— Пошли в наша таверна, тут нельзя торговать. Мы не хотим проблема.

Серафима кивнула, они вышли на пустынную улочку, завернули за угол к морю и скрылись в сосновой роще втроём.

— Евгений Семёнович Безрук. Это адресовано ему, а тут внизу телефон, нет, два телефона, один мобильный, другой — обычный. Видите, написано — Евг. Семён.

— Это имя и отчество, а Безрук, я знаю, такая фамилия бывает. Я позвоню и каждый день буду сюда приходить. Как Вы считаете, доктор, она…?

— Будем надеяться на то, что организм молодой. Крови много потеряла. Знаете что хорошо? Группа самая распространёная, мы сразу лить начали. Артур, а кто нашёл-то?

— Случайно получилось. Она камеру у молодых морячков купила. Вы представляете, как обычно бывает? Что думают в таких случаях? Небось и камера — дрянь и просят втридорога, не иначе как жулики. Оказалось наооборот — приличные ребята, которые ей назавтра ещё аккумулятор запасной принесли и отдали портье. А портье Свен, он видел, как Серафима с час назад поднялась к себе — всё как обычно, ключ забрал и пошёл. И Свен решил аккумулятор сам отнести, потому как один из матросов помоложе — его племянник. Он подошёл, постучал — не отвечают. И вдруг заметил — вода! Вода сочиться.

— Из-под двери?

— Да, розового цвета. Тут он позвал подмогу, и дверь взломали. Очень вовремя взломали, дорогой доктор.

Было только десять минут одиннадцатого, а секретарь Евгении Семёновны Безрук чувствовала себя, словно оттрубила полный рабочий день и дотягивает несколько часов сверхурочно. Телефон раскалился, запас профессиональной любезности был на исходе, и только мысль, что если сорвешься, заорешь, ляпнешь непротокольное слово, тотчас вылетишь под фанфары с этого отличного места, всё ещё сдерживала её.

Начальница испарилась, без предупреждения отбыла с неизвестной целью, оставив, правда, исчерпывающие распоряжения своему заместителю. А он именно в этот злосчастный понедельник взял да заболел!

«Большая рыба» проводил совещание в Литве, и бесчисленное количество самых разнообразных людей спрашивали, просили, требовали и умоляли Киру Николаевну соединить их немедленно с Первым заместителем по финансам. Накануне в пятницу раздался звонок по прямому в кабинет. Она случайно услышала фрагменты разговора, но мало что поняла. Абонент — человек незнакомый, сообщил нечто, от чего о-о-очень выдержанная Женя изменилась в лице. Она извинилась, подняла требовательно глаза на Киру, и та поспешила выйти вон. Минут через десять Безрук вызвала секретаршу снова и потребовала соединить с «Главным полицейским управлением города Таллина, или как его там». На робкое замечание выпускницы университета Киры, говорящей на трёх языках — английском, испанском и итальянском, что по-эстонски она не может, Женя молча на неё посмотрела, сдвинув брови. А Кира Николаевна в ужасе подумала, что ещё немного, и она заговорит на верхнезулусском. Она выскочила в приёмную и довольно быстро нашла выход, позвонив в эстонское Министество иностранных дел, где ей помогли найти нужный номер. Дальше Безрук действовала сама. Ей снова повезло, потому что в секретариате Комиссара говорили по-английски, а услышав слова Зам. генерального директора корпорации «Моссталь», без промедления передали трубку самому Комиссару. Он тоже мог вполне сносно объясниться на английском, да и по-русски говорил не хуже. И Кира Николавна, получившая тут же команду немедленно заказать билет в Таллин, снова кое-что услыхала.

— Очень тревожная информация, — говорила Женя, — прежде чем принять срочные и эффективные меры, мы нуждаемся в подтверждении, что это не розыгрыш, не провокация и не ловушка. Вы понимаете меня, господин Вайно, не правда ли? Несомненно. И немедленно посылаю это на Ваше имя, — продолжала она в ответ на какие-то слова комиссара. — Да, безусловно все необходимые расходы без исключения в любой удобной для Вас форме. Я Вам очень признательна, а шеф… Что? Да-да, он самый. Так вот шеф, как вернётся с совещания, сам позвонит и скажет спасибо за такую, без всякой бюрократии, оперативную помощь».

Через четверть часа, когда курьер уже помчался в аэропорт, раздался звонок из Эстонии. Всё это время Женя сидела, сцепив руки ни говоря не слова, а когда подскочила к телефону, то казалась бледной как призрак.

— «Господин Вайно? Ох, я так и думала. Что? Ну конечно, была слабая надежда… я не знаю даже, не на ошибку, а… по крайней мере, что ничего опасного. Да. Да, понятно. Немедленно, первым же рейсом. Спасибо. Вам сообщит мой секретарь, вы с ней уже говорили. До свидания и до встречи, господин Вайно.»

Через полтора часа, отменив всё, что было назначено на этот день, Безрук в сопровождении водителя, который нёс всегда готовый для экстренных случаев коричневый кофр, носивший среди ближайших сподвижников исчерпывающее наименование «зубная щётка со смокингом», вылетела из кабинета как смерчь и, без объяснений, скрылась из глаз.

Глава 66

Литовские посиделки на Кюржской косе закончились к обоюдному удовольствию сторон, отгремела и культурная программа. В понедельник поздно вечером Карп Валерианович со свитой высадились из лимузинов и отправились по домам. А во вторник, когда он прибыл ровно в восемь на фирму, Женя уже была на месте, слегка осунувшаяся, с тенями под глазами, но безупречно причёсанная и одетая в серый английский костюм и тёмно-синие лодочки, одного и того же оттенка, что и серьги с оправленным в белое золото кулоном на венецианской цепочке, угнездившейся в вырезе её голубой блузки. Она сидела в своём кабинете, и всё вокруг кипело и бурлило вокруг неё. Молоденькие референты получали указания и испарялись, секретать и заместитель доложили сводку за истекшее время, и когда через четверть часа поступило распоряжение просить Евгению Семёновну подняться на двенадцатый этаж в директорский кабинет или «океанариум», по словам остряков из «Мосстали», всё следы финдиректорского исчезновения были ликвидированы и присыпаны табачной крошкой пополам с перцем. Она кивнула, поднялась по внутреннему «командирскому» лифту и вошла с тыла к Карпу, символически стукнув два раза по задней двери костяшками пальцев правой руки.

Он позвонил с дороги и предложил ей позавтракать вместе. Она согласилась и попросила заказать сыр, салат и маслины.

— Да, Карпуш, я не хочу кофе. Пусть они сделают чай. Может, потом выпью эспрессо, но не сейчас.

— Есть, товарищ генерал! Слушай, Женчик, о другом. Я сделал всё как ты просила и не звонил ни разу. Она тоже, так не можешь ли ты мне?

— Конечно, но я думаю, лучше не по телефону.

— Ты, как всегда, права, мой дорогой ДБД, — вздохнул Карп. Оставалось только ждать. Он попрощался, включил зажигание и