Из моей руки лавиной повалила энергия, сдувающая всё на своём пути. «Глазом» оказалась лишь игра света и тени, сложившаяся в то, что было до крайности похоже на око анугиров.

«Чёрт, – ругнулся Сергей Казимирович. – Либо я на мгновение преисполнился паранойей, либо что-то и правда не так в этом лесу».

– Что-то не так, господин? – спросил рыцарь, сопровождающий меня.

– Пока что всё в порядке, – ответил я. – Будьте начеку.

Спустя пять минут пути сквозь густой лес я обратил внимание на то, что тропинка, во-первых, начала сужаться, и, во-вторых, на то, что «глаз» постепенно становилось всё больше. Сергей Казимирович «сдувал» каждый, не пропуская ни одного.

«Совершенно очевидно, что нам дурят голову, – сказал я. – Нам бы ускорить шаг и поскорее пройти сквозь поганый лес».

«Дурят, я согласен, – Сергей Казимирович прорычал что-то невразумительно, но затем продолжил. – Либо тут никого нет, либо кто-то хочет усыпить нашу бдительность».

«Иногда, пройдя часть пути, стоит оглянуться, – заговорил Витарис. – Вдруг вы не обратили внимание на что-то, что может спасти вам жизнь?»

«Иногда, выдавая дельную мысль, стоит не говорить загадками, – сказал Сергей Казимирович. – Учись не плодить сущности, Витарис».

Витарис ничего не ответил и лишь растворился, а я решил последовать совету дракона-копии. Лес позади нас стал темнее, тени сгустились.

«Это галлюцинации, – сказал Сергей Казимирович. – С тобой всё хорошо, Виталий?»

«Не знаю, – ответил я. – Но что-то странное всё равно происходит…»

Меня злили эти странные галлюцинации, буквально выводили из себя. Злили и эти странные глаза повсюду, злило то, что я вообще нахожусь на этой проклятой Чёрной Арене…

Но морок быстро спал, и я успокоился. Странный накат эмоций, конечно. Воздействие чужой крови?

Так или иначе мы вышли к той самой деревушке.

– Простите, господин, но дальше мы идти не сможем, – сказал командир-рыцарь. – Удачи.

Я не стал спрашивать, почему так, и просто пошёл вперёд. Хотелось поскорее закончить с этим кошмаром.

«Нам к той башне и в её подвал, – сказал Сергей Казимирович. – Я что-то чувствую там».

Мы вошли в ветхую серую каменную башню, внутри которой было пусто и пахло сыростью. В левом углу пробежала полудохлая крыса, в правом – закопошился паучок. Было два пути – наверх и в подвал.

Я сменил восприятие окружающего мира на бесцветный вариант, позволяющий видеть всё. Голые стены, холодные скользкие ступени – всё это злило меня, но нужно быть спокойным, холодным, расчётливым. Тысячи глаз продолжали следить за мной.

Спереди снизу вдруг дунуло теплом, послышался треск дров. Там почувствовался кто-то живой. Во всяком случае, кто-то с живым разумом. Мы вышли к некой тесной комнатке, где на добротном табурете, сгорбившись и с интересом читая бумажную книгу без названия на русском языке, сидел драконоголовый человек. На трещащей горящими брёвнышками жестяной печке стоял чайник, на стене висел «Девятый вал» известного и по сей день художника Ивана Айвазовского. Не оригинал два на три метра, конечно, а уменьшенная копия, но тем не менее.

Где-то в углу я заметил несколько маленьких светящихся глаз. Пригляделся, увидел маленького робота-паука, подозрительно похожего на ту плюшевую игрушку в ранце брата Светы. Кажется, этого паука звали Витей.

– Добрый день, – сказал «человек», не отрываясь от книги. – Вы очень вовремя, чай почти готов. Присаживайтесь.

Голос драконоголового был вкрадчив и крайне вежлив. Я опёр руку на рукоять сабли.

– Кто ты?

– Иван Сергеевич Омаров, Сын Человечества на службе Анугиразуса и ваш бывший соотечественник.

Он повернул голову и взглянул на меня левым драконьим глазом серо-зелёного цвета. Глаз был живой настолько, что я на мгновение засомневался в том, что это робот с разумом человека.

– Вас я знаю, можете не представляться, – Иван мягко хлопнул книгой и отложил её в сторонку на столик. – Виталий Александрович Чудов, военный корреспондент, что волею случая взошёл на почётный пост. И Сергей Казимирович Омаров, сильнейший энерговед человечества, загнанный ненавистными им драконами на тот пост, которого он не желал. Мой отец.

Сергей Казимирович вздохнул.

«Я подспудно ждал такой подставы, – сказал он. – Но не думал, что это будет настолько гадливо – увидеть собственного сына таким».

«Может, это лишь копия? Обман?»

«Нет. Посмотри на его одежду, на эту картину, книгу. Я это всё своими глазами видел. Форма военная, двадцать первого века, картина – Айвазовский, самый его любимый художник, книга – «Судьба человека», самая интересная, по его мнению. Я успел заметить по тексту».

Голос Сергея Казимировича стал упавшим. Ему давно стало привычным терять близких, жить без них, но присутствие перед ним сына, да ещё и в обличии драконоголового человека, повергло его в минутную слабость.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – говорил Иван. – Время нашей дуэли ещё не подошло. Давайте выпьем чаю, как цивилизованные граждане.

«Я чую подвох, Сергей Казимирович. По крайней мере, по сидячему проще попасть».

«Ты энерговед, ты успеешь уклониться. Давай присядем. Хотя бы из интереса».

– Как дорога, Виталий Александрович? – спросил Иван вкрадчиво. – Лес был тих на этот раз?

– Подле деревни который? Кажись, да. Никто нас не тревожил.

– Повезло. Обычно там прячутся ловкие убийцы. С ними очень тяжело драться. А ты, папа, как поживаешь? Чую, ты не очень счастлив здесь находиться.

Сергей Казимирович мысленно вздохнул и заговорил моими устами.

– Как ты до жизни-то такой докатился, Вань? Как твоя душа вообще к этих треклятым ящерицам попала?

В глазах Ивана загорелся хищный огонёк.

– Не называй анугиров ящерицами! Называй их так, как они называются, иначе познаешь их гнев.

– К чёрту гнев этих уродов. Мне плевать на то, что они там считают. Потрудись ответить на отеческий вопрос.

– Случайность – вот и весь ответ. Или, быть может, не она повинна в моём нынешнем положении. В любом случае, анугиры завладели моим разумом, и теперь я честно служу им.

– И чего? Неужели гордишься своим положением бесправного раба? Оковы не жмут руки и ноги?

– Я в своих оковах свободнее тебя, папа. Я больше не раб собственных принципов и окружающей меня действительности. Я занимаюсь тем, для чего рождён был – битвой.

Сергей Казимирович покачал головой. Слова Ивана и правда звучали очень противоречиво.

– Ты не за тех и не с теми сражаешься, Ваня. Эти анугиры лишь развлекаются, глядя, как вы друг друга режете. Тебе надо вернуться