покой. Первой медсестре, повстречавшейся на пути, она, не раздумывая, всучила пятитысячную купюру и слезно попросила у нее помощи. К счастью, девушка оказалась понимающей, отзывчивой. Она завела Лизавету в небольшое подсобное помещение, где снабдила формой – халат, маска, колпак. А после лично сопроводила в нужную палату. Зарутский не ошибся – под дверью действительно дежурили люди Петра Петровича. Завидев девушек, они начали задавать вопросы. Но медсестра церемониться с ними не стала. Представив Лизу новой сотрудницей, она чуть ли не силой запихнула ее в палату. Сама же осталась снаружи и тактично прикрыла за собой дверь. От представшей взору картины сердце сжалось в груди до предела. Андрей сидел на подоконнике и смотрел куда-то вдаль. Соня лежала на кровати, свернувшись калачиком, и потухшим взглядом сверлила условную точку на стене. Рядом с ней (все так же на кровати) сидела ее мама – Елена Сергеевна. Все трое что-то обсуждали, почти никак не реагируя на ее появление. Спохватившись, Лизавета торопливо сняла колпак и маску.

Тотчас же Гордеев соскочил с подоконника, ошарашенно выдохнув:

— Лиза? Господи… Лиза!

Она не успела и глазом моргнуть, как оказалась в объятиях друга.

Намертво пришпилена к его груди и полностью обездвижена.

Дрожа всем телом, Андрей прижимал ее к себе что было мочи.

— Ты в порядке? — отстранился, внимательно оглядывая с ног до головы. — Цела? Тебя не… не тронули? Не молчи, умоляю! Скажи, ты не пострадала?

Лиза кивнула, буквально сражаясь за дыхание и глупо улыбаясь от переполняющей ее радости. Друг же, поддавшись эмоциям, сорвался на крик:

— Где ты была? Где пропадала, черт подери? Как посмела геройствовать и рисковать своей жизнью? Мы… да мы чуть не свихнулись от страха за тебя!

— Я знаю! — прокаркала Лиза пересохшим горлом. — Знаю. Но… все хорошо.

Уловив периферийным зрением какое-то движение, она рефлекторно повернулась. В нескольких метрах от них, переминаясь с ноги на ногу и нервно заламывая пальцы, стояла Соня. Очевидно, тоже хотела подойти. Обнять. И уже преодолела большую часть пути, но почему-то остановилась. Замерла. Не решалась сделать последние шаги. Ее губы дрожали. Глазами, полными слез, она смотрела на нее, почти не мигая. С нежностью, с тоской, с сожалением и… с болью в измученном взгляде. Лизу внезапно осенило:

«Виноватой! Эта дуреха чувствует себя виноватой!»

Тогда она, грустно улыбнувшись, просто раскрыла для нее свои объятия.

Громко всхлипнув, Алмазова рванула к ней со всех ног. Вцепилась мертвой хваткой и окончательно разревелась, закатившись в голос.

— Прости меня! — хрипела она самозабвенно. — Прости! Все случилось из-за…

— Не говори ерунды! — строго осадила ее Лизавета, обнимая в ответ не менее крепко. — В случившемся виноват лишь один человек. И это точно не ты!

— Я должна была взять себя в руки. Должна была помочь тебе. А в итоге?

— Ты разрывалась между мной, малышом и жизнью любимого мужчины!

— Лиза, не оправдывай меня! Я… я…

— Ш-ш-ш! — она погладила подругу по голове. — Успокаивайся давай. Хватит. Мы все преодолеем, слышишь? Не стоит тебе так сильно волноваться!

Соня медленно отстранилась, накрыв ладонями свой живот.

А после, шмыгнув забитым носом, призналась:

— Все равно уже. Я не уберегла своего ребенка. Ты… ради нас с ним… собой рисковала. А я… не смогла его уберечь! Вот кто я после этого? Скажи!

Обхватив ладонями ее лицо, Лиза произнесла, чеканя каждое слово:

— Человек! Живой, близкий моему сердцу и горячо любимый!

— Рыжик…

— Соня, я понимаю, как тебе сейчас паршиво, — перебила она подругу. — Правда понимаю. Но ты должна найти в себе силы. Чтобы двигаться дальше. Ты ничего не могла сделать! Это все было изначально… предопределено.

— Что ты имеешь в виду?

Лиза втянула воздух полной грудью, погружаясь в рассуждения:

— Знаешь, мне недавно снился сон. Странный. Даже жуткий. И только сейчас я поняла его значение. Я видела своих родителей. И какого-то малыша. Я не знала, чей он. Однако чувствовала безграничную любовь к нему. Он плакал. Без слов просил о помощи. Но оказать ее ему я не успела. Появилась моя мама и забрала ребенка с собой. Тогда мне показалась странной ее фраза «такова цена». Теперь же все встало на свои места. Жизнь за жизнь, Соня. Я почти уверена, что ваш малыш отдал все силы своему отцу. Благодаря его жертве Алексей остался жив. Цени это. А ваш сын обязательно вернется к вам. Только… чуточку позже. Для этого нужно набраться терпения. И сил.

Алмазова спрятала лицо в ладонях, а со стороны раздалось сочувствующее:

— Я говорю ей то же самое!

— Елена Сергеевна, — вежливо кивнула Лиза в знак приветствия.

Немного потеснив свою дочь, женщина обняла ее и чмокнула в макушку:

— Какая радость, Лизонька! — тихий шепот. — Какая радость! С возвращением!

Лиза замялась:

— Эм… я пока еще… не вернулась.

— Как это? — встрепенулся Андрей. — Что значит «не вернулась»?

Пришлось кратко, без особых подробностей обрисовать сложившуюся ситуацию. Соня тут же замотала головой из стороны в сторону:

— Нет-нет-нет! Ты никуда не пойдешь! Я… я тупо не отпущу тебя!

— Я вынуждена согласиться с дочерью, — озвучила свой вердикт и Елена Сергеевна. — Одумайся, дорогая! Твои мужчины – дядя, муж, свёкор – сейчас отдали бы все, лишь бы ты оказалась как можно дальше от опасностей!

Твердо выдержав ее взгляд, девушка спокойно пояснила:

— Они не знают того, что знаю я. Поэтому вопрос о моем участии решен.

Лишь Гордеев хранил первозданное молчание, пока между девушками шла бурная дискуссия. А потом огорошил всех одновременно своим заявлением:

— Я еду с тобой!

— Андрей…

— Даже не вздумай отговаривать меня! — строго рявкнул друг. — Я все решил, и хрен кто меня остановит! Эти люди убили не только твоих родителей, Лиза. Но и… моих тоже. И чуть брата не отняли. А значит, я имею полное право присутствовать на их… судном дне! Что и собираюсь сделать, причем немедленно. Пошли!

Глава 67

Зарутский воспринял инициативу Гордеева в штыки. Он запрещал ему садиться с ними в машину и даже к угрозам прибегал, лишь бы отговорить этого упрямца. Но Андрей, упершись рогом, проявлял небывалые чудеса твердолобости. Лиза сомневалась в правильности своего решения, но все же уговорила Макара, предварительно взяв обещание с Гордеева, что тот не станет лезть на рожон, не