Детский дом Тейтеля был ориентирован на детей русско-еврейской колонии. К этому времени уже стало понятно, что возврат в Россию невозможен, и соответственно вопрос о преемственности поколений в условиях жизни в эмиграции постепенно становился все более важной задачей Союза: «Нынешнему поколению придется еще долго жить в условиях изгнания и положить начало новому поколению, выросшему на чужбине. Это новое поколение должно быть воспитано, как продолжатель традиций русского еврейства. Наш долг – хранить в себе эти традиции и передавать нашим детям хотя бы часть того, что мы принесли с собой. Наш долг позаботиться о том, чтобы историческая роль русского еврейства не закончилась в тот момент, когда сойдет со сцены нынешнее поколение. Страшно, если бедность и разрозненность отведет наших детей в ряды тех, которые так далеки от нас по духу»850.

Детский дом Тейтеля возник практически стихийно, как родительская инициатива членов Союза русских евреев по организации хорта (школы по подготовке домашних заданий и творческого досугового клуба одновременно). Дом располагался сначала по адресу Schaperstr. 34 в Берлине и открывал свои двери ежедневно. Для Детского дома была приобретена и отремонтирована квартира с большой кухней. Работающие мамы могли здесь оставить детей под присмотром, а дети школьного возраста встречаться и играть в дружеской среде. Неуспевающие дети получали дополнительные уроки или выполняли домашние задания под руководством опытных педагогов. Родители в большинстве стремились к сохранению русского языка у детей: «Девять из десяти родителей настаивают на обучение детей русскому языку. Даже те, кто потерял всякую надежду на возвращение в Россию, считают, что при безукоризненном знании немецкого языка русский язык в будущем явится в Германии значительным практическим подспорьем»851Опытные педагоги Детского Дома, понимая, что родители пребывают в мире русской культуры, опасались, что «германизация детей, даже если бы она была возможна в этом поколении, неминуемо повела бы к разрыву и взаимному непонимаю детей и родителей; особенно это касается культурных традиций и семейных ценностей»852Причем последнее особенно бы коснулось жизненных оценок и восприятия окружающего мира. Следуя просьбам родителей Детский дом организовал группы изучения русского языка, грамматики и русской литературы. При этом число изучающих русский язык составило 75% всех приходящих детей. Число же ежедневно приходящих детей постоянно росло. Начав в 1928 г. с 12 детей к апрелю 1931 г. Детский дом им. Я. Л. Тейтеля посещали 94 ребенка85321 декабря 1931 г. общество «Teitel`lisches Kinder– und Jugendverein e.V.» («Тейтелевский Дом детей и юношества») было официально зарегистрировано под № 6680 в книге регистрации общественных организации района Берлин-центр854 (Berlin-Mitte). Вначале 30-х годов Детский Дом им. Я. Л. Тейтеля переехал и в 1934 году располагался по адресу Prager Str. 13, в общежитии для еврейских беженцев855Для музыкально одаренных детей было организовано преподавание музыки (рояль), устроен хор и детский оркестр. Младшие и средние дети обучались творчеству, рисунку, умению делать поделки. Но на раннем детском и творческом образовании предприимчивые организатора Тейтелевского Дома не остановились. И тут снова просматривается опыт помощи еврейским учащимся в дореволюционной России самого Тейтеля, который понимал, что в трудное время, когда не каждая семья может оплатить обучение в университете, подрастающему поколению надо дать такие практические навыки, которые позволили бы уже в юности начать жить самостоятельно и достойно. В соответствии с пожеланиями родителей были выбраны наиболее привлекательные для того времени практические профессии, по которым были организованы курсы. Ремеслам обучались только дети старшего возраста – учащиеся соседней с Тейтелевским домом школы. Интересно, что от фирмы AEG был получен полный набор инструментов и материалов для обучения по электротехнике, монтажу, освещению и радиотехнике856Позже для мальчиков были открыты курсы столярного дела, курсы переплетного дела, для девочек – курсы стенографии и корреспонденции. Девочки среднего возраста обучались шитью и кройке. Тейтелевский Дом организовал для обучающихся и бесплатное питание – горячий ужин, фрукты, овощи и молоко. По воскресеньям дети с педагогами и родителями часто выезжали в окрестности Берлина, где под открытым небом устраивались праздники, пикники или спортивные соревнования.

Назовем имена тех, кто сделал непростую берлинскую жизнь еврейских детей ярче и радостнее: председатель Тейтелевского дома Т. С. Аронсон (она продолжит дело благотворительности в Союзе русских евреев в Нью-Йорке), Ц. Я. Берлин, Ц. И. Нимец, М. Ю. Перникова (после войны – активный помощник Союза русских евреев в Нью-Йорке), Э. Г. Фрадкин, С. Г. Шерман, К. М. Аптер (продолжит дело помощи русским евреям в Париже), Э. Э. Гертсман, С. И. Есманская, А. А. Каждан, Н. М. Харина857.

До 1938 г. Тейтелевский дом детей и юношества, который посещал 21 ребенок, руководила Т. С. Аронсон. После запрещения деятельности Союза русских евреев в мае 1933 г. Детский дом перешел в ведение Еврейской общины Берлина и, как отметил тогда наблюдатель, «вместо русско-еврейских детей его всё больше посещают западноеврейские»858Тейтель, находясь во Франции, старался организовать помощь этой организации. 26 апреля 1938 г. Детский дом отметил десятилетие своего существования, о чем сообщала берлинская газета «Jüdische Rundschau». Незадолго после этого Тереза Аронсон покинула свой пост руководителя Дома. Комментируя это событие, А. А. Гольденвейзер в письме к Я. Л. Тейтелю от 18 июня 1938 г. делает предположение о том, что «вероятно теперь не полагается, чтобы иностранки стояли во главе учреждений»859С учетом того, что Т. С. Аронсон несколько месяцев спустя эмигрировала в Америку, могло быть две причины ее увольнения: к этому времени многие немецкие евреи были уволены из детских учреждений, т.к. не имели права работать с детьми; община могла отдавать приоритет в трудоустройстве местных евреев, а не иностранцев. Другой причиной могло быть ее увольнение в связи с предполагаемым отъездом. По распоряжению президента полиции Берлина от 28 апреля 1937 г. жители Берлина были обязаны доносить на всех, кто собирался эмигрировать в случае, если последние подавали заявку на паспорт, продавали недвижимость и пр. Причем специально указывалось, что «о подаче заявки на загранпаспорт следует доносить только по поводу евреев и граждан с имуществом»860Жизнь в Берлине с каждым днем становилась всё циничнее.