общий, – сказал он после небольшой паузы. – Скополамин – это, разумеется, наркотическое вещество; его применяют при бессоннице или вместе с обезболивающими. Обычно скополамин принимается при различных маниях, которые он позволяет контролировать особенно эффективно. Кроме того, иногда его используют для погружения в так называемое «сумеречное состояние» при родах. По-видимому, это все, что я могу сказать существенного по первой части данного вопроса. Что же касается второй, а именно: где его достать? – ответ будет ровно тот же, что и в отношении любых других отравляющих веществ, указанных в списке первой части закона об аптеках и ядах. Есть строгие предписания, касающиеся распространения подобных веществ. Например, продать их можно только по личному знакомству или ручательству, а все данные о сделке заносятся в аптекарскую учетную книгу о продаже ядов.

– Крайне справедливые предписания, сэр Халберт, – сказал коронер. – А теперь скажите нам, пожалуйста, в каком виде распространяется скополамин. Жидкость ли это или, может быть, порошок?

– Как правило, скополамин гидробромид распространяется в виде легкорастворимых белых кристаллов.

– А в каком виде его применяют? То есть что с этими кристаллами делает врач?

– Препарат принимается в жидкой форме – либо перорально, либо подкожно. Второй способ более распространен.

– Сэр Халберт, как вы считаете – обращаю ваше внимание, это существенно важный вопрос, – возможно ли, что скополамин прописали законно как лекарственный препарат?

– Нет, сэр. Если показания сэра Хораса Спевиджа точны, это невозможно. Он сообщил нам, какие препараты прописал. Скополамина в списке не было.

– И именно скополамин стал причиной смерти?

– Несомненно.

Толпа в зале суда снова зашумела. Все почувствовали, что теперь дознание перешло к делу.

Тут с места поднялся мистер Джастин.

– Сэр Халберт сообщил нам, – начал он, – как можно заполучить этот яд при соблюдении закона. Но можно ли сказать, что любой врач может выписать его как лекарство и таким образом ядом овладеет неспециалист?

Сэр Халберт улыбнулся:

– Я не могу ответить за всех докторов, однако сложно представить обстоятельства, в которых врач поступил бы таким образом, и, разумеется, неспециалисту без рецепта врача вещество продать не могут.

– Следовательно, неспециалисту практически невозможно приобрести это лекарство?

– Может быть, и возможно, но с большим трудом.

– А доктор может заполучить лекарство без каких-либо трудностей.

– Да, однако это нельзя сделать тайно.

Очевидно, присяжные не понимали, к чему нужны эти вопросы, но Юстасу было ясно – и очень хорошо.

Тогда с места поднялся Генри Карр.

– Сэр Халберт сообщил нам, сэр, – сказал он, – что в рассматриваемом случае лекарство не могло быть выписано законно, то есть для лечения пациента. Однако, насколько я это понимаю, есть достаточно много незаконных случаев для приема данного препарата. Например, имеется ли хоть один довод, свидетельствующий, что лекарство не было принято умышленно, с целью совершить самоубийство?

– Медицинских доводов в пользу этого предположения нет.

– Это был бы действенный способ для достижения данной цели?

– Да, при условии, что вам удастся заполучить скополамин.

Однако коронер по-прежнему не был удовлетворен.

– Давайте на время отложим возможность самоубийства, – сказал он, – и посмотрим на это как на убийство. Не до конца понятно, почему вообще нужно было использовать скополамин. Со стороны можно предположить, что для отравителя было бы гораздо безопаснее использовать передозировку лекарства, которое уже принимал покойный. Обнаружение во внутренних органах скополамина – лекарства, которое больной не принимал, – напрямую указывает на убийство или, во всяком случае, исключает возможность несчастного случая. Можно сказать, что для убийцы «несчастный случай» был бы наиболее удобным вариантом.

– Но он мог и не знать, какие лекарства принимал покойный, – предположил мистер Джастин.

Это был очень неприятный момент. Юстас почувствовал, что некоторые люди в зале суда стараются на него не смотреть, а сам он с трудом держался, стараясь не проявлять свое смущение.

– Что ж, полагаю, на этом все, сэр Халберт, – сказал коронер. – Больше мы не смеем вас задерживать. Вызывается миссис Тумлин.

Миссис Тумлин была одета скромно, соблюдая траур, держалась же она, как казалось Юстасу, в высшей степени спокойно. Сиделка рассказала о том, что провела с покойным два года, до этого за ее плечами был восьмилетний опыт аналогичной деятельности; до замужества она работала медсестрой. Она всегда выполняла указания сэра Хораса Спевиджа, помогала покойному принимать прописанные врачом лекарства – микстуру, которая как ей было известно, содержала снотворное и болеутоляющее, с четырехчасовым интервалом, а также ежедневно в десять часов вечера отдельную дозу перед сном. Мистер Хендэлл чрезвычайно настойчиво сопротивлялся болезни, однако в последние два месяца у него начали проявляться признаки усталости.

– И от выписанных лекарств тоже? – спросил коронер.

– Может быть. Я не могу точно назвать причину, но он начал сдавать.

– Его смерть удивила вас, миссис Тумлин?

– Нет, не удивила. Я не ожидала, что она наступит так внезапно, но мне всегда казалось: он может уйти из жизни в самом скором времени.

– Понимаю. Миссис Тумлин, пожалуйста, расскажите нам, что произошло.

Тут сиделка в первый раз выказала признаки беспокойства.

– Вы хотите, чтобы я пересказала вам весь день? – спросила она. – Или только то, что случилось ночью?

– Только то, что касается смерти вашего подопечного.

Миссис Тумлин быстро посмотрела на старшего инспектора Дарнелла, который сидел рядом с мистером Джастином. Он не подал ей никакого знака, а потому она решилась говорить так, как считала нужным.

– Во вторник примерно в девять часов вечера я обратила внимание, что происходит что-то… необычное. Поскольку горничная отсутствовала, я помогала кухарке мыть посуду – так было довольно часто, – но оставила дверь в гостиную открытой, на случай, если мистер Хендэлл меня позовет. Мне показалось, что он действительно меня позвал, и я пошла в гостиную. Он был чем-то очень возбужден и иступленно говорил сам с собой. Раньше я никогда этого за ним не замечала. Я…

– О чем он говорил, миссис Тумлин?

– Я не могла этого понять. Что-то о лорде Бэрреди. Он несколько раз сказал слово «дедушка» – так он называл лорда, хотя на самом деле тот приходится ему прадедом.

– Упоминал ли он других членов семьи? – спросил мистер Джастин.

– Я этого не слышала. – Миссис Тумлин пытливо взглянула на коронера; тот кивнул. – Я подумала, что он просто слишком устал за день – на ланч к нему приходили гости, а позже было еще несколько визитов… Так что я сразу же дала ему вечернюю дозу микстуры в надежде на то, что она его успокоит. Я уложила его в постель и убедилась, что он чувствует себя хорошо. Вскоре он притих и выглядел очень сонным. Только этого и можно было ожидать. Затем, в десять часов, я