— Какое время? У тебя типа дел много, да? — с претензией воскликнула Ирка. — Что, тяжело помочь? Не будь такой свиньей!

Алиса поспешила свернуть разговор. Ирка, конечно, обиделась. Что ж… Желания сидеть в обществе полуживого деда из-за Грани у Алисы от этого не прибавилось. Она еще подумала, не позвонить ли в ковен, чтобы предупредить, что смертные заметили активность в здании… Но все, кто там был, собрались сейчас в баре, и их телефонов Алиса не знала. Полтергейст же с ресепшена исчез почти сразу, когда появился Некрополь.

Ладно. Нина знает, что защита не работает, Нина сама их предупредит, если нужно. Придя к этому выводу, Алиса отправилась на поиски информационного отдела.

Раз уж она оказалась в пустом управлении инквизиции, можно было покопаться в архиве.

Дверь информационного отдела оказалась запертой, но не на узор, а на обычный замок, для порядка. Алиса легко вскрыла его, заперлась изнутри и наложила чары тишины. Она сомневалась, что кто-то решит сегодня нагрянуть сюда.

Флэшки с собой не было. Но было много места в памяти телефона. К тому же магия позволяла обзавестись дополнительными гигабайтами. Поколдовав немного — в прямом и в переносном смысле — Алиса настроила передачу данных, ненадолго задумалась, глядя на электронный каталог документов… и для начала запустила поиск по имени.

Елена Новак.

Она ожидала, что результат окажется нулевым. Если от Елены избавились, потому что та слишком глубоко влезла в дела Сулея, то могли и подчистить все упоминания. Но их нашлось немало. То ли Сулей ничего не подчистил, логично рассудив, что это лишь привлечет лишнее внимание, то ли на самом деле Елена не имела к его делам никакого отношения. И догадки о ее причастности улетели в молоко.

Алиса просматривала и методично сбрасывала на телефон все, что хоть как-то касалось Елены. Новак числилась в реестре внештатных агентов инквизиции (да, имелся и такой реестр). Жаль, в нем не приводился перечень дел и операций, в которых она участвовала. Стало бы яснее, чем она могла насолить Сулею. Зато упоминался ее профиль. «Поиск и обезвреживание живых артефактов».

Живые артефакты. Алисе вспомнилось чучело ежа, виденное в шкафу в кабинете верховного. Интересно, это и есть живой артефакт? А Елена помогала инквизиции отлавливать неучтенные чучела разных белочек, зайчиков и воробушков? Ну да, и Сулей наказал ее за то, что она прикарманила какой-нибудь особо ценный мышиный скелет. Алиса фыркнула.

Впрочем, магия отличалась непредсказуемостью. Возможно, именно так все и было. Выяснить не мешало. Артефакты — заколдованные на какой-либо эффект предметы — были среди магов не очень-то в ходу, ведь почти любой эффект при желании воспроизводился с помощью обычных узоров. Но иногда артефактами все же пользовались.

Список дел, в которых участвовала Елена, встретился Алисе чуть дальше. Точнее, не список, а отдельные дела, найденные поиском по имени. Она скопировала себе и их. Последнее дело датировалось 1852 годом.

«Что-то как-то… давно, — подумала Алиса. — Если сравнить с датой смерти…»

Согласно досье, Елена умерла в 1891 году. Ее укусил ядовитый автомобиль.

Минуточку. Автомобиль?!

Алиса вернулась к досье, с которым сверялась, и перепроверила еще раз. Ну да, так и есть. Примерно в то время в Российской империи начали появляться первые автомобили. Какому-то магу это не понравилось, и он наложил на них чары. Смертные не пострадали, чары удалось вовремя обнаружить и снять, а вот Елена… Просто несчастный случай. Десяток свидетелей-магов. Сулей в это время находился на съезде имперских инквизиторов. Не подкопаешься.

Она снова стала листать архив. После последнего дела Елены о ней больше не было никаких упоминаний. И Алиса даже не знала, подозрительно это или нет. С одной стороны, да, ведь если агент решил уволиться, об этом должна была быть запись. С другой стороны — инквизиция все-таки не обычный офис, и дела в ней не обязательно должны вестись так же. Может, Елену никто и не увольнял. Просто она по каким-то причинам перестала участвовать в операциях…

Алиса выписала в отдельный файл суммы, которые Елена получала в среднем за одно дело. Нужно будет покопаться в бюджете инквизиции, если получится. Если Елена все же участвовала в операциях, но их не документировали — возможно, в бюджете найдутся соответствующие нестыковки.

Хотя это казалось сомнительным.

Впрочем, бюджет мог подождать. Кроме дел с участием Елены Алиса обнаружила еще один любопытный документ.

Это был отчет об испытаниях некоего зелья. Исследование проводилось лично верховным инквизитором при помощи Е. Новак, А. Южина и М. Бойко.

Увидев это на титульном листе, Алиса поморгала и, не поверив, полезла перепроверять. Для удобства документы были набраны на компьютере, но к каждому текстовому файлу прилагались фотографии — сканы оригинальных бумаг.

Однако на скане она прочитала то же самое. Чья-то рука небрежным, но разборчивым почерком вписала всех «помощников» в строку бланка. В инквизиции, оказывается, существовали специальные бланки, которые полагалось заполнять, создавая зелья. Просто придумать новое зелье и начать его бесконтрольно принимать инквизиция не позволяла. Наверное, это было правильно. Но исследование…

От него остался только титульный лист. Куда-то подевались все остальные страницы — начиная от предполагаемого эффекта и списка ингредиентов и заканчивая итогами экспериментов. На титульном листе были только исполнители и год — 1887.

Знакомые цифры…

Алиса вновь вернула скан на монитор. Лист был помятым, грязным, с глубокими заломами в нескольких местах. Казалось, он завалился куда-то среди ящиков с бумажными документами, да так и остался ненайденным, когда чья-то рука изымала остальные страницы исследования. А потом, когда при Ландау архив начали оцифровывать, этот лист нашли. И педантично внесли в компьютерные каталоги.

Преимущество и одновременно недостаток бумаги, подумалось Алисе. Страницы, особенно существующие в единственном экземпляре, легко повредить или уничтожить без возможности восстановления и без резервных копий. Зато в компьютере ни одна страница не провалится куда-то под ящик, чтобы уцелеть вопреки всему.

Непонятно, почему Ландау ничего не говорил об испытаниях того самого зелья. Тем более в 1887 году. Разве что это было просто совпадением, и Сулей с помощью Е. Новак, А. Южина и М. Бойко исследовал какое-то совсем иное зелье. Но верилось с трудом. Слишком много знакомых имен.

Хотя… Ландау все же упоминал, что о чем-то там предупреждал Сулея… Алиса напрягла память. Кажется, предупреждал, что если продлевать себе жизнь с помощью зелья, будут опасные последствия. Может, это было как раз перед испытаниями. Да, скорее всего…

Но что-то не сходилось.

Сулей вел себя так, будто узнал о существовании зелья намного позже. И тогда, в их первый с Алисой разговор на крыше театра, как одержимый, бормотал «он украл эту тайну». Ландау рассказал ему о зелье и предупредил о последствиях, а потом стер память? И какой тогда смысл предупреждать?