от такой бестактности коллеги, но, уже окончательно убедившись, с кем имеет дело, и утратив интерес к вымогателю, решил не мешать коллеге «порулить» и «набить себе шишки» для опыта в работе с мятежниками.

Как выяснилось позже, Алексей, видя, что главарь не является оперативным источником Артура, и посмотрев своим «проницательным» взглядом в честные глаза плута, проникся к нему искренним доверием. А потому смело позвонил своему начальнику в отряд и сообщил, что на «точку» прибыл его «доверенный и проверенный на поручениях» командир группы мятежников (и прочую «лабуду»), который является другом Амира Чугаи и готов забрать у него и доставить тела погибших в Нанабад. Однако для этого нужна всего лишь одна «малость» — автомашина ГАЗ-66. Получив от подчиненного несколько ответов на уточняющие вопросы, начальник Особого отдела доложил эту информацию об открытии «надежного канала» для вывоза тел погибшего экипажа начальнику Особого отдела КГБ СССР по погранокругу. Тот в течение нескольких минут получил санкцию начальника войск КСАПО о выдаче ГАЗ-66 — ведь главным был возврат в Союз тел наших погибших пограничников, а не какая-то там автомашина (сколько их было подорвано и сожжено на афганских дорогах).

Алексей твердым командным голосом инструктировал теперь уже «своего ценного помощника», а тот с собачьей преданностью «вилял хвостом» и разве что не щелкал каблуками. Настроив его морально на «добросовестное выполнение ответственного задания», коллега тут же по телефону передал начальнику загранобъекта распоряжение начальника войск округа о подготовке автомашины (тот уже получил соответствующую команду). Видя такой неожиданный оборот, Артур отозвал Алексея в сторону и попытался переубедить его не совершать глупость, но тот «вошел в роль» и «как глухарь токовал» свое. «Ну что же, ему виднее», — подумал Артур и решил понаблюдать за этим «цирком» уже со стороны.

Ну а бандглаварь, обнаглев окончательно, потребовал еще и заправить автомашину бензином «под крышку», что, естественно, тут же было сделано. После этого, получив последнее «руководящее» напутствие, обнявшись со своим новым «помощником» и смахнув навернувшуюся на глаза мужскую слезу, афганец сел в автомашину, дал «газу» и был таков.

Артур же с аналогичным заданием отправил к Амиру Чугаи своего источника из числа командиров групп мятежников, который спустя четыре дня вернулся с отчетом о своей поездке. Естественно, при этом присутствовал и военный контрразведчик Алексей, которого уже начали «терзать смутные сомнения», ибо все сроки возврата его «ценного помощника» уже вышли.

Источник доложил Артуру о своей поездке в район Ханабада, подробно рассказав, что был возле останков «борта» и лично видел лежащие под брезентом тела погибшего экипажа. Однако честно признался: «Командон, там столько разных генералов из Кабула приехало — и афганских, и советских, и все ведут переговоры с Амиром Чугаи по этому вопросу. Нас близко к этим телам не подпустили». В подтверждение сказанного он представил обломанную рукоятку управления вертолетом, несколько обгоревших плат от уничтоженной аппаратуры и бортовой журнал. Артур выдал ему обещанное вознаграждение, после чего «особист,» не выдержав, вклинился в их разговор и далее между ними произошел следующий диалог (при этом источник одновременно продолжал разговор и с Артуром):

— А где Азиз? Он уже вернулся из Ханабада?

— А он никуда и не ездил!

— Как не ездил? — аж подпрыгнув, переспросил Алексей.

— А он приехал домой в кишлак на машине, которую ты ему подарил, справил «той» (праздник по этому случаю) и смеется над тобой, командон. Кстати, над тобой все Дашти-Арчи потешается!

Алексей, в растерянности, как «побитый опер», не говоря ни слова вышел из комнаты. Весь остаток дня он ходил в грустных раздумьях, а затем позвонил своему шефу и «сдался», а уже утром следующего дня улетел в Пяндж. Не известно, о чем был их разговор, но кажется мне, что в тот день его несколько раз лишили «оперской невинности». А вдобавок по результатам служебного расследования он получил «строгую благодарность» (строгий выговор). Вот так бывает иногда, когда не слушаешь умных советов бывалых людей.

Ну а мошенника Азиза мы не трогали, ибо в это время нам было не до него. К тому же он этот «подарок» «заработал» честно, найдя Буратино в наших рядах. Его урок был весьма поучительным, а за «науку» нужно платить.

Что касается тел наших погибших товарищей, то в результате переговоров представителей советского и афганского командования Амир Чугаи передал их нам и они все были погребены с воинскими почестями на Родине.

Горечь этих потерь не повлияла на активность в нашей работе, ибо времени не хватало катастрофически. Ведь оставалось буквально три недели до вывода советских войск из Афганистана и нужно было сделать все, чтобы не допустить гибели наших пограничников в последние дни, часы и минуты их пребывания на афганской земле. По решению руководства отдела, меня вместе со старшими лейтенантами Владимиром Тепл-ным и Алексеем Шкл-вым назначили ответственным за обеспечение безопасности вывода трех загранобъектов: «Колонгузар», «Таханэ-е-Канам» и «Хатункала», личный состав которых планировалось вывозить с помощью вертолетов.

Как уже отмечалось выше, все три загранобъекта представляли собою заставы, усиленные расчетами 82-мм и 120-мм минометов, СПГ-9 и КПВ общей численностью 50 человек. Загранточка «Колонгузал» размещалась на базе большого отдельно стоящего дома с приусадебным участком, огражденным высоким глиняным дувалом и забором из колючей проволоки с сигнальными минами. Находился он приблизительно в 2–3 км от берега пограничной реки Пяндж и прикрывал западную окраину города Пяндж.

Загранобъект «Таханэ-е-Канам» находился напротив центра города Пяндж в 1,5–2 км от берега на окраине одноименного кишлака на возвышенности в виде заставского опорного пункта, зарытого в землю, территория которого была ограждена забором из колючей проволоки с сигнальными минами. Личный состав жил в блиндажах и землянках.

Загранобъект «Хатункала» прикрывал восточные окраины г. Пяндж и размещался на берегу пограничной реки на высоком кургане с сохранившимися развалинами двух домов у его южного подножья, огражденном забором из колючей проволоки с сигнальными минами и минным полем. Личный состав «точки» обитал в частично восстановленных домах и блиндажах. При этом солдаты и офицеры проявили находчивость, соорудив даже баню с парилкой из разрезанных целлофановых мешков. Из личного опыта отмечу, что парилка держала температуру около 90 градусов. Вода на всех трех объектах была привозной и доставлялась в целлофановых мешках вертолетами.

С позиции «Колонгузара» и «Хатункалы» постоянно вели разведработу соответственно старшие лейтенанты Тепл-н Владимир Михайлович (о нем было рассказано выше) и Шкл-в Алексей Рафаилович. Алексей является выпускником оперативного факультета Московского высшего пограничного командного Краснознаменного училища КГБ СССР им. Моссовета. Молодой, спокойный, сдержанный, с хорошо развитым чувством юмора, он стремился поскорее пройти становление и приступить к самостоятельной работе.