— Скорее!

А растерянный Мерса все еще за столом.

Туман вокруг — пороховой дым, туман в голове — от неожиданности, туман повсюду…

Телохранители на полу, они успели вскочить, даже оружие почти выхватили, но и только. Теперь на полу, получив по нескольку пуль каждый.

Полицейские сидели ближе ко входу, им досталось первым, они даже не успели сообразить, что происходит. Один уткнулся лицом в тарелку, вокруг расплылось кровавое пятно. Второй под столом, видны только ноги — темно-синие брюки с тонким красным кантом, начищенные до блеска ботинки. И кровь. Из-под стола тоже кровь…

— Что с ним?

— В ступоре.

— Меньше мороки.

Мерса все слышал, но не понял, что говорят о нем. И не стал сопротивляться, когда его грубо потащили к двери…

* * *

Они возвращались с севера. Ветер попутный, солнце не мешает — медленно сползает направо, лаская уходящими лучами континентальную Приоту. Облачность нулевая, бесчисленные башни Унигарта кажутся прелестной картинкой, нарисованной на фоне идеального неба, и лишь движение цеппелей да вышедших в открытое море судов убивает иллюзию, напоминая, что все вокруг — настоящее.

— Славно полетали, — подытожил Помпилио сразу после того, как паровинг остановился, разорвав на брызги кучу волн. — Это лучше, чем прогулка на яхте.

Буксир привычно вырос впереди, ухватился за канаты и деловито потащил самолет к берегу.

— Рада, что тебе понравилось, — улыбнулась Кира.

— Не могло не понравиться, учитывая, сколько усилий ты приложила.

Он все заметил, все понял и в очередной раз заставил девушку порозоветь.

— Обязательно нужно сказать?

— Ты сама просила быть откровенным.

— Когда?! — возмутилась Кира.

— Какая разница, когда? — отмахнулся Помпилио. — Ты спросила, я ответил: мне понравилось.

Девушка и в самом деле расстаралась. Скорость, резкие виражи, доступные тяжелому паровингу фигуры пилотажа — она показала адигену все, как на экзамене. Но самое главное — скорость, точнее, непривычное для цепаря ощущение ее. Не такое распыленное, как в огромном цеппеле, а концентрированное, намертво связанное с корпусом, с двигателями, со встречным ветром, в конце концов, который ты не чувствуешь, но понимаешь. Паровингеры совсем иначе переживали полет — вот что хотела донести до дер Даген Тура Кира, и ей это удалось.

— Мне доводилось испытывать паровинги, но ваши, ушерские, — лучшие.

— Спасибо.

— И пилоты здесь замечательные.

— Не все.

— Я знаю, что мне повезло.

Они не только летали, совершив путешествие далеко за горизонт, но и разговаривали — искренне и обо всем, в полной мере использовав часы уединения. Помпилио рассказал о Химмельсгартне — немного, довольно скупо, но каждая деталь о загадочной планете бамбальеро казалась девушке необычайно яркой; в ответ адиген услышал рассказ об Ушере, об экспедициях, что планировали снарядить за Правую Хорду, о пиратах Барьерной Россыпи и странных обитателях юга. Они не сбивались на монологи, шутили, поддевали друг друга — продолжали выбранный с самого начала стиль общения, а потому теперь, к расставанию, Кира заготовила необычный вопрос:

— Почему ты позволяешь мне так себя вести? Ведь я тебе не ровня.

Но удивить Помпилио девушка не смогла: судя по всему, он ждал, что услышит нечто подобное.

— Мы похожи, — улыбнулся дер Даген Тур.

— Но Дагомаро не адигены.

— Я решил закрыть глаза на это обстоятельство.

— Я должна быть польщена?

— Ты не должна меня разочаровывать.

— В смысле? — Такого ответа Кира не ожидала.

— Оставь комплексы, — самодовольно посоветовал адиген. — Я забыл о твоем происхождении, вот и ты не думай о том, кто я. Наслаждайся общением с умным собеседником, когда еще так повезет?

— Ты ведешь себя невозможно.

— Не возмущайся — терпи, — перебил разозлившуюся девушку адиген.

— Зачем?

— Продолжай производить на меня впечатление. Криком ничего не добьешься, так что постарайся смутить меня покладистостью.

— Когда-нибудь я тебя убью, — прошипела Кира, но развивать мысль не стала, поскольку заметила нечто странное.

Паровинг медленно подплыл к причалу. Выбравшиеся на нос механики закинули береговым швартовы, но не их работа привлекла внимание девушки, а тридцать, примерно, человек, что ожидали на пирсе: полицейские в форме, печального вида мэр в окружении нескольких растерянных клерков и группа сосредоточенных ушерцев, среди которых выделялся Винчер Дагомаро.

— Кажется, что-то случилось, — пробормотала Кира.

— Все отрицай, — весело посоветовал Помпилио. — Бабарскому это помогает.

— Кому?

— Не важно. Теодор!

— Да, мессер. — Валентин заглянул в кабину.

— Мы прилетели, Теодор.

— Конечно, мессер.

Обратный путь на пирс дер Даген Тур проделал знакомым способом: на руках у слуги и механика, только на этот раз впереди вышагивала встревоженная Кира.

— Отец, что случилось?

Но консул промолчал, внимательно наблюдая за тем, как дер Даген Тура усаживают в инвалидное кресло. Жест показал, что встречающие прибыли за Помпилио, и вызвал громкое замечание:

— Я знал, что не следует отправляться на прогулку с твоей дочерью.

— Вы не в том положении, чтобы шутить, командор.

— Так ведь я не о здоровье, — усмехнулся Помпилио, хлопая себя по бедрам. — Добрый день, консул.

Валентин расположился за спиной хозяина, мрачно изучая враждебную толпу. Безмятежность дер Даген Тура камердинеру не передалась.

— Добрый день, командор, — вежливо ответил консул.

— Приятно, что ты лично приехал пожелать мне его.

Среди собравшихся на пирсе ушерцев пробежал недовольный шепоток — им не понравилось поведение адигена, однако Дагомаро остался невозмутим.

— Командор, не скажете, где находится ваш цеппель?

— Не скажу, — качнул головой Помпилио.

Шепот усилился, медленно превращаясь в ропот.

— Почему?

— Потому что тебе известно, куда направился «Амуш».

— Я спрашивал, не куда он направился, а где находится?

— Ты проспал изобретение радио?

— «Амуш» не выходит на связь.

Дер Даген Тур нахмурился.

— Отец, что случилось? — не выдержала Кира.

— Похищен магистр Гатов.