядей Родди. Чарли не видел, как растет Шейми, для которого он всегда был кумиром. Он не присутствовал на ее свадьбе с Джо и не знал, что у него есть маленькая племянница Кейти. Все это было отнято у Чарли, поскольку его самого отняли у семьи. Но она обязательно вернет брата. Рано или поздно это случится.

С дороги Фиона свернула на Нэрроу-стрит. С реки тянуло сыростью. Фиона ощущала это кожей. До слуха долетало угрюмое постукивание буев. Ходьба в темноте по незнакомым улицам, где полным-полно ям и ухабов, представляла испытание для любого, а тем более для женщины на шестом месяце беременности. Но Фиона не собиралась поворачивать назад. Над Чарли нависла опасность, и очень серьезная.

Фредди Литтон вышел на тропу войны. Он успевал появляться везде и всюду чуть ли не одновременно. Настроенный сохранить за собой место парламентария от Тауэр-Хамлетс, он посещал благотворительные кухни, склады и уайтчепельские пабы, пожимая руки и целуя младенцев. Он возобновил свои усилия по искоренению преступности на обеих берегах Темзы. Полиция хватала нищих, бродяг и даже прогуливающих школу детей, бросая всех в тюремные камеры, и так переполненные ворами, убийцами и сутенерами. Полицейские устроили настоящие погромы в «Тадже» и «Баркентине». Фиона знала об этом из газет.

Сегодня днем она тайком встретилась с Майклом Беннетом. Новости, сообщенные частным детективом, были неутешительными. По словам Беннета, пару дней назад Литтон побывал в каждом полицейском отделении на территории его округа и в нескольких сопредельных, где пообещал продвижение по службе тому, кто поможет ему арестовать Сида Мэлоуна. Каждый новоиспеченный констебль, мечтающий стать сержантом, каждый сержант, мечтающий о работе в Министерстве внутренних дел, лезли из кожи вон, давили на осведомителей, пытаясь нарыть хоть что-то на Мэлоуна.

От Беннета Фиона уходила расстроенной и встревоженной. Она решила немедленно разыскать Чарли. Этим же вечером. Джо находился в Лидсе по делам. До завтра его не будет. Фиона знала, как муж относится к ее брату. Собственный замысел вызывал у нее чувство вины, но Джо упорно не желал понимать очевидного: Чарли – часть их семьи. Такая же часть, как он, Кейти и малыш, растущий у нее в животе.

Чем дальше на восток, тем реже попадались газовые фонари, зато число ям и рытвин возрастало. Фиона старалась смотреть под ноги, боясь оступиться, подвернуть ногу или как-то еще навредить ребенку. Она побывала в «Тадже», но брата там не нашла. Заглянула она и в заведение Ко. Беннет говорил, что Чарли часто появляется у китайца. Увы, и там ее постигла неудача. Беннет предупреждал об опасности посещения «Баркентины». Там чужаков не любят. Фиона подумала, что он имел в виду незнакомых мужчин. Вряд ли сообщники Чарли, крепкие, жестокие парни, сочтут появление незнакомой женщины угрожающим. Она собиралась разыскать владельца заведения и попросить его передать Чарли, что она здесь. Фиона не сомневалась: брат обязательно встретится с ней. Она не уйдет, пока не увидится с ним.