– Да. Надеюсь, так и будет, – со вздохом сказал Дэвид.

– Странно сидеть тут, правда? – произнес Джефф. – Когда ты в бегах, начинаешь чувствовать себя… отстраненным.

«Я всю свою жизнь был отстраненным», – подумал Фрэнк. И все же в этом месте он чувствовал себя менее одиноким, чем когда-либо.

На третий день пребывания в доме Броков, когда Фрэнк играл с Беном в шахматы, к ним постучалась и вошла Наталия, та женщина из Европы. У него создалось впечатление, что она избегает мужчин. Она почти не разговаривала с Дэвидом и старалась не смотреть ему в глаза. Возможно, ей не нравился Дэвид, хотя Фрэнк не мог понять почему. Он знал, что Наталия возглавляет группу.

Женщина села за стол напротив Фрэнка.

– Итак, завтра мы уезжаем, – сказала она. – Только что пришло сообщение по рации. Мы едем в Лондон, где нам выделили жилище к югу от реки, и будем ждать, пока подготовят нашу поездку к южному побережью.

– Здорово, – заявил Бен. – Засиделся я тут. Что скажешь, Фрэнк?

– Отлично.

Про себя же Фрэнк подумал: «Когда же мне представится шанс покончить с собой?» Сердце его забилось при мысли, что ему больше не хочется этого делать. Но это необходимо. Наталия пристально смотрела на него.

– Ты чувствуешь себя достаточно здоровым для путешествия, Фрэнк?

– Да.

– Ты нам доверяешь? – спросила она со своей смущающей прямолинейностью. – Веришь, что мы пытаемся избавить тебя от беды?

– Да, – ответил он. – Теперь верю.

– Хорошо. Будь готов делать то, что мы скажем.

– Потому что за нами гонятся немцы? – спросил он, поймав ее взгляд.

– Да. Но суматоха уже улеглась. И потом, у нас теперь есть новые документы и легенда для прикрытия.

– Нас все равно могут поймать.

– Риск всегда есть. Но мы уверены в успехе, иначе не стали бы забирать тебя оттуда.

– Все в порядке, – заявил Бен и повернулся к Наталии. – Он стал намного общительнее. Подчас болтает без умолку, правда, Фрэнк?

Наталия посмотрела на Фрэнка.

– Если вдруг нас схватят, – сказала она серьезно, – мы не должны попасть к ним в руки живыми. Мы составили план, как этого избежать.

– Какой план?

– Мы решили рассказать тебе, подумали, что тебе лучше знать. На случай поимки у нас есть пилюли. Яд.

– А для меня?

Она покачала головой:

– Очень жаль, но нет.

«Боятся, что я приму свою пилюлю при первом удобном случае», – подумал Фрэнк.

– Я позабочусь об этом, Фрэнк, обещаю. – Она посмотрела ему в глаза. – Если понадобится. Ты мне веришь?

Он не ответил. Наталии он верил, но страшно боялся, что у нее не получится. Что из всей затеи ничего не выйдет. Слишком могущественные силы действуют против них. Он подумал о немце-полицейском, который навещал его в психушке. Что бы ни случилось, нельзя снова попасть к нему в руки.

Глава 39

Они выехали утром в пятницу, 5 декабря. Держалась ясная, морозная погода. Фрэнк испытывал странное чувство, снова оказавшись на открытом воздухе. Машину, на которой они приехали, выгнали из гаража, а накануне вечером Джефф и полковник Брок прикрепили новые номерные знаки. Вел Дэвид, Наталия сидела рядом на переднем сиденье, с картой на коленях. Брок с женой вышли проводить их. Фрэнк, поддерживаемый за локоть Беном, собирался уже сесть в машину, когда полковник вдруг наклонился и пожал ему руку, очень бережно.

– Удачи, старина, – смущенно пожелал он.

Бледное солнце потихоньку растапливало покрывавший кусты и деревья иней. Джефф сказал Фрэнку, что они планируют проделать первую часть пути по тихим проселочным дорогам, а ближе к Нортгемптону выбраться на шоссе. Фрэнк смотрел через окно на пустынную сельскую местность. И поймал себя на мысли, что думает о произошедшем с евреями. Действия правительства его не удивили: он всегда знал, что стоящие у власти теперь готовы на все. Вспомнилось, что в Стрэнгмене с ним учился еврейский мальчик по фамилии Голдинг. Признаться честно, в пресвитерианской школе антисемитизм был распространен меньше, чем в других местах, где доводилось бывать Фрэнку, – здесь религиозные предрассудки касались скорее католиков, чем евреев. Тем не менее Голдингу приходилось жить не так, как все, – он не ходил на общие собрания и не посещал уроки богословия. Но в остальном ничем не отличался от прочих, поскольку учился хорошо и всегда держался в толпе ребят. Иногда он вместе с остальными обзывал Фрэнка мартышкой и дебилом. Фрэнк спрашивал себя, почему Голдингу, чужаку, удалось стать членом компании, а ему нет. Что с ним не так? Мальчишки принялись травить его с первого дня; это походило на снежный ком, который катился, становясь все больше и больше, и никто не мог его остановить. Ну да ладно, подумал он с холодным отчаянием, теперь уже не важно.

Следуя кружным маршрутом, проложенным по карте Наталией, они миновали деревню Соули и выехали на развилку. Тут Фрэнк, к своему ужасу, увидел «Черную Марию», стоявшую поперек съезда на правое ответвление, то самое, куда им требовалось свернуть. Два молодых полисмена из вспомогательных, в толстых синих шинелях, с винтовками на плече, стояли и постукивали сапогом о сапог от холода. Фрэнк почувствовал, что все в машине напряглись.

Дэвид стал крутить баранку, чтобы свернуть налево, но один из окси махнул, делая знак остановиться. Он подошел к машине, перейдя через дорогу, зимнее солнце поблескивало на стволе винтовки. Дэвид медленно опустил стекло, окси наклонился и кивнул ему. В лица он не всматривался – не проявлял особого интереса. Лицо его раскраснелось от мороза.

– Куда едете, сэр?

– В Нортгемптон, – ответил Дэвид с подчеркнуто аристократическим произношением. – Мы из Соули. Какие-то проблемы, констебль?

– Нет, сэр, просто эта дорога теперь закрыта. Мы охраняем новый лагерь, где размещаются евреи из Бирмингема.

Фрэнк вытаращился на перекрытую дорогу. Вдоль нее росли деревья, голые ветви которых сплетались, образуя подобие решетки, по обе стороны тянулись бурые пахотные поля. Ему показалось, что вдали он видит цепочку высоких столбов, – должно быть, между ними натянули колючую проволоку.

– Вот как?

Что-то в тоне Дэвида заставило полицейского пристально посмотреть на него.

Бен наклонился вперед.

– Наконец-то мы турнули жидов из города, да? – радостно заявил он. – Все нормально, мы двинем в объезд.

Констебль снова посмотрел на Дэвида, потом кивнул и отошел. Дэвид повернул налево, и они ехали в молчании, пока не перевалили за гребень холма. Джефф шумно выдохнул.

– Господи Исусе! – произнес он.

– Простите, – сказал Дэвид. – Не смог управиться с голосом.

– На этой работе иначе никак, приятель, – буркнул сердито Бен. – От этого зависят наши долбаные жизни.

Полицейский мог затребовать документы, подумал Фрэнк,