– Детектив Спэрроу, – удивленно произнесла Элис.

– Хорошо, что вас нашла! – задыхаясь, выпалила Сэди. – Это был Бен! С самого начала это был он!

Она заметила, что за спиной у Питера мешок с лопатой, а Элис держит в руках большую коробку. После слов Сэди пожилая женщина еще крепче вцепилась в свою ношу.

– О чем вы?

– Бен забрал Тео. Ваш отец, Энтони, ни при чем. Он не виноват!

– Питер, она бредит, – сказала Элис. – Помогите ей.

Сэди покачала головой. Ее еще трясло после разговора с Дональдом. Нужно успокоиться, подумала она, начать все сначала и вразумительно объяснить.

– Мы можем где-нибудь поговорить? В каком-нибудь тихом уголке?

– Здесь неподалеку гостиница, – ответила Элис, – но я сомневаюсь, что там тихо.

Сэди взглянула на гостиницу. Элис права, там очень шумно. То ли дело внутренний дворик дедова коттеджа, высоко над деревней и с видом на море.

– Идемте, – сказала она, – я знаю отличное место.

* * *

Хотя Берти еще не вернулся с праздника, над крыльцом горел свет, а дверь была открыта. Собаки покрутились возле гостей, принюхиваясь, затем поняли, что это друзья, и пошли за ними на кухню.

– Хотите чашечку чего-нибудь? – предложила Сэди, вспомнив, что положение хозяйки дома накладывает определенные обязательства.

– Подозреваю, что меня больше устроит стаканчик, – ответила Элис. – Чего-нибудь покрепче.

Сэди нашла в кладовке Берти бутылку хереса и вывела гостей во внутренний дворик. На каменных стенах уже мерцали огоньки гирлянд, и, пока Элис и Питер придвигали к столу стулья, Сэди зажгла свечи в высоких фонарях «летучая мышь» и наполнила стаканы.

– Так, – сразу взяла быка за рога Элис, явно не расположенная к светским беседам. – Что там насчет того, что моего брата забрал Бен? Мы же с вами вроде решили. Мой отец, боевая психическая травма…

– Да, мы решили, – согласилась Сэди, – и психическое состояние вашего отца сыграло свою роль, только Тео не умер в ту ночь. Его забрал Бен, и он действовал не один. Ему помогала ваша мать.

– О чем вы говорите?

Рука Элис опустилась на металлическую коробку. Крышку покрывал слой грязи, и Сэди сразу вспомнила о земле на лопате Питера, но не стала ничего спрашивать, а продолжила:

– Мы были правы, из-за психической травмы ваш отец действительно представлял угрозу для Тео, однако мы ошиблись, когда подумали, что он причинил вред Тео. Бен и ваша мать решили, что малыша нужно спасти. Туннель, праздничный прием, фейерверки – все это дало им прекрасную возможность организовать исчезновение мальчика. Ваша мать очень сильно страдала, но не могла придумать другого способа защитить Тео. Она любила вашего отца, не могла его оставить и дала слово, что никто не узнает о его болезни. Ваша мать считала, что у нее нет выбора.

– А Бен был биологическим отцом Тео, – сказал Питер, который согласно кивал, пока Сэди говорила. – Лучшее решение.

– Единственное, – поддержала его Сэди.

– Так вот почему она не объявила награду, – неожиданно произнесла Элис, соединив точки со скоростью и аккуратностью человека, который более полувека сочиняет детективные романы. – Я никак не могла понять… Она была непреклонна. Заявила, что из-за денег набегут авантюристы и еще больше все запутают. Теперь понятно: она не хотела, чтобы Бена и Тео искали. Не хотела, чтобы их нашли.

– И это объясняет, почему в прессе не упоминалось об оплошности няни Бруен, – заметила Сэди, – и почему ваша мать щедро вознаградила местную полицию и Роуз Уотерс.

– Да? А я и не знала, – сказала Элис.

– Роуз очень убивалась из-за того, что ее уволили, и неудивительно – ее уволили за то, что она была слишком бдительной. План не сработал бы, если бы за Тео присматривала Роуз. Когда ее уволили, ваша мать дала ей блестящие рекомендации и достаточно денег, чтобы Роуз пошла учиться. Это определило ее дальнейшую судьбу.

– Ваша мать возмещала ущерб, – сказал Питер.

Сэди кивнула.

– Она сама выдумала это «похищение» и постаралась, чтобы все, кто так или иначе пострадал, получили достаточную компенсацию за потерю дохода или напрасное беспокойство.

– Очень похоже на маму, – согласилась Элис. – Она всегда руководствовалась своим собственным чувством справедливости, «правильности».

– И что дальше? – спросил Питер. – Бен вынес Тео через туннель и увез из Лоэннета. Думаете, он его вырастил?

Элис нахмурилась, покачивая туда-сюда свой стакан.

– Бен сражался во время Второй мировой войны и погиб в ходе Нормандской операции. Бедняга – так ужасно погибнуть почти в самом конце войны. Моя сестра Клементина видела его в тысяча девятьсот сороковом году.

– Во время войны Тео был еще ребенком, – сказала Сэди, быстро посчитав в уме. – Ему исполнилось только семь, когда она началась. Если Бен пошел в армию в самом начале войны, он не мог сам воспитывать Тео. Может, он на ком-нибудь женился?

– Или отправил ребенка куда-нибудь, – добавил Питер.

– Вот мы и вернулись к тому, откуда начали, – заключила Элис.

За столом воцарилось уныние, которое озвучил Эш, – протяжно вздохнул во сне. Сэди долила в стаканы херес, и все молча выпили. Из деревни снизу доносился веселый праздничный шум, который усилился к полуночи.

– А письма? – наконец очнулась Элис. – Не было ли в них чего-нибудь о том, куда направился Бен после Лоэннета?

– Не заметила. На самом деле ваша мать настойчиво просила, чтобы Бен не говорил ей, куда они поедут.

– А если он все-таки сказал?

– Вряд ли.

– Ну, может, есть хотя бы намек? Какая-нибудь мелочь, которую вы пропустили?

Уверенность Сэди не шла ни в какое сравнение с упрямством Элис.

– Нужно посмотреть, – сдалась Сэди. – Сейчас схожу за папкой. Я принесла несколько писем.

Когда она дошла до кухни, в дом вошел Берти.

– Привет, детка, – сказал дед с усталой, но счастливой улыбкой. – Я сбежал, пока гулянье не развернулось в полную силу. Ужинать будешь?

Сэди объяснила, что Элис и Питер сидят во внутреннем дворике и обсуждают дело Эдевейнов.

– Мы его раскрыли, но возникло очень много новых вопросов.

– Значит, ужин на четверых. Сейчас организуем.

– Дед, разве за целый день тебе не надоело подавать грушевый кекс?

– Конечно, нет. Что за кощунственное предположение!

Пока Сэди доставала из рюкзака папку, Берти что-то мурлыкал, хлопоча над чайником.

– Да, а как насчет другого дела? – спросил он, раскладывая по чашкам чайные пакетики. – Тебе звонили из Лондона?